Вооружившись набором огненных сверл, не требующих больших затрат энергии и долгой концентрации, Фьорд успешно отводил выстрелы и даже улучал момент для контратаки, пока Люфир не решил вложить в лук больше силы. Перевес моментально сдвинулся в его сторону, вынудив Фьорда отступить и озаботиться о массивности пламени. Его рубашка взмокла, а волосы прилипли к шее и лбу.

— Погоди, это, похоже, мой предел, — тяжело дыша, произнес Фьорд, одной рукой опершись на колено, и вытянув вторую ладонью вперед.

— Ты недооцениваешь себя, — прозвучавшие ехидные нотки сигнализировали, что передышка закончилась. Его движения снова стали неуклюжими, а пламя — пустыми вспышками, когда стрела впилась в землю у левой ноги юноши. Судорожно пытаясь собрать крохи оставшейся энергии, Фьорд чувствовал себя тонкой оболочкой, до дна выпитой пауком.

— Хватит, Люфир, я больше не могу, — споткнувшись, Фьорд спиной наткнулся на камень, скользя по нему пальцами. Перед глазами плыли круги, посылаемые сознанием, изнемогающим по энергии огня.

Тетива напряглась. Люфир хорошо знал, что даже капля застоявшейся энергии, будто гнилое яблоко, вскоре заразит всю корзинку.

Россыпь мгновенно погасших искр была не в силах остановить стрелу. Дикая боль пронзила правый бок Фьорда, бросая все тело в жар и помрачая сознание. На ослабевших коленях маг сполз вниз, прижимая руку к липкой ткани.

— Проклятье, Люфир, — прошипел Фьорд. Опустив взгляд, он полубессознательно посмотрел на заливающую пальцы кровь. — Больной садист.

— Молчи, — лучник опустился рядом, убирая руку Фьорда и приподнимая край рубахи. Золотистые искорки расцвели вокруг раны, призванные голосом Люфира.

— Ты же опять отключишься, идиот. Зачем вообще это было делать? — когда лучник, занятый лечением, проигнорировал хрип Фьорда, юноша впился в его запястье, требуя ответа.

— Ты слишком разговорчив, как для человека с пробитой печенью, — Люфир вздохнул, понимая, что ему не отделаться от огненного мага, и стоит поторопиться, пока тот не истек кровью. — Мне нужен был человек с серьезным ранением. Не к Мелиссе же мне было идти.

— Лучше бы сам себе колено прострелил, — выдавил Фьорд, упершись затылком о камень и прикрыв глаза. Боль уходила вместе с щекочущим ощущением от зарастающих тканей. Когда рана полностью затянулась, он еще долго помнил жгучее чувство, скручивающее все тело.

— Это довольно сложно, — Люфир поднялся на ноги и протянул Фьорду руку, помогая встать. — Кроме того, чтобы ты смог полностью очиститься от старой энергии, нужна была достаточная мотивация. Угроза для жизни, вынуждающая инстинктивно использовать все ресурсы, подходит как ничто другое.

— Что-то я впервые об этом слышу, — проворчал Фьорд. Он был рад ушедшей боли, но даже столь скорое облегчение не могло сгладить обиды.

— Ты стал сильнее. Заметно умелее, — Люфир направился домой, надеясь успеть вернуться до того момента, как сон завладеет ним. — Когда маг огня развивает свои способности, энергии в теле накапливается больше. Часть ее старательно прячется на крайний случай. Избавиться от нее вне реального боя представляет нелегкую задачу даже для мага, полностью осознающего необходимость подобных действий. А с таким упрямством и нежеланием расставаться с накопленной энергией, как у тебя, в одиночку точно ничего не выйдет. Во всяком случае, пока.

— И поэтому я должен взять и простить тебя?

Люфир глянул на идущего рядом Фьорда, сдерживая смех. Он все не мог понять, что веселит его больше: вопрос юноши или вызванные ним эмоции.

— Ты забавный.

Слишком уставший, чтобы огрызаться, Фьорд пропустил слова лучника мимо ушей. Его злость непривычно быстро утихла, и осталась только хмурая пустота, требующая, чтобы ее заполнили. Очень скоро беспокойство взяло вверх и, уже ступая по кварталу, ведущему к дому, Фьорд не выдержал:

— Все повторится?

— Пока не знаю. Думаю, что да, но, посмотрим, как будет в этот раз, — Люфир говорил без страха в голосе, но боязнь очередной потери сил грызли его уверенность.

