- А можно мне хотя бы джинсы почистить? – собрав свои вещи, состоящие из легкой весенней куртки, большой (да просто огромной) сумки, канцелярских принадлежностей и альбома с набросками, белобрысый провёл рукой по левой ноге от бедра до коленки, где размазался сливочный десерт.

Женщина как-то недоверчиво посмотрела на меня, до сих пор делающего вид напуганного зайчика, потом на парня, и в итоге всё-таки кивнула в сторону уборной.

Стоило только скрыться этому чудику, как женщина начала меня тискать:

- Вадим, как же я перепугалась за тебя, думала, что тебя покалечил этот неотёсанный мужлан! У тебя ничего не болит? Нет? Если хочешь, можешь посидеть на кухне, отдохнуть и съесть пару пирожных за счёт нашего кафе. Просто скажи, что я разрешила.

- Спасибо большое, - я напоказ тяжело вздохнул и поплёлся в сторону кухни, но стоило начальнице перестать смотреть мне вслед, как я, завернув в другой коридор, пошел в уборную, где хотел немного понаблюдать за столь странным парнем.

Я чуть приоткрыл дверь мужского туалета, откуда было слышно звук льющейся из крана воды. Но ничего не было видно, поэтому я решил ещё немного приоткрыть дверь. Потом ещё и ещё. И в одну прекрасную секунду дверь раскрылась полностью и меня, схватив за горло, втащили в помещение. В тот же миг меня с силой вжали в стенку.

- Здравствуй... - кажется, меня сейчас будут бить. Хоть бы так же слабо, как и в первый раз.

- Здравствуйте, - пискнул я, перед тем как получил очередной удар в живот.

Похоже, в первый раз он притворялся.

Поговорим? Или тебе снова врезать?

- Больно, - вскрикнул я после того, как парень с силой ударил меня в живот. При этом крепко сжимая моё горло. – Блядь, больно же! Отпусти! - взвыл я, наверное, в ту секунду ожидая, что парень испугается и тут же меня отпустит, но, увы, толку было мало.

Последовал ещё удар и ещё. А потом ничего, совсем ничего. И я сначала не понял в чём причина. Только потом - парень дал мне отдышаться, с силой сжал горло, перекрывая доступ кислороду. И уже через минуту воздуха стало катастрофически не хватать. Я задыхался. Сознание уплывало. Только боль в легких и ребрах давала о себе знать.

"Надеюсь, он мне ничего не сломал" неожиданно даже для себя подумал я, когда начал чувствовать в ногах слабость. Ещё немного, и...

За что, интересно, этот парень на меня так разозлился? Из-за того, что я испортил тот лист бумаги, что он назвал «сплошняк», или же из-за того, что я натравил на него старуху-начальницу?

Неожиданно горло отпустили, и за этим снова последовала минутная одышка, и снова удары и боль.

- Ааа... кха, - стонал я сквозь зубы, пытаясь хоть как-то сдержать крики, вырывающиеся при каждом новом ударе.

Странно, но так не хотелось казаться слабаком перед этим придурком… не хотелось притворяться слабым. Лучше уж вытерпеть всю боль, чем доказать, что я слабак, которым притворяюсь перед ненавистными мне людьми.

Чёрт, почему же так больно?! Когда закончится этот ад? Пусть он прекратит!

- Думаю, с тебя хватит, - наконец-то, «Скуало» отпустил моё горло, и я бессильно осел на пол, восстанавливая необходимое телу количество кислорода в легких, которого мне катастрофически не хватало. Из-за боли, которая возникала то тут, то там, я изредка всхлипывал или вовсе стонал. Парень молча наблюдал за мной в течение пары минут, которые, казалось, длились вечность. – А ты молодец. Хоть сейчас на панель идти шлюхой работать.

- Уёбок, - тихо шикнул я в сторону, после чего начал кашлять.

Даже дышать было больно. Говорить и подавно.

- Подожди немного. Сейчас пройдёт, - кажется, будто этому белобрысому стало всё равно на происходящее. Для него как будто ничего и не произошло: не было ни испорченной работы, ни ссоры с начальницей, ни избитого меня. Просто всё исчезло, остались только испачканные джинсы, которые он, вернувшись к раковине, продолжил оттирать.

- Поче… - горло отдало невыносимой болью, отчего я не смог произнести слово целиком.

Со стороны парня послышался тихий смешок, который я сначала расценил как издевательство над моими попытками заговорить. Но, когда он повернулся ко мне, в его глазах я увидел такое презрение, которое я позволял себе только тогда, когда был уверен на сто процентов, что меня не увидят и не раскусят.

- Просто потому, что ты ещё не дорос обманывать старших, - пробормотал он, прожигая меня ненавистным взглядом зелёных глаз, таких живых в отличие от моих. - Мне, конечно же, жалко, что ты испортил мою курсовую работу, но, накричав на тебя, я бы успокоился, а потом молча ушел. Но когда я увидел, что ты чуть ли не смеёшься надо мной, решил посмотреть, как ты поведешь себя, если тебя поставить в положение, когда нужно решать, брать ответственность за своё поведение или спихнуть всё на пострадавшего.

Вот почему тот удар был слишком слабый – он проверял меня. Но вот только зачем ему это? Какое ему дело до того, что я вру людям? Или он собирается надеть синее трико, трусы поверх и сделаться супергероем? Что же, если так, то флаг ему в руки, а я, пожалуй, откажусь быть Робином.

- Больше, чем обычных людей, я ненавижу тех, кто притворяется. Ненавижу лгунов, которые говорят, что они другие.

И всё же, я не понимаю, причём тут я? Он что, маньяк? Или псих?

- Так ты понял, за что получил? – «Скуало» нагнулся ко мне, из-за чего выбившееся из «хвостика» волосы мягко коснулись моего лица.

Горло, наконец, отпустило, и я, расплывшись в своей обычной презрительной улыбке, ответил ему:

- А волосы настоящие?

Белобрысый хмыкнул:

- Настоящие.

Я уж думал, он начнёт беситься, если я буду вести себя как придурок, но, кажется, его наоборот это устроило гораздо больше, чем мой обычный образ пай-мальчика.