Люфир с самого начала не рассчитывал, что время, проведенное в доме Вихра, будет приятным, но для Фьорда вечер приобрел совсем иные краски, чем он ожидал. Направляясь к дому, Люфир внимательно рассматривал мысли, затаившиеся в складках между бровей и напряженной линии рта.

— Хочешь поговорить? — вопрос лучника прозвучал неестественно.

— А ты станешь слушать? — невеселая улыбка сменилась искренним удивлением, когда Люфир кивнул, а Фьорд не смог отыскать ни единого намека на издевку.

— Я не могу избавиться от чувства, будто меня обманули, — разбито сообщил Фьорд, глядя себе под ноги и пиная носками ботинок пустоту.

— Ты сам себя обманул, идеализировав мятежников.

— Да, ты прав. Но все же мне казалось, что здесь все не так, как на Поверхности. Наверное, все эти месяцы, что мы провели в Убежище, я замечал вещи, которые сбивали с толку, но я отворачивался, списывая все на мою чрезмерную мнительность. Но после такого… Поверить не могу! Я до последнего надеялся, что Картилье изрядно досталось от Церкви, поэтому она так сурова в суждениях, но как же я ошибался, — Люфир нахмурился, заслышав нотки отчаяния в голосе юноши. Состояние Фьорда обеспокоило лучника. — Я и представить не мог, что ее мнение разделяет так много магов. Они не хотят равенства, и, кажется, никогда не стремились к нему. Их удовлетворит только абсолютное господство, где Церковь будет низвергнута, а неодаренные займут место у ног укротителей стихий.

Фьорд растерял слова, болезненно отмахнувшись от желания продолжать. На него навалилась апатия, а сила огня надоедливо жгла грудь.

— Ты законченный утопист, Фьорд, — на его плечо опустилась рука Люфира. Толкая юношу вперед, она скользнула верх по волосам, отвешивая едва ощутимый подзатыльник. Подобный жест вырвал Фьорда из зыбкой трясины уныния. Лучник, как ни в чем не бывало, шагал дальше, продолжая говорить. — Насмотревшись на церковников, притесняющих магов, ты решил, что мятежные отступники — храбрые герои, воплощающие собой справедливость. Только справедливости не существует. Церковь, Орден, мятежники, казалось, различия очевидны. Но есть одна вещь, превращающая всю разницу в напускную мишуру, все это создали люди. А человеческой натуре присуще преподносить собственную алчность и амбиции под соусом из благих намерений. Церковь обещает мир и покой в государстве; мятежники — свободу магам; Орден — надежный дом и веру в служение высшей цели. Но за громкими словами кроется лишь желание превосходить других.

— Неужели нет никого, кто просто хотел бы сделать мир лучше?

— Каждый хочет, — Люфир усмехнулся, и Фьорду стало не по себе от шальных искр, проскользнувших во взгляде лучника. — Только представление о «лучшем мире» у всех разное.

Следующим утром Люфир вытащил Фьорда из постели, когда в Убежище не спали только стражники и заядлые кутилы, устоявшие под напором пряных вин. Те же, кто набрался сил оставить дом Вихра, старательно отсыпались, с головой закутавшись в мохнатые пледы.

Спотыкаясь о пороги и задевая локтями стены, Фьорд наведался в душевую комнату, но даже холодные струи воды, льющиеся на голову мага по воле мудреного механизма, не смогли изгнать из тела разбитость. Накануне вечером юноша долго не мог уснуть, блуждая среди догадок насчет того, что стряслось с Люфиром, из-за чего тот проявил нехарактерную для него заинтересованность в беседе и даже пожелал доброй ночи, прежде чем отправиться к себе.

Борясь с завязками на рукавах рубаки, выменянной Мелиссой на двухнедельные поставки пирогов в швейную лавку, Фьорд плелся за лучником, предчувствуя грозящие ему неприятности.

— Куда мы идем?

— К тренировочным полям. Ты же не хочешь испортить лужайку возле дома?

Фьорд помрачнел, догадавшись, к чему все идет.

— Послушай, ну зачем тебе это нужно? Ты совершенно не обязан претворять в жизнь свои угрозы. Тебя и без этого считают человеком слова, и никто не смеет усомниться в твоей честности, — Фьорд отпирался изо всех сил, но затылок Люфира оставался неумолим.