— Все-таки ты абсолютный дурак, — ухмыльнулся Фьорд и едва успел подхватить потерявшего сознание лучника.

Бормоча проклятья, он взвалил Люфира на спину и поплелся к дому, провожаемый взглядами окон пробуждающегося города.

Каменная пустыня надвинулась со всех сторон, карабкаясь в небо скалистыми грядами, продуваемыми жестокими ветрами. Холод тут же забрался под легкую рубаху, стоило Люфиру оказаться среди серых глыб, скалящих кривые зубы.

Башня белым шрамом распорола небо на другой стороне кряжа. Для терзаемого ветрами Люфира преодолеть такое расстояние представлялось еще более трудным испытанием, чем путешествие по песчаной пустыне.

Осматриваясь, маг надеялся отыскать встретившего его в прошлый раз хозяина башни, но ему не удалось высмотреть даже тропку среди камней. Стоять на месте было бессмысленной тратой времени, и Люфир начал карабкаться по камням, пробираясь в направлении башни. Предполагая, что все опять случится, как и в прошлый раз, он хотел сам выбрать время для встречи с Мориусом, чтобы не проснуться беспомощным в разгаре сражения.

Резкий удар сбил руку с выступа, за который придерживался лучник, заставив того потерять равновесие и рухнуть вниз, чудом не разбив голову об острые грани. Неровная поверхность встретила спину недружелюбно, выбив из легких весь воздух.

— И снова этот нахальный мальчишка, — Мориус сидел на камне, с которого только что сшиб Люфира, и вертел трость. — Ты имел наглость решить, что раз я позволил тебе отделаться легким недомоганием, ты можешь призывать мою силу ради забавы?

Люфир даже не понял, когда Первый маг переместился. Костяной набалдашник трости уперся в горло, холодя кадык своим прикосновением.

— Мне нужно было как-то попасть сюда, чтобы передать то, что я узнал. То, о чем вы просили.

Угроза во взгляде Мориуса сменилась заинтересованностью. Трость дернулась и ударила в камень рядом с головой Люфира. Только моргнув, он осознал, что серое небо над ним виднеется через крышу башни, а сам он лежит на ее дне.

— Хочешь сказать, что ты не так уж и бесполезен? — Мориус упал в кресло, перекинув ноги через подлокотник. — Так рассказывай, коли есть что.

Поднявшись с гладких плит, Люфир не спеша занял уже знакомое ему кресло, обмениваясь с Первым магом прямыми взглядами. Что-то изменилось в поведении мужчины с их последней встречи: то ли в этот раз его одолевал приступ безумия, то ли втайне он был рад появлению собеседника.

Без лишних прелюдий Люфир начал цитировать письмо, оставленное в Безвременье сыном Мориуса. Он помнил каждое слово, изгиб за изгибом символы всплывали в его памяти мерцающими начертаниями на монолите. Лучник говорил на языке Моря Теней, посчитав, что стоит передать письмо в оригинале, на случай, если он ошибся в переводе.

Мориус слушал юношу, покачивая тростью, лежащей на носке сапога, и разглядывал ленты балюстрад, уменьшающиеся с каждым этажом. Он не поправлял, когда лучник по неопытности ставил неправильное ударение или ошибался в произношении.

Когда в башне воцарилась тишина, трость соскользнула с сапога и, ударившись об пол, оказалась в руке Мориуса.

— Ты хорошо постарался, — с одобрением произнес он, и удар трости о камень подтвердил его слова. — В этот раз ты можешь не беспокоиться о состоянии, в котором будет твое тело, когда ты проснешься.

— В этот раз? — глухо повторил Люфир. — Вы говорили, что если я разузнаю о городе, то смогу…

Задние ножки кресла обратились в пыль, опрокидывая то. Крюк, выросший на конце трости зацепился за край сиденья, не давая креслу повалиться навзничь.

— Сможешь что? — со злобой поинтересовался Мориус, нависая над вцепившимся в подлокотники Люфиром. — И как ты только мог представить, что я вот так просто дарую тебе право призывать мою силу в обмен на сопливое письмо безусого мальчишки? Каков наглец!

Кресло дернулось, возвращаясь в исходное положение и едва не сталкивая Люфира и Мориуса лбом ко лбу. Узловатые пальцы Первого мага впились в плечо лучника, полностью парализуя его.