Разобравшись с трупами, в течение последующих трех часов они лихорадочно искали спортивную черную сумку, до начала «боевых действий» стоявшую в коридоре. Они искали повсюду, обшарили все углы и щели, но сумки нигде не было.
Ахмет со злостью пнул облезлый плинтус и грязно выругался по- русски. Далее разговор продолжился на языке, понятном лишь обитателям этой квартиры.
— Это конец.
— Нет, мы найдем их, обязательно найдем, — дрожащим голосом прохныкал Асланбек, открывший дверь грабителям.
— Где найдем? Голову напряги, не поленись!
— Я не знаю.
Ахмет продолжал сосредоточенно разглядывать плинтус.
— Вверх дном перевернем этот чертов город, но их достанем!
В разговор вступил третий:
— Слушай, не паникуй раньше времени.
— Как это — не паникуй?!
— Ясное дело, что это местные. Шпана какая-нибудь!
— Ничего себе шпана! Выкинули Шамиля за окно как мешок с дерьмом — и даже не икнули при этом.
— Да уж, «не икнули». — Последовал многозначительный жест в сторону кучи в углу коридора — это были аккуратно складированные тела непрошеных гостей. — Что с ними делать будем?
— Ночью вывезем на пустырь.
— А Шамиль?
— Надо похоронить по- человечески.
— Как ты себе это представляешь?
— Не знаю. Закопаем, прочитаем молитву. Хотя бы так.
Ахмет решительно пошел на кухню и вернулся с тесаком для мяса.
— Вот этих, — он презрительно взглянул на груду тел, — нужно как-нибудь упаковать, а то нести неудобно.
Решили, что сейчас не до того. Ахмет мерил шагами расстояние от двери до батареи, периодически хватаясь за голову.
— Да успокойся ты! — На самом деле, все уже начинали изрядно нервничать.
Говорить, что все пропало, было совершенно излишне. Нет материала — нет задания! А как это объяснить? Сказать, что явились несколько кретинов с кастетами и все разом пошло прахом? Казалось, еще немного — и у Ахмета начнется истерика.
— Мы ничего не скажем. Мы их найдем! — опять подал голос провинившийся молодой человек.
— А ты вообще молчи. Скажи спасибо, что я тебя сразу не прихлопнул как муху.
Третий пытался удерживать равновесие.
— А если не найдем?! Да нам головы не сносить!
— Но они действительно на солидняк не тянут, разберемся, глазом моргнуть не успеешь.
— Это нужно делать прямо сейчас!
— Посмотри, который час. У нас как раз есть время замести следы.
— Нет, сейчас!
— И как ты собираешься это делать?!
— Ты прав, это, скорее всего, местные раздолбай. Видел, он взял сумку просто потому, что на глаза попалась.
— И что?
— Их надо искать через милицию, и как можно быстрее.
— Милиция?! Сейчас, когда у нас в квартире полно трупов?!
— Значит, надо быстрее их убрать.
— И как ты собираешься договариваться с ментами? Ахмет молча подошел к кухонному шкафу и вытащил из замызганной кастрюльки пачку денег. Отсчитал несколько бумажек.
— Этим много не надо.
Отделение находилось через квартал. Идти недалеко. А в это время нужно все трупы спрятать, смыть уже почерневшие пятна, придать квартире более или менее благопристойный вид.
Ахмет сразу понял, с кем нужно в отделении разговаривать. Участковый действительно был похож на человека, которому не много нужно. Мятая форменная рубашка с оторванной верхней пуговицей, блуждающий взгляд, странная чернота под ногтями — с чего бы это, вроде землю не копает.
— Вечер добрый, командир.
Участковый поднял усталый взгляд на вошедшего.
Ахмет сразу взял правильную ноту и положил на стол деньги. Собеседник оказался понятливый. Прикинувшись, будто ничего не заметил, он сочувственно выслушал душераздирающую историю о том, как на честных людей нападают всякие подонки без стыда и совести.
— Мы, командир, не зарываемся. Нам бы только найти их, а дальше сами разберемся.
Участковый без комментариев потянулся к телефону:
— Привет, позови мне Костылева… Слушай, у тебя в районе дома семь по Коллонтай кто-то в последнее время отличился? Ну в смысле грабежи всякие, налеты… с особой наглостью. Так… Так… Понял. Спасибо. Бывай.
