– Прическа не сильно изменила меня!

– Да, братья постарались сильней... – она положила ладонь на его плечо.

– О чём ты? – взглянул в её глаза, женщина тихонько вздохнула.

– Они на тебя как-то влияют, Бэтифорд. Ты не подумай, что я что-то плохое сказать хочу. Я люблю тебя и понимаю больше тебя, родной!

– Бабушка...

– Нет, послушай... Послушай, пожалуйста! – опустила ладонь на его плечо, осторожно сжимая, будто боясь, что внук сейчас убежит. – Бывает так, что взрослые поступают плохо... И от этого могут страдать невинные!

– Ты снова? В чём дело? Почему тебе они так не нравятся? Скажи мне прямо, о чем ты думаешь, когда говоришь об этом? На что ты намекаешь своими словами?

– Бэтифорд...

– Нет! Скажи, как есть! Быть может, я уже пойму, на что ты намекаешь! Потому что иначе я уже устал слушать оскорбления в их адрес!

– Билл целовал тебя снова?

– О, бабушка! – искренне удивился Бэти. – Не целовал! Кто меня такого вообще целовать захочет? Бабушка, и зачем целоваться с мужчинами? Я девушек люблю! – убедительно врал мальчишка.

– Извини меня за такие расспросы, ради Бога, извини... – она прижала к себе внука, целуя его в макушку.

– Бабушка, извини и ты меня за все мои слова, что наговорил... Мне на самом деле стыдно перед тобой за все свои выходки. Но мне было так больно от того, что ты, человек, которого я так люблю, не веришь мне... Они обратили на меня внимание... Ты ведь видела, как я хотел с ними общаться, и ты не была против этого. Но почему-то изменила своё мнение из-за какой-то глупой ситуации почти пять лет назад! Эрне ты веришь больше, чем собственному внуку, только потому, что я маленький...

– Бэтифорд, ты говоришь, как взрослый, – вздыхает она, полностью отпуская все свои подозрения. – Прости меня... Я просто так испугалась за тебя! Я люблю тебя, и ты единственная причина моей жизни. Бэти, я доверяю тебе...

– Спасибо! – кивает, содрогаясь от слов бабушки и тыкаясь лицом в ее плечо.

– Ладно, можешь идти к своим братьям, только к ужину домой! – строго, но с улыбкой на губах проговорила Маргарет!

– Я приду ровно к ужину – не сомневайся!

Бэти мчался к реке, чувствуя, как сердце бешено стучит в его груди. Он будто выиграл небольшую битву, усмирил внимание бабушки. Странно, но вот так хорошо и правдиво врать у него ещё никогда не получалось. И да, врать взрослым нехорошо, а врать родной бабушке, которая видит в нем смысл своей жизни, совсем ужасно, но по-другому никак! И ведь он делал это всё во имя своей любви... Как бы он не походил на взрослого и рассудительного человека, но детская непосредственность и наивность в нём всё еще никуда не делись!

– Билл? – Бэти очень удивился, когда увидел парня, что сидел среди травы, подставив обнаженную спину лучам ещё не слишком горячего солнца.

– Привет! – блондин снял солнцезащитные очки и отложил книгу, что читал, в сторону. Бэти присел рядом с ним, оглядывая какое-то грустное лицо Трюмпера-младшего.

– Ты чего такой? – мальчишка поправил челку, откидывая ее с лица и внимательно глядя в глаза напротив.

– Просто настроения нет, – усмехнулся, отворачивая лицо к реке.

– А Том где? Вы с ним не поладили?

– Да нет, спит твой Том, и всё между нами хорошо... Просто встал не с той ноги.

– Ты мне врёшь! – воскликнул юноша. – Я же вижу!

– О, Бэти! Хватит, пожалуйста! – взмолился Билл. – Я не хочу об этом говорить!

– Значит, всё-таки с Томом не поладили! – Бэти прям оживился, пытаясь заглянуть в глаза парня. – А что случилось? Он что-то сказал? Сделал больно?

– С чего ты взял, что это он сделал что-то не то? – всё-таки смотрит в его глаза.

– Потому что... Потому что ты сидишь тут и не можешь спать, потому что тебе больно!

– Может, я сделал ему больно, и меня мучает совесть? Думал о таком?

– Ты его любишь! А значит, что не сможешь сделать больно...

– Он меня тоже любит, Бэти...

Бэтифорд смотрел в рыжие глаза и всё равно не мог поверить в то, что во всём виноват Билл.

– Ладно, – проворчал, – не хочешь, не говори! – отвернулся, недовольно пялясь на другой берег реки.

– Чё ты дуешься-то на меня? – Билл уложил свою руку на его плечо. – Знаешь, я не виноват, что у меня плохое настроение...

– Я просто спросил... Мне не нравится, что ты грустный!

– Просто забей!

Они молчали, глядя на спокойное течение реки. Внутри у обоих бушевали демоны. Один злился на брата, второй злился на первого. Точнее... Это была даже не злость, а недопонимание, с привкусом сожаления или некоторой боли.

Билл первым отлип от созерцания реки и обернулся к юноше рядом с собой. Бэти был спокоен и смотрел перед собой, но глаза его выказывали грусть. Блондин обернулся по сторонам, убеждаясь в том, что рядом нет посторонних и их никто не увидит.

– Ну, хватит дуться, Бэтифорд! – он обнял юношу за шею и притянул к себе. – Пойми, что мы с Томом иногда ссоримся, после этого оба как два злых суслика ходим, но это не значит, что это как-то должно тебя касаться. Понимаешь?

– Не понимаю! Потому что я считал, что все проблемы мы можем делить на троих! – взглянул в карие глаза. – Мы ведь теперь все вместе!

Его словам Билл лишь грустно усмехнулся, тут же неторопливо целуя его сначала в щеку, затем в уголок губ, а дальше в сами губы. Бэтифорд тихо заскулил, немного дергаясь, но не оттолкнул, отвечая. Они осторожно обнимались, медленно скользя ладонями по согретым солнцем телам. Мальчишка вдруг ощутил, как сильные руки хорошенько обняли его, прижимая, убаюкивая. Билл мысленно дал оплеуху Томасу, ведь тот так конкретно подставился... Ведь Бэти уже явно составлял планы на их совместное будущее...

– Ну, не злись, мальчик... – Билл погладил его по спине, чуть задирая майку, касаясь пальцами теплой кожи. – Хочешь, давай пойдём будить Тома?

– Не хочу! – ткнулся носом в его шею. – Раз обидел тебя, пусть один просыпается!

Билл тихо рассмеялся, целуя мальчишку в висок:

– Ты самый милый, знаешь? – вновь целует его в губы, проникая ладонью под его шорты и плавки, щупая мелкую попку, сжимая ягодицу. – И в попку твою приятно кончать... – шепчет в самое ушко, зная, что легко смущает подобными фразами.

– Это приятно... Ну... Когда...

– Заниматься сексом весьма приятно, разве ты этого не делал никогда?