- Плохой кот, - сказал я больше для приличия, чем для того, чтобы кот понял, что это плохо.

Я подошел к нему и взял его на руки - Диего замурлыкал и начал тереться о мою руку, видно этим движением показывая, что хочет ласки. Я посмотрел в кошачьи желто-зелёные глаза с чёрным зрачком и отчего-то заулыбался:

– Хоть ты меня не ненавидишь, как твой хозяин.

Кот мяукнул, как будто понял то, что я ему сказал, и, ещё немного побыв в моих руках, спрыгнул на пол. Стоило ему только скрыться за дверью, как я вспомнил о бардаке и застонал – придётся быстро всё убирать, не оставлять же всё как есть! Я нагнулся к полу и начал быстро собирать разбросанные листы. Некоторые из них вызывали улыбку, так как на них были изображены карикатуры на людей, а другие вызывали неосознанную злость, чаще из-за того, что это были рисунки той девушки-соседки. Но больше всего мне понравился чужой (это было видно по рисовке) набросок улыбающегося парня с тёмными короткими волосами. Безумно красивый… кажется, я никогда не видел никого более красивого. Только я хотел положить его в общую кучу, как увидел внизу подпись «Мой любимый братик Матвей. 23.05.2007 год».

- Что ты тут делаешь? – раздался хрип со стороны двери, из-за которого я тут же подпрыгнул.

Я сразу же встал с пола, засовывая рисунок в середину стопки, и повернулся к «Скуало». С его лица, наконец, исчезла бледность, но вот волосы были похожи на атомный взрыв на макаронной фабрике.

- Да вот, решил своровать пару твоих работ, - я потряс кипой бумаг перед своим носом, но тут же наигранно тяжело вздохнул. – Но раз уж ты меня поймал, я, так и быть, оставлю их.

Подобрав с пола ещё пару листов, я положил их в общую стопку в углу. Матвей всё это время внимательно смотрел на меня.

- Что? Смерть от простуды откладывается? Или же ты ещё думаешь над этим? – за нелепыми словами я как-то пытался скрыть то беспокойство, которое я испытывал с самой первой минуты появления в этом доме. Но, как обычно, белобрысый сделал свои выводы и сейчас смотрел на меня презрительно-благодарно. Удивительно. Но эти две эмоции прекрасно выражались на его лице.

- Спасибо тебе, - это звучало чересчур грубо, словно парню тяжело было говорить такие слова. Он опустил голову, и из собранного пучка выбилось пару прядок, прикрывая его лицо.

Я хмыкнул, но в глубине души я не мог отрицать, что эти слова стоили того, чтобы потратить несколько часов своего заслуженного отдыха.

- Скажи спасибо Ёжику, это он мне позвонил, - только я хотел выйти из комнаты и пойти налить себе чай, как меня поймали за руку и прижали к стене.

- Ненавижу тебя.

Мои глаза расширились - даже зная это, я не ожидал, что услышу их лично. Я думал, что хотя бы эту эмоцию он скроет от меня, но видно он до чёртиков прямолинеен. Губы сами растянулись в злой улыбке:

- Аналогично.

Неожиданно глаза Матвея начали закрываться, и он навалился на меня своим телом, сильнее прижимая к стене. Я подумал, что меня сейчас грубо поимеют, но когда спустя несколько секунд ничего не произошло, я тихо заговорил:

- Матвей? – я потряс его за плечо, но ответа не последовало. – Матвей? – почему я беспокоюсь за придурка, который сказал, что ненавидит меня? – Матвей, пожалуйста?

Я дотронулся до лба свободной рукой (другой я неосознанно придерживал парня) – температура снова поднялась. Видимо он просто упал в обморок.

Я выдохнул то ли облегчённо, то ли устало, и попытался выбраться из «объятий». Получилось это далеко не сразу, но когда я оказался на свободе, всё ещё придерживая парня одной рукой, я приобнял его за талию и потащил в сторону спальни.

- Ребёнок!

Я уложил Матвея на кровать и снова обтёр водкой – её осталось ещё на один раз, так что я уже начал волноваться и из-за этого. Почему даже сейчас, когда я узнал истинные чувства этого парня, я всё ещё здесь? Неужели я что-то чувствую к нему? Почему пытаюсь притворяться даже тогда, когда знаю, что он видит меня насквозь?

Усевшись на пол возле кровати, я провёл указательным пальцем по руке Матвея – легко, чтобы он не проснулся. Мягкая кожа, словно шелк, обжигающе горячая из-за высокой температуры. Хочется, чтобы он прикоснулся ко мне своими руками, провёл пальцами по моим рукам, как я сейчас. Хочется, чтобы его губы снова дотронулись до моих… чёрт, похоже, это уже далеко не ненависть! Кажется, я люблю его. Да нет, что за бред! Он ненавидит меня, я его – всё взаимно. А это обычное желание, так как у меня уже очень давно никого не было. Вот сейчас позвоню Кате, своей бывшей, скажу, что хочу вернуться к ней, пересплю с ней и снова брошу, придумав очередной бред о том, что не могу быть с ней по той причине, что её любит мой друг, которого я не могу предать. Да, так и поступлю, ведь я бесчувственная скотина, притворяющаяся милым зайчиком.

Рядом кто-то тяжело задышал.

Нет, не сейчас, пусть это ненависть, но я не могу бросить Матвея в таком состоянии… не могу и не хочу. Может, я действительно его люблю?

Я устало положил голову на подушку и закрыл глаза.

А если я влюблюсь в него, то смогу ли я быть рядом с ним, зная, что он ненавидит меня? Смогу ли я каждый день жить с мыслью, что мои чувства не взаимны? Думаю, что мне стоит забыть об этом придурке, пока я в него не влюбился, иначе потом мне будет херово. Да, херово, другого слова тут не подобрать.

Всё, даю себе слово, что забуду Матвея с завтрашнего дня. Сегодня же мне стоит побыть с ним, а то вдруг ему снова станет плохо.

- Вадим…

Услышал я сквозь свой сон. Видно я уснул пока думал.

И это хорошо

Проснулся я только в два ночи – за окном темно, рядом под боком спокойно спит Матвей, у которого явно спала температура, а на телефоне тринадцать пропущенных вызовов и пять сообщений от мамы. Отлично! Если я ей сейчас позвоню, сможет ли она меня убить на расстоянии? Хотя по содержанию смс она и кастрировать меня на расстоянии способна, что почему-то сейчас меня не очень-то и пугало, ведь я лежу на кровати рядом с Матвеем. Да, представляете, я достал из кармана телефон, просмотрел сообщения и до меня, спустя пять минут, дошло – я лежу в тёплой кровати, а меня мягко обнимают его руки. Так тепло и хорошо. Кажется, я действительно влюбился… первый раз в жизни.