Положив трубку, он помолчал немного, черкая на пожелтевшем бланке геометрические фигуры.
— Ну что, командир?! — Чернобородый проявил настойчивость.
Милиционер с нарочитым утомлением отодвинул испещренный высокими художествами бланк, искоса взглянув на бледно- зеленую пачку, приятно маячившую на краю стола.
— Есть на примете компания. Известно, где они собираются.
— А это они? — Брови чернобородого сдвинулись в острый угол. В глазах не отразилось ничего.
— Ну я не уверен, но похоже на то — Участковый продолжал изображать отсутствие интереса.
— Что значит — похоже? — В голосе начали появляться нетерпеливые нотки.
— Да как сказать… У нас тут вообще-то серьезных ребят давно не было. Так, мелочевка…
— И что?
— Ну вот, говорят, появилась компания отморозков… Может, они?
— Слушай, командир, ты же понимаешь, для нас «может» не годится.
— А я что могу сделать? Поедем проверим.
— Говори адрес — Чернобородый перешел на приказной тон, и участковому это явно не нравилось.
— Ты лошадей не гони, дорогой товарищ. Я тебя первый раз вижу.
— А деньги ты тоже первый раз видишь?
— Язык-то попридержи! А то я знаю, как таких, как ты, прижучить! Ты у меня еще…
Участковый понял, что перегибает палку. В нем боролось желание поиграть на нервах у хача и нормальное человеческое стремление заработать. Профессиональных интересов у него в тот момент не было.
— Ладно, остынь. Сейчас я тебе все запишу. Вот только…
Дальше разговор продолжился в духе рыночного торга. Оба все понимали. Чернобородый заранее знал, что участковый по привычке попросит еще, знал, что заплатить нужно. Тот в свою очередь знал, что не состричь еще просто непрофессионально. Пошла стандартная игра: один прикидывается шлангом — просто для проформы, другой, демонстрируя картинное негодование, банально набивает себе цену.
— Добавить нужно. — Про себя участковый уже прикидывал, куда можно пристроить неожиданно свалившийся на голову заработок. Планов было немало.
— Как у вас тут говорят… Жадность фраера сгубила. — На самом деле Ахмет продолжал этот торг Просто так, из любви к искусству. Теоретически сумма могла быть намного больше.
— Ну, сам думай. — Милиционер решил пойти ва-банк. Уж этот точно заплатит. Столько, сколько нужно. Можно рискнуть.
— Сколько?
— Еще стольник.
Чернобородый беззвучно рассмеялся. Да, запросы действительно оказались невелики.
— Успокойся, получишь. Но сначала адрес. Участковый на минуту замешкался. Потом все же достал листок бумаги и записал адрес.
— Откуда я знаю, что это те самые?
— Ты что же, не доверяешь мне?
— А с чего я должен тебе доверять?
— Хочешь — верь, хочешь — не верь, дело хозяйское. Вот только выпендриваться не надо.
— Ладно, давай бумажку. Но если тут какая подстава, ты мне за все ответишь.
— Без угроз!
— А кто тебе угрожает? Мое дело предупредить.
— Так, бери листок и проваливай.
— Еще раз тебе говорю: выбирай выражения. Чернобородый нарочито громко хлопнул дверью и вышел в обшарпанный коридор. Затем подошел к ближайшему телефонному автомату.
— Так, у вас все готово?.. Не знаю, не уверен… Как сказать, провентилировать их нужно… Встречаемся на выходе… Да, все вместе. Кто знает, сколько их там. Сегодня. Нужно обязательно сегодня. Скоро нужно будет действовать.
Рука непроизвольно потянулась к ножу, спрятанному за поясом. Рот скривился в многообещающей усмешке.
Когда дверь кабинета закрылась, участковый старательно пересчитал шершавые бумажки, ласкающие взор своей бледной зеленью, напоминающей цвет лица подростка после первой попойки, и задумчиво вытащил из пачки папиросу.
Минуты три он мечтательно пускал колечки дыма в потолок, затем снова потянулся к телефону:
— Слышь, Костылев… тут одно дело наклевывается, нужно подъехать по тому адресу, что ты мне дал… Нет, до этих мне и дела нет… Нет, тут хачи подозрительные объявились, можно их потрясти. И вообще, неплохо бы выяснить, чем они тут занимаются… Да, наряд… Там увидим.
