- То. Если честно, то меня сейчас в самую последнюю очередь волнует, почему Вы это сделали, но Вы теперь мой должник, Роман Васильевич, и у меня есть просьба. Хотя, это даже не просьба...
- О чем ты?
- Я хочу полностью переделать выступление.
- Что? – лицо у мужчины вытянулось. – До конкурса осталась ровно неделя!
- Не волнуйтесь, мы все успеем. Слова-то песни я знаю. Надо только продумать новые движения и с Вас костюм.
Роман Васильевич закрыл глаза, массируя виски, а затем глубоко выдохнул.
- Так, Леванов, давай все по порядку. Что именно ты намерен сделать?
- О, все просто! Слушайте...
Просто, как всегда, оказалось на словах. На деле же все было далеко не просто. Самая главная, самая важная деталь моего выступления, она так же являлась и самой важной деталью моей мести, зависела от какого случая! То есть, Паши. После даже не скажу, с какого раза прогона музыки мы с Романом Васильевичем выяснили, что времени у меня в запасе не так уж и много, если я буду ходить под музыку, а если не под нее, то выглядело некрасиво. Через какое-то время мужчине надоело наблюдать, как я шастаю по сцене туда-сюда, и он пообещал, что все организует. То же самое он обещал и с костюмом.
И свои обещания он выполнил...
- Меня тошнит, - прошептал я Роману Васильевичу, стоя за кулисами. Через три минуты был мой выход.
- Даже не думай! – громко зашептал мужчина. – Давай дыши. Вдох, выдох, вдох, выдох...
На втором вдохе меня пробрало на ха-ха.
- Я не могу! – прикрывая рукой рот, чтобы мой смех не был слышен на сцене, объявил я.
- Не волнуйся, Леванов, и не нервничай! Если ты боишься, то...
- Да не боюсь я! Просто... - я замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. – Мне так хорошо и весело, что голова кружится! Они ведь не знают, что их ждет, - я кивнул головой в сторону зрителей. – И от этого мне хочется хохотать!
- Главное, чтобы учителей пробрал такой шок, чтобы они не смогли остановить твое выступление, - заговорчески улыбнулся классрук.
- Следующим выступает Роман Леванов из 10 «Б» класса! – на весь зал объявил ведущий.
- Давай, твой выход! - хлопнул меня по плечу Роман Васильевич. – И хватит ржать!
Я закашлялся, прекращая смех, и глубоко вдохнул. Ну, поехали...
Свет в зале чуть померк, оставляя полумрак. Раздался звук, когда барабанные палочки ударяют друг о друга, а вслед за этим пошла музыка, под которую я начал медленно выходить на сцену, таща за собой микрофонную стойку. Дойдя до середины, я поставил стойку прямо и почти сразу пропел:
Нежные слова, самый лучший секс. Да!
Мой взгляд быстро пробежался по первому ряду, ища Пашу. Найдя его, я быстро улыбнулся и больше не отводил глаз от парня.
А потом уйти, и опять одна. Нет, нет, нет!
Были вместе на празднике, только с разными.
Я развел руками, словно говоря «что ж поделать».
Так хотели быть чистыми - стали грязными.
Мои руки прошлись вдоль тела, встретились на груди и за секунду до того, как начался припев, я сдернул с себя бесформенный балахон до пола цвета хаки. Он упал на пол, оставляя меня в черном топике без лямок на нескольких завязках сзади и в черных коротких шортах. Все это было сделано из латекса. На ногах у меня красовались массивные черные берцы.
Мы с тобой разные, разные, разные, разные.
Щелкнув пальцами, я вытянул руку, указывая на Пашу. Все кто сидел рядом с парнем, уставились на него. Сам парень выглядел белее мела и во все глаза смотрел на меня, будто не верил в происходящее.
Мы так хотели быть чистыми - стали грязными, грязными.
Ночи такие же темные,
Я возвел глаза к потолку.
Розы красные, красные.
Вместе хотели быть навсегда - стали разными, разными.
Я помахал ему рукой, прощаясь, и перевел взгляд в центр зрительского зала.
И дрожат тела, приглушенный свет.
Я подмигнул неизвестно кому.
Да!
Изменился взгляд, получил ответ. Нет, нет, нет!
Были вместе на празднике, только с разными.
Просто больше не сходятся наши пазлы.
Во время куплета я проводил руками по своему телу и делал такие движения, которые кроме как блядскими назвать нельзя. Мне было и стыдно, и смешно одновременно. Внутри все пело от восторга, и требовало продолжения. И получило его… Я вытащил сзади из шорт хлыст, которые все это время боялся уронить и прежде, чем вновь запеть куплет со всей силы ударил им по сцене. Девчонки на первых рядах от неожиданности взвизгнули.
Мы с тобой разные, разные, разные, разные.
Мы так хотели быть чистыми - стали грязными, грязными.
Я осторожно покрутил хлыст в руке, а на «грязными, грязными», опять ударил им по сцене, а затем, вытащив микрофон, покачивая бедрами, зашагал к спуску со сцены.
Ночи такие же темные, розы красные, красные.
Вместе хотели быть навсегда - стали разными, разными.
Да, мы ошибались,
Заговорил я в микрофон, плюхаясь на колени к Паше, который моментально попытался скинуть меня, но я ловко накинул ему хлыст на шею.
И в разных такси.
Нет, нет, мы не будем друзьями.
