Какой-то подросток с черной таксой на поводке громко рассмеялся.

В детстве у меня была собака. Мне было одиннадцать, когда она приревновала меня к Даше и напала на нее, сожрав ее волосы. После этого случая кто-то, якобы случайно, сбил мою собаку автомобилем. Хорошая была псина, пыталась уберечь меня от блудливой подружки.

Тем самым ртом, которым она делала минет Костику, Дарья выдыхает:

— Я прощаю тебе все оскорбления.

И девушка, сделавшая в шестнадцать лет аборт, выходит из шкафа. Она и правда никогда не считала себя потаскушкой. Переубеждать ее бесполезно. Зачем мне нужно ее прощение? Пусть катится с ним к Эндрю.

Как Настя допустила ее появление здесь, спустя столько лет?

Огорчение — вот что чувствует сейчас Макс Остин.

Кэти Фокс соединяется со стулом. Немного уставшим тоном говорит:

— Большинство людей не живут, а существуют. Они ведут бесцельную жизнь и умирают, ничего не добившись. А вот ты живешь. Твоя жизнь полна красок, пусть не всегда ярких и позитивных. Но она действительно многое значит для общества. Уже в раннем возрасте ты добился огромного успеха. Я даже немного завидую: такие успешные люди живут и после смерти. Писатели — в произведениях, музыканты — в музыке. Только ты еще будешь жить и в новом рок-журнале.

После нее в шкаф лезет Лили Енот.

— Вот только не делай вид, что ты думал, что меня здесь не будет!

Она садится напротив.

— Ну, ты, Макс вообще… Подставил меня. Че ты вот решил вообще заболеть? И что я тут без тебя делать буду?

Вздыхает.

— Нет, ты, конечно, идиот, который постоянно выносит мне мозг, но все-таки… Я буду скучать. Как-то очень трудно принять это… Ты очень сильный, позитивный человек. Ты выдержишь… Иди ограбь банк. Тебе все равно нечего терять, свали куда-нибудь и отдохни для себя. Не теряй времени и не тупи. Почти все в наших руках!

Лили Енот сменяется Катей 3.5. Она обнимает меня и шепчет:

— Я не могла не приехать. Мне нечего тебе сказать, кроме как… У тебя отличное бухло. И я жду тебя на свой день рождения.

Смеется.

Однозначно пьяна. У кого-то снова будет секс. Скорее всего, с Павлом — ему третий год не перепадает.

Она подняла мне настроение. Моя бывшая лучшая подруга.

После нее влезает Влад. Он зачем-то выключает светильник, садится. В темноте его голос немного дрожит, волнуется.

— Я… Тут… В общем…

Он судорожно вздыхает. Может, даже плачет.

— У меня есть… Как его… Сейчас, подожди.

Мгновение Влад молчит.

— Юра оставил для тебя письмо после смерти. Он просил, чтобы я дал его тебе только в самый тяжелый момент. Думаю, он уже настал или скоро настанет. Держи.

Парень открывает шкаф, оставляя в моей руке конверт.

Включаю светильник. Настает черед Кристи. С сигаретой во рту она грубо поясняет свою позицию:

— Ты любишь честность? Так получай. Ты прожил никчемную жизнь. Тебя мне не жаль. Из-за тебя, твоего рака, моя карьера идет на дно. Мы вроде как не близкие друзья, но после твоей ссоры с Андрюхой, мы вообще никто. Я тебя ненавижу. Чтобы тебя в гробу черви сожрали, сучка.

Занавес. Приехали.

— Ну же, давай!

— Нет.

Мы смеялись. Камера направлена на меня, ее держала Кристи. Она сказала, раз уж у нас нет ни одного видеоклипа, мы должны снять хотя бы документалку.

— По-о-ой!

Кристи сегодня добрая. Я улыбнулся в камеру и запел:

— И после лжеца, после лжеца, после предательства лучшего друга невозможно сказать, невозможно сказать, пройдет ли боль, пройдет ли от поступка.

Она сняла и мой хохот после слова «поступка».

— Продолжай, не останавливайся.

