Так, вопрос, а почему она не могла позаботиться о нём? Мне бы тогда не пришлось идти в такую даль. Или же она просто не знает, что ему плохо? Какой же мир оказывается запутанный, ненавижу его. Лучше создать свой собственный со своими правилами, где я бы мог не притворяться, чтобы выжить.
Когда я зашел в стандартную уютную двухкомнатную квартиру, обустроенную в серых тонах, то, не церемонясь, прошел в первую попавшуюся комнату.
Мне показалась, что я попал в комнату безумного художника-маньяка, так как в комнате был только огромный письменный стол и крутящийся чёрный стул. Всё остальное было завалено огромными досками, кажется называемые планшетами, ватманами закрученными в рулоны – их было сотни! На столе было бесчисленное множество приборов для рисования: карандашей, чёрных ручек, названия которых я даже не знал, линеек разных размеров и форм, а стёрок так вообще было около двух десятков. Но больше всего меня удивила огромная стопка листов, аккуратно стоявшая в углу. Подойдя к ней и взяв верхний рисунок, я увидел набросок девушки… той самой девушки-соседки. Только здесь она выглядела немного младше – если сейчас ей на вид столько же, сколько и Матвею, лет двадцать, то на рисунке ей не дашь больше пятнадцати. Только вот почему этот рисунок тут? «Скуало» рисовал её? Это старый рисунок? Или он новый, просто так нарисован?
Не задумавшись больше и на секунду, я бросил рисунок в другую часть комнаты, из-за чего он плавно опустился на пол в центре комнаты. Я взял другой рисунок и тут же начал улыбаться – на нём был изображен маленький мультяшный лис, держащий во рту табличку с надписью «I love you!». Вот бы услышать эти слова от него лично и выиграть, наконец, этот спор. А то уже надоело испытывать это беспокойное чувство, когда он только приближается ко мне… когда прикасается ко мне. А его губы… блин, какой я придурок, совсем забыл, что он в соседней комнате умирает.
Выбежав из комнаты, схватив водку с тумбочки, где я оставил ее, когда пришел, и вошел в другую комнату. Это помещение было больше похоже на человеческое – по центру комнаты кровать, у стены огромный шкаф, на стене плазменный телевизор (а ещё бедный студент) и захламлённый мелочью стол с пуфиком. Было темно, так как занавески видно со вчерашнего дня не раскрывали, и немного холодно.
Я ещё раз прошелся по комнате глазами и, наконец, среди белых подушек и трёх одеял разглядел спящего «Скуало».
- Идиот, - прошептал я.
Ну, как можно при температуре почти сорок два градуса так закутываться в одеяла? Как ему вообще не жарко? Почему мне снова так страшно? Как же это раздражает!
Я подошел к двуспальной кровати и, убрав мокрую от пота белую прядку, поцеловал парня в лоб. Температура и правду была очень высока, поэтому я аккуратно скинул с него одеяла на пол и, найдя какое-то полотенце, начал обтирать тело водкой. Потом приходилось этим же одеялом обдувать его холодом.
Матвей съёжился и начал тяжело дышать.
Удивительно, что от этих моих махинаций, белобрысый даже не очнулся, а продолжал находиться в царстве Морфея. Хотя, это хорошо, если бы он не спал, ему, наверное, было бы очень плохо.
Сделав всё необходимое, я отошел к столу и уселся на пуфик, где начал рассматривать стол. Чего тут только не было: игральные карты, наушники, листки с записями, тетради, ноутбук… чёрная лента, кажется, та самая, которая была на нём в первый день. Я неосознанно взял её в руки и начал вертеть, наматывая то на кисть, то на пальцы.
Дверь скрипнула и в комнату зашел чёрный кот. Осмотревшись, он остановил свои глаза на мне и медленно подошел.
- Привет, - зачем-то сказал я, отчего кот, словно понял меня, игриво сощурился и запрыгнул ко мне на колени. Я положил руку на меховое тельце и провёл рукой по нему. Послышалось тихое урчание. Я улыбнулся – оказывается питомец совсем не похож на своего хозяина. Этот любил ласку и с удовольствием к ней тянулся, а Матвей ненавидит людей, а меня особенно. Вот только из-за чего? Он говорил, что потому что я притворяюсь, но будет ли он любить меня если узнает меня настоящего? Ведь я идиот, думающий только о себе. Любящий только себя…
- Вадим? – я оторвался от чёрной шерсти и посмотрел на кровать. Парень чуть привстал и сейчас смотрел на меня с удивлением. Кот спрыгнул с моих ног и тут же подбежал к хозяину.
- Меня Ёжик попросил прийти, - пояснил я своё появление в его доме.
- Ясно, - Матвей слегка кивнул и прижал к себе кота. – А ты, кажется, подружился с Диего. Странно, он ненавидит людей.
- Всё-таки питомцы похожи на своих хозяев, - смеясь, сказал я и подошел к парню.
Матвей внимательно следил за моим перемещением, но видно устав, снова лёг на кровать. Я нагнулся над ним, и прежде чем он успел что-то сказать, поцеловал в лоб, смерив температуру – немного спала, но всё равно очень высока.
- Тебе надо поспать. Но… - я провёл рукой по мокрым волосам. – поднимись чуть-чуть.
«Скуало» смотрел на меня немного удивлённо, но видно доверившись мне, привстал. Я быстро собрал его белые волосы чёрной лентой, которая до этого момента висела у меня на запястье, и аккуратно помог улечься.
- Спи, - сказал я, но, кажется, зря, так как парень уже мирно посапывал. Я улыбнулся. – Ребёнок.
Подождав немного, чтобы Матвей покрепче уснул, я снова протёр его алкоголем, чтобы сбить высокую температуру.
Ненавижу тебя
Я ещё немного посидел возле спящего Матвея и отправился в его мастерскую – уж слишком она показалась мне интересной, ведь так я мог понять этого парня чуть больше. Его лицо никогда не скрывает эмоций, но причина их появления всегда остаётся для меня загадкой, а иногда я просто не могу понять, что они обозначают – улыбка, мягкая, но в тоже время грустная… почему именно она? Неужели он жалеет меня? Ненавидит?
Я открыл дверь в ту самую комнату, в которую вошел в первый раз и огляделся – по всей комнате были разбросаны листы бумаги из стопки в углу, а на них лежал довольный Диего. Чёрный на белом – потрясающее сочетание.
Кот поднял на меня свою маленькую мордочку и довольно сощурился, словно думая о том, что сейчас я буду кричать на него, а он будет делать вид, что ничего из моих слов не понял… такой же, как и его хозяин – любит поизмываться надо мной.
