Откуда-то доносится сердитый крик старика:

— Захлопни пасть, болван! Жизни он нас тут учит, понимаешь ли.

Но я не умолкаю, переглядываюсь с подругой, продолжаю:

— Совершайте только хорошие поступки! Прощайте врагов! Думайте о будущем, о тех, кто будет жить после нас! И всегда имейте при себе мозги!

В жизни я совершил много глупостей, многих обидел. Я хотел бы попросить прощения у всех, кому причинил какую-то, пусть даже самую незначительную боль, но одного желания недостаточно. Я не сделаю этого, потому что никто не попросит прощения у меня. Но если не думать о прошлом, то можно сделать много хорошего в настоящем. Например, причинить пользу прохожим, говоря им умные вещи. Именно причинить. Они с диким нежеланием прислушиваться к чужим словам все равно запоминают информацию.

Громко смеясь, мы доходим до остановки, с которой Максу Остину уготовлена судьба отправиться в Нижний.

Я осторожно переступал через грядки, собирая и отправляя в рот клубнику. Мне десять лет, четверым приятелям рядом со мной тоже в районе десяти. Мы в чужом огороде воровали фрукты и ягоды.

Артур громко произнес, слезая с дерева:

— Попробуйте, груши очень вкусные!

Алмаз на него шикнул, мол, тише, нас могут заметить.

— Да никто нас не спалит, хозяев дома нет.

Я потянулся за очередной ягодой, но нога Артура наступила на растение и раздавила все плоды.

— Ты зачем топчешь?!

Я рассердился и толкнул приятеля, он повалился на грядки. Ну все. Конец ягодкам.

Мы оглянулись. Алмаз подытожил:

— Кажется, тут больше нечего воровать. Раз хозяев нет, может, дом ограбим?

Идея понравилась всем, и мы великодушно ступая по грядкам отправились во двор деревянного домика. Двор был защищен от лишних глаз: высокие ворота и сарай позволяли нам незаметно пролезть внутрь жилого помещения.

Артур подергал замок на двери.

— Кажется, его будет не так просто открыть.

— Да нафиг надо?!

Алмаз поднял лежавший у двери кирпич и им разбил окно, чем вызвал бурную смешанную реакцию приятелей. Он пролез внутрь. Мы последовали за ним. Кухня.

Я схватил со стола книжку, банку с йодом, кинул в пакет, в котором уже лежали груши. Парни не отставали, они все что-то хватали и бросали в пакеты.

Перешли в зал. Алмаз кинулся искать деньги, остальные же просто забирали понравившиеся вещи.

Я прошел в другую комнату — чью-то спальню. Открыл шкаф, несколько ветровок и футболок полетели во второй пакет. Я искал что-нибудь теплое на осень, так как не знал, придется ли снова жить на улице какое-то время. Когда пакет оказался заполнен, направился к выходу, но вдруг заметил синий портфель с нарисованными покемонами. Я узнал его. Портфель одноклассницы. Той самой, высокой двенадцатилетней, непонятно что забывшей в моем классе девчонки.

Что-то, какое-то малознакомое чувство подтолкнуло меня к выходу из дома. Я побежал со словами:

— Пацаны, это дом Светки Семгиной, лучше убирайтесь!

Я вернулся на кухню не оглядываясь, лишь за собой слышал топот ног. Перелез через окно. Парни сделали то же.

— Что? Почему? Мы еще не все собрали.

Они рассердились, а я прервал их ругань:

— Светка — моя одноклассница, не стану ее обворовывать. Я знаю ее брата, он в мусарне работает.

— В мусарне? Черт! Делаем ноги!

Но мы ничего не успели предпринять, как послышались чьи-то шаги за воротами. Нас услышали. Раздался грозный женский крик:

— Я что-то не поняла, в доме воры?!

Открылись ворота. Мать Светы.

Побросав пакеты, мы помчались в огород. Она за нами, я оглянулся, увидел, что гонится и Света. Действительно, черт. Не хватало, чтобы меня узнали.