— И после него, после него остаются лишь страшные шрамы, но все же любовь, все же любовь будет скрываться за раной.

И снова смех.

Пятого июля я, Кристи и Кейт направлялись на дачу Юры. На нашу дачу, где устраиваются вечеринки. Сегодня — день рождения Эндрю.

Кристи передала камеру мне. Я поймал подругу в кадр. Красноволосая девушка сделала вид, что держит в руке микрофон.

— Группа «Биш-Би» пусть и пишет грустные и сопливые песни, социальный и антирелигиозный рок, но из-за этого не унывает. Как вы сейчас, дорогие зрители, поклонники, видели — даже грустные песни вызывают смех.

В кадр попала Кейт.

— Совсем недавно о нас стали говорить. И все благодаря недавно вышедшему второму альбому. Поэтому мы уверены: слава где-то рядом.

Я повернул камеру на себя.

— А вчера Кристи спасла человеку жизнь.

Женя попыталась отобрать камеру, вероятно засмущалась. Но я ускользнул.

— Остин, сукин сын, а ну молчать! Все должны знать, что я не способна на добрые поступки!

— А вот и нет, ребята. Наша Кристи часто сдает кровь. И вчера ей пришла смс с сообщением, что ее кровь только что спасла жизнь одному человеку!

— Волков, твою дивизию!

Кристи бросилась на камеру, но я убежал.

— Может, в догонялки сыграем?

Я побежал по улице, крича в объектив:

— Пусть все люди в нашей стране знают: Кристи Стоун — очень добрый, сентиментальный человек с хрупкой душевной организацией!

Спустя какое-то время Настя вытащила меня из шкафа. Загремела музыка в духе панк-рока. То, что по душе нам, «Биш-Би».

Со мной пообщались все, за исключением Ульяны — ее нет на вечеринке. Настя сказала, что она приедет позже.

Еще нет Андрея. Но удивляться не стоит.

Я много раз доказывал себе, что дружба — предмет достаточно хрупкий. Скольких друзей люди теряют после сильных ссор. Скольких потерял я.

Бывает, стоит оскорбить друга — и все. Его больше нет.

Все-таки лучший друг — отражение в зеркале. Сколько хочешь обижай его, но он никуда не денется.

Бывает, стоит избить друга до полусмерти — и ваша дружба от этого только крепче.

А бывает, трахнешь двоюродную сестру, а вы все по-прежнему — родственники. Это так. Игорь не раз трахал одну из наших сестер. Инцест — для кого-то конец света, а для Волковых — укрепление отношений.

Настя и я переходим в спальню, где и падаю на кровать. Слабость берет свое.

Девушка падает рядом. Видит в руке конверт.

— Что это?

— Письмо от друга, который, по некоторым обстоятельствам, не может поздравить лично.

Кейт улыбается. Прижимается ко мне.

Как же я люблю ее улыбку.

— Счастливый ты человек, Макс. Сегодня с тобой почти все лучшие друзья и парень. И ты перед ними отыграешь замечательный мини-концерт.

— Что? Концерт?

— Да, Макси. Мы под гитару споем несколько песен. Ты же хочешь этого, не так ли?

Вот он — лучший день рождения.

Я, конечно, знал, что придет время, и я перестану ходить на пары. Но что перестану ходить на зачеты — этого никак предвидеть не смог.

Кэти Фокс шла по левую руку, то и дело согревая лицо дыханием в перчатки. Мы, двое третьекурсников, прогуливали зачет по работе в редакции без стыда и угрызений совести.

— Знаешь, я благодарна судьбе, что все-таки поступила в Елабужский, а не Набережночелнинский институт.

Январский денек выдался холодным, лучше стоило бы сидеть на зачете, в тепле и относительном покое.

— Дело в том, Мяукс, что, если бы не поступила сюда, то не встретила бы ни тебя, ни Акси, ни Лей, ни Лешу. Мне невероятно повезло.

— Что сказать, Кэти, что сказать. Наверное, ты права. Крупно повезло и мне.

— Ведь встретить таких, как ты или Акси — само по себе везение. Вы — один на миллион.

Мы один на миллион.

Девятая композиция в самом разгаре