— Вот дурак, — лучник усмехнулся, застучав каблуками по уходящим вниз ступеням, — каждый раз одно и то же. Ты признаешь необходимость избавляться от застоявшейся энергии, но стоит ей опять накопиться, как ты трусливым щенком жмешься под скамейку, надеясь избежать очищения. В жизни не встречал никого, кто был бы настолько зависим от уровня энергии огня и ее возраста.

Понимая, что все попытки переубедить Люфира и увильнуть от надвигающейся участи полностью опустошенного мага ни к чему не приведут, Фьорд повесил голову, безвольно шагая за лучником.

Как Люфир и предполагал, в столь ранний час полигон, коим являлся вытоптанный луг у озера в ложе пещеры, пустовал, и только разбросанные по нему валуны взирали на потревоживших их дрему магов.

— Погоди-погоди! — Фьорд отпрянул, когда в руке лучника материализовался крылатый лук. Тени пугливо бросились врассыпную от лазурного сияния. — Мне, бесспорно, приятно, что ты так высоко оцениваешь мои способности, но ты же прибьешь меня первым же выстрелом! Мне не отразить стрелу, выпущенную этим монстром.

— Успокойся. Это практически самый обычный лук, если не вкладывать в него лишней силы. Конечно, мы могли бы обойтись и без этого, не будь ты таким упрямцем. Но ты же толком ничего и не сделаешь по доброй воле, — крылья лука изогнулись от натянувшей их тетивы. — Защищайся.

Лучник не обманывал Фьорда, до последнего верившего, что тот просто вознамерился проучить мага огня за безрассудный спуск в Глубины. Юноша порядком удивился, когда дымящаяся стрела растворилась в огненном столбе. Однако Люфир не собирался давать Фьорду время даже на изумление, выпустив вторую стрелу сразу за первой.

— К чему эта бездарная трата энергии? — тетива едва успевала выпрямиться, как ее вновь перехватывали пальцы. — Ты столько недель пробыл в одном из отрядов снабжения, я хочу увидеть, чему ты научился за это время.

Фьорд замешкался, с самого начала спарринга чувствуя неладное и пытаясь определить, что именно его насторожило. Он в последний момент оттолкнул черное древко, осознав, что Люфир поменял руку, сжимающую оружие. Пальцы левой руки не уступали в ловкости изрезанным на правой, которые лучник берег от нагрузки.

Воздух распалялся, а пространство вокруг посветлело от обширных вспышек пламени, будто в солнечный день. Люфир недовольно хмурился, продолжая беспрестанный обстрел, пока Фьорд неуклюже оборонялся.

Очередная стрела исчезла, разорвав огненное облако на клочки. Разлетающиеся в стороны лоскуты пламени таяли на глазах, пока разочарованный в прогрессе Фьорда Люфир снова натягивал тетиву.

Исчезающие обрывки огня вспыхнули вместе со взглядом укротителя, превращаясь в толстые витые иглы, с визгом ввинчивающиеся в воздух. Сорвавшаяся с губ фраза на языке Моря Теней в последний момент одела Люфира в полупрозрачную броню, защищая от снарядов. Обернувшись, он увидел в камне за спиной дыры с ребристыми боками — отметины, где огненные винты вгрызлись в породу.

— Не передумал продолжать? — часто дыша, поинтересовался Фьорд. На его губах играла торжествующая улыбка. Магу льстила задумчивость на лице соперника. Лучнику удалось растормошить огненного зверя внутри, и, распалившись, Фьорд больше не думал о последствиях. Сдерживаемое доселе пламя взыграло в его крови, требуя продолжения разгула.

Зависшая в воздухе стрела, ведомая шепотом лучника, распалась на части, превращаясь в десяток таких же, ливнем обрушившихся на Фьорда. Люфир внимательно наблюдал за каждым движением, ткавшим вращающуюся вокруг своей оси сферу огня. Короткий пас, и сфера отпущенным на волю волчком врезалась в стрелы, сбивая их с курса длинными языками, отслоившимися от центра.

— Неплохо, — тетива снова задрожала от напряжения.

Выстрел за выстрелом Люфир все лучше понимал, что же делает Фьорд. Не обладая серьезными запасами энергии, он больше не растрачивал попусту то, что имел. Огненный маг не уповал и на филигранный контроль силы, к которому, без врожденного таланта, можно было прийти лишь спустя долгие годы усердных тренировок. Фьорд решил поставить все на излишнюю вспыльчивость — недостаток, о котором постоянно твердил Люфир и не только он, — и не ошибся. Все, что от него требовалось, — это ненадолго собрать энергию воедино и придать ей достаточный импульс в нужном направлении.