Как-то принц вспылил, его любовь на одного слишком тяготила сердце, он не выдержал и прокричал, что он Альфа Билла и тот должен это признать. Но строптивый Омега лишь издал приглушенный смешок, который едва не разодрал, словно когтями сингара, влюбленное сердце. А гордый взор насмешливых почерневших глаз чуть не утопил принца презрением: «Ты никогда не станешь моим Альфой». Эти слова долго гудели в мечущейся из угла в угол душе Тома, приводя его сначала в непонимание, затем в бешенство, отчаянные рыдания в одиночестве и, наконец, понимание того, что Биллу не нужно ни его тело, ни его душа и, самое страшное, его любовь.

- Том, а тебе не кажется, что Билл все это делает, потому что не верит в твои чувства? – Густав серьезно посмотрел в усталые глаза друга. Ему было искренне жаль Тома, ведь тот так страдал в душе, что эти чувства, несмотря на всю скрытность принца, были уже явно видны темными кругами под потухшими глазами, губами, которые забыли, что такое улыбка, понурыми сильными плечами и этими тяжелыми вздохами, что, казалось, со следующим вылетит душа влюбленного. Страж наблюдал за другом, думал, как ему помочь, и был благодарен богам, что может вольно любить своего Омегу, так сильно не страдая во времена разлуки, не сгорая в этой любви.

- Густав, не говори глупостей. Омеги не имеют права так думать, природа не спрашивает, хочу я любить или нет, я просто люблю. Он должен это понимать. Если бы я хотел просто утолить свою похоть, нашел бы себе Омегу посговорчивее, а не который год добивался любви от него, – устало ответил Том, прикрывая красные, воспаленные от ветра и вечного недосыпания глаза. Он слишком измаялся за всеми переживаниями, полностью погруженный в мысли о любимом, но как бы он не уставал, не мог уснуть. Пока он думал о Билле, сердце начинало биться чаще, и сон не шел.

- Да, все Альфы так думают… Только кто ж его знает, что на уме у этих непокорных Омег. И знаешь, я тебе уже говорил, но, может, Билл не способен подарить детей, ведь его лотария…

- Я думал об этом, и если так, то я все равно возьму его в мужья. Он нужен мне. Без него мне жизнь в тягость, а рядом с ним так хорошо, умиротворенно, словно он моя святыня, мой тихий и блаженный храм.

- Том, - к ним присоединился Омега на белоснежном коне, закутанный в красные легкие ткани. Андрос, хранитель принца. Все Омеги, которые знали, кем является Андрос, тихо проклинали его, едва не плюясь в спину. Предавший свою честь, переступивший через свой народ, чтобы утешать принца Альф, пока тот ждет своего Омегу, заставлял каждого недобро коситься на красивого мальчика. Но хранителю не было разницы с кем быть, он не чтил историю и никакой привязанности к Тому, кроме дружеской, не чувствовал.

- Да, Андрос? – принц даже не повернул голову в его сторону.

- Каждые полгода ты навещаешь своего Омегу с целью, что он почувствует тебя и признает как Альфу, но никто не думал о том, что ты даже к нему не прикасался, не видел его лица. Может, стоит попробовать до него дотронуться?

Том заинтересовано посмотрел на своего хранителя, обдумывая идею. Прикоснуться к Биллу, чтобы невинный цветок почувствовал его любовь через касание. Это сделать будет нелегко. Билл облачен в ткань с ног до головы: маленькие ступни, тело, руки, все облачено в одежду, кроме пары выразительных равнодушных глаз, которые иногда вспыхивают насмешкой.

- Я думаю, это очень хорошая идея. Лендор, спеши в город Небесных. Найди украшение на ножку, чтобы глаз было не отвести от драгоценности, – приказал принц, обращаясь к одному из своей охраны. Мужчина с темными волосами и хитрым блеском в голубых глазах кивнул и тут же сорвался с места, направляясь в город, стены которого уже были видны на горизонте.

Украшения. Нет более лучшего подарка для Омеги, нежели драгоценности. Альфы уже давно заметили, с каким пристрастием Омежки относятся к сверкающим камушкам, и дарили им их в благодарность за любовь, за то, что не отвергли. Но чаще всего драгоценности Альфы дарили после ночи любви или за подаренных детей.

Сейчас Том был готов засыпать Билла всеми существующими драгоценностями, чтобы хотя бы прикоснуться к нему, не то что провести ночь любви. И все лишь бы после прикосновения Билл, наконец, почувствовал его.

В город они вошли, когда водяные часы указывали раннее утро пустым дном. Редкие фигуры Омег можно было увидеть среди белых улочек, пока принц со своей свитой направлялся на вершину горы.

Сингары и лошадь были оставлены под стенами храма, - ведь животным не место в святилище - пока Том со своими людьми старался не ускорять шаг и спокойно войти во всегда открытые двери.

Навстречу принцу привстали высокие каменные статуи богов, подобных людям, но, тем не менее, с различиями во внешности. История сотворения их цивилизации гласила, что создано все было богами. Они привели первых людей на землю, даря жизнь в огромном незнакомом мире. Боги всегда следили за своими созданиями, старались помочь, и были лишь редкие случаи, когда молитвы становились бессмысленными.

Подробней над историей сотворения работал ученый Альфа, который еще пятьдесят лет назад закрылся в башне дворца Арины. Поговаривали, что он тронулся умом. Но принц часто наведывался к старику, интересуясь его открытиями и с полным восторгом рассматривая различные механизмы.

Том твердо шагал каменными коридорами ущелья, стараясь благодарить богов, а не проклинать их за то, что услышали его молитвы, и теперь он так страдает. Конечно, принц молил о том, чтобы Билл почувствовал его, каждый раз, навещая строптивого Омежку, но боги молчали, и ничего в отношениях с Биллом у него не менялось.

Когда до главной залы, где его должен был ждать будущий супруг, оставалось всего несколько шагов, Томас остановился, прислушавшись. За их спиной спешно шагал Лендор, придерживая в руках небольшую шкатулку. Он выполнил приказ принца, хоть это было и нелегко.

Том терпеливо подождал, когда охранник подбежит к нему, и тут же выхватил шкатулку, благодарно смотря на слугу. Руки еще дрожали от слабости после бессонных ночей, но Том старался не показывать, в каком он состоянии, чтобы страж не увел его на отдых, оттягивая встречу с любимым.

Негнущимися пальцами принц быстро открыл ларчик. Альфы не были приверженцами драгоценностей. Единственное, что они могли оценить, так это искусно изготовленное оружие или что-то, что пригодится в быту. Они понятия не имели, что так сильно могло завораживать гордых Омег в холодных, бездушных и бесполезных вещах. На бархатной подкладке аккуратно было разложено дивной красоты украшение. Своей искусной работой оно ласкало взгляд. На сверкающей серебряной цепочке, мастерски отогнутой в причудливом узоре, размещались небольшие цветы лотарии из белого золота с вкраплением рубинов, а в центре цветов плодородия можно было рассмотреть звенящие об лепестки алмазные сверкающие капли. Тончайшая работа притягивала взгляд, вызывала желание все подробно рассмотреть. К ней хотелось прикасаться, обвести каждую малейшую деталь. Но Том не хотел отвлекаться на безделушку, даже столь прекрасную собой, отдавая ее Лендору. Ведь там, за дверью, его должен был ждать любимый.