Першившый горечью всхлип сам рвался с онемевших губ, и тело не слушалось, так бы и лег рядом, больше никогда не поднимаясь, так бы и уснуть навек рядом с Альфой. Того надоедливого, вечно что-то тарахтевшего. Того, который не знал, с какой стороны к нему подойти. Принц увальней оказался самым дорогим в его жизни. И сейчас, ревя навзрыд, ласково поглаживая спутанные влажные волосы, он понимал, что ничего не сумел исправить, как ни старался. Слабо вздрагивая, рука нависла над разломанной окровавленной грудью. Без особой надежды Билл приказывал своей Силе вернуть жизнь в молодое тело, заживить смертельные раны. Но Сила не слушала его, не подчинялась. Паника и горе перетекли в настоящую истерику.

Тихий вой сорвался с губ, вина сильней надавила на плечи, сгибая все ниже к неподвижному телу. Он не хотел ее чувствовать. Он ничего не хотел чувствовать, не хотел слышать шум и вой за спиной, видеть кровь, видеть как стремительно свет вытекает из расколотой груди любимого.

Как прожить еще хотя бы секунду без любимого?

Как быть?

Нет-нет-нет.

Это неправда, так не должно быть.

Он же старался, он же все делал, чтобы исправить. Как же так?

- Боги, умоляю. Не дайте ему покинуть меня, - тихо, задавленно, срываясь на бессвязный охрипший писк. – Я так виноват, я так бы хотел все исправить, молю! – молитва сорвалась на крик. Впервые в жизни Билл захотел верить, что боги не посмеют отвернуться от него.

Где-то в другом отдаленном от горя Омеги, мире, люди галдели, Эрик упал наземь замертво, пронзенный клинком царицы, стенания и крики по любимому принцу превращались в какафонию звуков. Но вдруг наступила звенящая тишина.

* * *

- Мой сын, - тишину разрезал мягкий голос. Билл поднял заплаканные глаза, смаргивая слезы, встречаясь со светящимися глазами старого, но никак не немощного Миреоса. Легко подплыв к мальчику, царь поднял его, отрывая от тела мужа. Морщинистые руки ласково стерли влагу с припухших щек, и крепко обняли. – Не плачь, тебе нельзя волноваться, ты же знаешь, твоя лотария скрыла в своих лепестках плод вашей с Томеодосом любви. Наш сын так молил о ребенке, что мы не могли отказать, жаль, что он не узнает о даре.

Билл громко взвыл, затуманенный горем разум не хотел понимать, что происходит. Мальчик лишь уткнулся лбом в плечо старика, не сдерживая рыданий.

- Тихо-тихо, не плачь. Мы так долго ждали, когда ты с нами заговоришь, а ты был так упрям. Но знай, Биллиант, мы исполнили твое желание. Ты просил возможность исправить все, мы ее дали, разве нет?

Билл отрицательно замотал головой. Конечно, дали. Но он не смог ничего исправить, все было предрешено.

- Ты же знаешь, твой отец ради тебя все сделает. – Миреос поднял заплаканное личико, заставляя смотреть в свои светящиеся глаза. – Только не плачь, не надо.

- Пожалуйста, - Билл ухватился тонкими пальцами в одежду бога, и уже б упал на колени, если бы крепкие руки не держали его. – Пожалуйста, я хочу все исправить. Я так хочу… Еще раз, еще… - Билл обернулся на мужа, видя, как позади люди замерли, время замерло, и светлая дымка ускользающая из разломленной груди - замерла.

- И что же мне сделать? - тяжело вздохнул бог. - Может, пусть ваши души отдохнут? Вы вновь измучили друг друга.

- Нет, - Билл пьяно от горя мотнул головой. – Верните меня в то время, в которое Том бы еще поверил, что я могу его полюбить.

– Но с одним условием, - бог улыбнулся, благосклонно кивая. - Ты будешь хотя бы иногда о нас вспоминать.

* * *

Билл проснулся, встрепенувшись от жара. Огонь хлестнул по груди, выбивая воздух. Стало невыносимо жарко, Омега едва успел забыть это сжирающее изнутри пламя, и сейчас был безгранично рад почувствовать его вновь. Сердце взволновано трепыхнулось. Неужели ему помогли? Облегченно расслабившись на огромной черной постели в своей старой комнате, Билл вздохнул, прикрывая глаза и тихо шепча благодарность. Он в своей спальне, он помнил это утро. Помнит этот день. Он проживет его еще раз, проживет многие дни снова, но теперь будучи уверенным, что у них с Томом все получится.

Билл даже не смотрел в сторону бедного, когда-то привычного одеяния, облачаясь в красное дорогое платье, а сверху шелковую золотую накидку с длинными рукавами. Маска легла на лицо, прикрепленная заколками, чуть подведенные глаза сверкали нетерпением. Билл старательно расчесывал волосы, закалывая их гребнем, стоя у окна и выглядывая любимого. Проходила минута, но Тома и его людей не было видно внизу. Пять, десять, двадцать минут, и только спустя напряженные полчаса Билл увидел белую фигуру, окруженную воинами.

Сорвя голову, мальчик бросился прочь из комнаты, сбегая вниз, забывая обо всем на свете. Пусть боги дали так мало времени что-то исправить, но видно в этот день Том еще был готов поверить, еще сегодня он сохранит остатки надежды на его взаимность. Он сбережет, укроет эти крошки веры, Билл готов был доказывать всеми мыслимыми и немыслимыми способами принцу, что он любит его.

Едва не сбив Геворга с ног, обдав ароматом шелковых тканей, Билл распахнул двери храма за короткое мгновение до того, как Том сам открыл их.

- Билл! – полузадушенно выдохнул мужчина, обмирая в крепких объятиях.

Омега не сдержался. Чувствуя силу и тепло любимых рук, жизнь в крепком теле, мальчик задрожал и облегченно заплакал.

- Билл, тебя кто-то обидел? - сглотнув свою невеселую надежду, тихо спросил Том.

- Нет, - Билл поднял голову с плеча любимого, нежно заглядывая в ореховые глаза. - Я очень сильно скучал по тебе, не оставляй меня больше. Никогда не оставляй.

Примечание к части Билл ко встрече с Томом, вновь (из меня хреновый фотошопер, но я старалась.

http://savepic.ru/8531919.jpg

*Топчан - предмет мебели, изготавливается из дерева. Использовался в качестве кровати, современного дивана и даже трапезной. В последнем случае на середину топчана ставили низкий столик.