Участок у Семгиных огромный. Пришлось преодолеть еще сотню метров, чтобы добраться до спасительного лесного оврага, в котором шансы сбежать возрастают. Алмаз, бежавший впереди, столкнулся с преградой первым: колючая проволока.

Сердце колотилось. Я даже на мгновение подумал, что вместо него у меня молоток, неистово долбящийся в грудь.

Яростные крики Семгиных.

Алмаз перелез через преграду, но каким-то образом поцарапал лицо. Он уже бежал по оврагу в сторону речки, а я с тремя приятелями только начал перелазить. Руки мгновенно закровили, но боль оказалась не такой страшной, стерпел. Перепрыгнул через забор, помчался по следам Алмаза.

Сзади раздался крик:

— Макс, помоги!

Твари выдали имя. Только не оглядываться, бежать, бежать. Но я оглянулся. Семгины даже не смотрели в мою сторону — они схватили всех троих застрявших в колючей проволоке.

А я бежал. Через овраг, лес. Наконец добрался до Камы, вдоль нее продолжал бег. Думал, где же мне остановиться, передохнуть. Думал, на какой улице свернуть и побежать домой. Но я сделал круг. Пробежал четыре километра без остановки, только потом оказался рядом с трехэтажкой, в которой жил летом.

Очень осторожно пересек двор, нырнул в подъезд, в квартиру. Отлично, дома только дедушка, он спит. Тихо прошел в спальню, прилег на кровать.

Но нет, меня засекли. В дверь постучались. Дед проснулся, открыл дверь. Я услышал Артема, мальчика-соседа, который никогда не участвовал в плохих мероприятиях, потому что ему не позволяла маменька.

— А Максим дома?

Я знал, что это подстава. Света добралась до Артема, чтобы тот смог выпроводить меня на улицу. Ну уж нет. Просто так не дамся.

Дед думал, что Максим на улице. Так он и сказал мальчику, затем закрыл дверь.

Я облегченно вздохнул. Кажется, пронесло. Но что будет дальше? Светка, скорее всего, меня узнала. Макс пойман. Из заварухи точно не выбраться.

Я поднялся с кровати. Что ж. Настало время манипуляций.

И вышел из квартиры. В подъезде ждали Света с Артемом.

Я произнес:

— Артема хоть отпусти, он не участвовал в ограблении.

— А ты? Ты участвовал?

Посмотрел в глаза одноклассницы. Честно ответил. Она разочарованно вздохнула, прислонилась к холодной стене.

— Такого от тебя, Макс, не ожидала. Ты хоть понимаешь, что сделает мой брат с тобой и твоей семьей, а? Да он тебя на куски порвет, а семью заставит платить за ущерб.

Я усмехнулся.

— Что ж. Давай. Скажите моим родителям, что натворил их сын. Может это и к лучшему, что ограбил дом. Может тогда они обратят на сына внимание. Может тогда папа прекратит пить и пойдет на работу. Может тогда мама вернется и скажет, что он что-то для нее значит.

Уверен, мои глаза заблестели. На лице Светы читалось удивление. Я продолжал:

— У тебя есть папа, мама, даже любящий брат. Я завидую, и хочу, чтобы у меня было так же, как у тебя. Давай. Только рад буду, если сообщите родителям.

Она молчала, опустив голову. Какое-то время спустя сказала:

— Попрошу брата, чтобы он не стал поднимать шумихи. Это всего лишь хулиганство. Я даже услышала, что ты не хотел меня грабить. Не переживай, ты не виноват.

Не знаю, но как-то у меня всегда получалось манипулировать людьми. И я не мог не воспользоваться этим. Когда Света выходила из подъезда, я возвращался в квартиру с улыбкой на лице. Максим Волков снова выкрутился.

Восемь часов сорок пять минут. Обнимаю Катю 3.5, прощаюсь, пока водитель автобуса принимает багаж других пассажиров.

Она говорит:

— Ты молодец. Несмотря ни на что продолжаешь быть позитивным.

Приподнимаю уголки губ, отвечаю:

— Это заслуга друзей. Без них — я ничто, и только с ними что-то значу.