- Я понял, что у меня есть шанс добиться любви Билла, вот только незадача – как это сделать я не знаю, кроме того, чтобы ты создал машину, которая перенесет меня на Землю. – Том вновь опустился в кресло, проводя руками по бледному лицу. Он грустно посмотрел на свои руки, вытирая кровь о свои штаны.

- Узнал бы ты уже давно, что делать, если бы не убежал. И нечего тебе даже думать о земном Билле, не твой он. Омежка твой страдает, пусть и глубоко в душе, и помочь ты можешь обоим мальчикам, когда проблемы будут решены тут, - пробубнил озадаченно старик, вдавливая символы на подставке. – Нашел я кое-что у земного Билла, умный парень он, придумал краткую, но действенную инструкцию, как заполучить брата. Конечно, в итоге он все равно один остался, победить человеческих тараканов в голове невозможно, но, тем не менее, хоть Том и отказался от него, но ушел он, оставив свое сердце с братом. Неправильно все ты делал, завоевывая нашего Билла…

- Так ты ж сам посоветовал раз в полгода навещать Омегу, а пока у него свободное время, Билл будет думать обо мне и так полюбит!..

- Неправильный был этот ход. Меняем план, - старик обернулся, азартно сверкнув глазами, на некоторое время, забывая, о том, что ему представилось новое открытие. – Для начала, раз ты не собираешься свадьбу отменять, знай: брать Билла только из-за того, что его связала природа - жестоко.

- Я даже не думал, - конечно, Том об этом думал. – Но, погоди. Билл закрывается от меня, чтобы не почувствовать. Но, ведь запах моей лотарии, как?.. О чем ты тогда говорил?

- Маска с благовониями, закрыто обоняние его. И даже не думай с него срывать ее, такие действия только к беде приведут, – но Том уже успел подумать о том, чтобы сорвать с Билла маску, побегать вокруг него и оставить изнывать, когда лотария строптивца зацветет. Маленькая месть в голове, но явно бы никогда не осуществилась на деле.

- И что же мне делать? – вопросительно посмотрел принц на старика.

- Подружись с ним для начала. Ты – его Альфа. У тебя есть сила над Биллом, чувствовать его можешь эмоции, желания, достаточно прислушаться, и ты услышишь, как близко стоят ваши души, и как трепетно душа его нашептывает твоей мечты возлюбленного, – для Тома это не было новостью, он слышал мечты Билла, и не раз, когда тот желал ему смерти. – Найдите с ним темы общие, то, что нравится ему пусть тут же понравится тебе. Даже если это какая-то несусветная чушь.

- Ну, подружусь я с ним, и ты можешь себе представить, какая это пытка будет – быть рядом, но при этом не иметь права прикоснуться к нему как муж. Да и как я пойму, что мы подружились?

- А тебе бы все сразу, - попрекнул ученый, прищурившись. – Терпеньем обладать надо. А поймешь, что другом стал ему, когда секрет свой самый сокровенный тебе откроет. Затем заставь его уважать тебя…

- И что же мне сделать? – Том не имел никакого представления, как заставить Билла уважать того, кого тот так злободневно презирает.

- Покажи ему кто ты. Пусть присутствует, когда занят работой ты, когда людям помогаешь. А еще было бы неплохо показать все твои достоинства: смелость, выносливость, как люди любят и уважают своего принца, покажи свою добропорядочность, честность, но не любовь. Не увидит он ее, как бы ты не старался.

- Отлично, - Том уже видел весь план, как наяву, продумывая действия. – Но что потом?

- А дальше, пусть страсть в нем загорится с маленького уголька, влечением к твоему телу.

- И что, мне встать и раздеться перед ним, чтобы он оценил меня, как арбуз на рыночной лавке?!

- А ну цить! – заткнул негодование принца Электр. Том едва не задохнулся в возмущении, но заглох. – Постепенно все надо делать. Сначала приберись, жених. Тебе нужно было бы понять, что земной Билл Тома любил ухоженного, с красивыми волосами, руками, чистым лицом. А там уже, когда ты над собой поработаешь, он мог бы увидеть тебя по пояс обнаженным, когда ты тренируешь своих воинов, например. Потом можно ненавязчиво показать себя обнаженным в купальне, но все же пах прикрыть, чтобы мальчишку не смутить раньше времени. А после уже можешь и стать перед ним арбузом, дыней, кабачком… До того времени тело его страстно пожелает тебя.

План Электра, а точнее земного Билла, был действительно очень прост, возможно, действительным. Но все казалось так просто, когда же на деле Тому предстояло еще не раз столкнуться со стеной ненависти, которую Билл будет упорно строить, сколько бы кирпичей Альфа ни разрушил.

Неожиданно что-то загрохотало. Том напряженно обвел комнату, натыкаясь глазами лишь на один источник шума:

- Билл, я знаю, ты дома! Открой сейчас же! Я выбью эту чертову дверь!!! – старый ученый первым бросился к телескопу, который вновь был настроен на дом зеркального Билла. Том подскочил к светящему шару чуть позже, когда полностью осознал, что что-то не так. Уставшие мозги все меньше и меньше хотели работать, и он не сразу понял происходящее. Принц всматривался в картину, что предстала перед ним, и сердце сжалось в волнении, Биллу угрожает опасность?

Его любимый все так же лежал на полу, как Том его и оставил, но теперь принц видел, как страх промелькнул в карих глазах, а измученное тело, ища в себе силы медленно, но верно заскользило по гладкому полу в направлении белой двери.

- Что? Кто? – Том уставился на Электра, требуя хоть какого-то объяснения.

Ученый ответил на вопросы Тома ничего не выражающим взглядом, словно ожидая, что тот сам все поймет. Но принц беспросветно ничего не понимал.

- А это то, что узнал я, пока тебя не было…

- Кто желает зла моему Биллу? Это происходит и сейчас? С моим Омежкой?

- Нет, твой Билл спит тревожным сном, но опасность близко и она не в лице пришедшего. – Электр вновь вдавил несколько символов, и Том смог увидеть человека, стучащего кулаками в дверь дома земного Билла.

- Кто это? – в мужчины было обрамленное черными патлами до плеч лицо: густые темные брови, глубоко посаженные глаза странной формы, при этом белки почему-то выпученные, высокие скулы, и тонкие губы. Только Том должен был признаться хотя бы себе, что это лицо доброго человека, участливого, все же прическа шла мужчине, и густые брови хорошо гармонировали с глазами, которые, казалось, были созданы вечно печальными, да и тонкие губы по-мужски изящны.