Вздохнув, юноша откинулся на спинку стула. Обман и хитрость — он был так далек от них, но закрывая глаза, он не увидел, когда они окружили его со всех сторон.

— Выкладывай, что ты уже придумала.

Следующим утром, как и было условлено, Оника уже ждала брата, когда тот вернулся с тренировки.

— Я думал, что после стычки со зверем Зоревар еще долго не сможет нормально ходить, но его раны заживают за считанные часы, — Кристар с сомнением покосился на сестру, когда та сняла чепец и закрывающую лоб ленту. — Я сказал, что хочу показать ему один труд, и поэтому должен вернуться к себе, а затем мы вместе позавтракаем.

— Молодец. Теперь, когда будешь выходить, держи дверь шире, чтобы и я могла выскользнуть, ничего и никого не задев. Тебе нужно вернуться после наступления темноты. В библиотеке нет часов, так что придется ориентироваться по солнцу. Я буду ждать у дверей сразу после заката. Тогда ты запустишь меня, и после я смогу без проблем выйти.

— Я продолжу повторять, что это безумие и… О, Небо! — Кристар закрыл глаза ладонью и повернулся спиной, когда настал черед избавиться от формы горничной.

— Ты смешной, — Оника коснулась плеча брата, позволяя обернуться. Он успел увидеть только растворяющееся в воздухе лицо девушки.

— Это просто невообразимо, — страдальчески протянул Кристар и, отложив размышления об увиденном, взял со стола первую попавшуюся книгу, вышел из комнаты.

Оника успела отвыкнуть от мироощущения, как симфонии прикосновений ветра, заполняющего все вокруг. Сначала она даже испугалась, что не сможет контролировать себя в подобном состоянии, но очень скоро обуздала изменившееся тело и воздух вокруг. Теперь все выглядело иначе: утратив краски и тени, пространство превратилось в неделимую скульптуру.

Проскользнув в отворенную братом дверь, Оника понеслась к библиотеке. Единственной проблемой мог стать Ульен, но Кристар имел представление о ежедневных делах Первого советника. У ментального мага не было причин для посещения библиотеки и Онике оставалось только поскорее преодолеть коридоры. Ей повезло, что крыло книгохранилища не пострадало во время нашествия Потусторонних, и внутри не было никого, кроме библиотекаря и дежурящей у открытых дверей стражи.

Пройдя вглубь библиотеки, Оника убедилась, что она одна, и приняла видимый облик. Через двери в книгохранилище заползал холод, веющий из проломов в стенах дворца, и покрывал обнаженную кожу мурашками.

Закрытой секцией была сооруженная в самой библиотеке комната, запертая на три замка и окруженная шкафами так, чтобы не бросаться в глаза посетителям. Окованная металлом дверь была защищена от огня, одна искра которого могла поглотить все книгохранилище.

Присев перед дверью, Оника собрала из воздуха небольшую сферу воды и направила ее в одну из скважин, постепенно изменяя ее форму и давление.

«Вот так», — девушка улыбнулась, когда замок тихо щелкнул. Оставалось еще два.

Стоило сдерживающим дверь засовам исчезнуть, как та сдвинулась с места и замерла, вовремя остановленная плечом Оники. Если за закрытой секцией не следили, скрип будет слышен по всей библиотеке.

Сосредоточившись, девушка отыскала корпящего над бумагами Шарафа, и порывом ветра смела со стола многочасовой труд старика. Стон двери закрытой секции утонул в шелесте свитков, скрежете ножек отодвигаемого кресла и ворчании смотрителя библиотеки.

Дух сырости и затхлости обрушился на голову Оники, обнимая теплыми клубами пыли. Внутри стоял стол с тройкой стульев, а к стенам прижимались тумбы, заваленные бумагами. Узкий черный проход вел в соседнюю комнату.

Зайдя внутрь, Оника подождала, пока глаза привыкнут к сумраку, и заглянула в соединяющую помещения арку. В темноте угадывались очертания ближних шкафов, выстроившихся в четыре ряда. Ступая босиком по мягкому полу, Оника протянула руку к полкам, но не нашла ничего, кроме пустоты. Проверив так два стеллажа, она растерянно замерла и послала вперед ветер. Тот вернулся ни с чем, обнаружив только несколько десятков пустующих шкафов. Не считая бумаг в первой комнате, закрытая секция была абсолютно пуста.

Раздосадовано поджав губы, Оника вернулась в первое помещении и стала обыскивать ближнюю к двери тумбу, прислушиваясь к происходящему в библиотеке. Контракты, соглашения, учетные книги, карты с родословными — ничего, что могло содержать сведения об использованном на Кристаре жуке Данмиру.

Выбрав увесистую стопку бумаг, сшитых под кожаной обложкой, она села поближе к свету, просачивающемуся в щель у открытой двери. Чтобы просмотреть хранящиеся в секции записи должно было хватить и половины дня. Перекладывая хрупкие от лет свитки, Оника и не надеялась отыскать что-нибудь стоящее.

Бумаги подошли к концу задолго до заката, и девушке не оставалось ничего кроме, как ждать в библиотеке назначенного времени встречи с братом. Когда полоска предзакатного света почти исчезла, Оника заперла дверь и, слившись с воздухом воедино, покинула книгохранилище.

Кристар был пунктуален и появился спустя пять минут ожидания, хоть для Оники минуты превратились в вечность, за время которой мимо мог пройти Ульен и сразу учуять неладное.

— Тебя не поймали? Удалось что-то найти? — Кристар сдернул с кровати покрывало и набросил его на плечи сестры.

— Кипу замшелых свитков со счетами Арноры. Все шкафы в хранилище пусты. Должно быть, книги вывезли в другое место, но…

— Кристар, ты так спешил от меня избавиться, что даже забыл свою заумную книжонку, — Зоревар распахнул дверь и застыл на пороге, медленно прекращая размахивать книгой.

Расправленная кровать, висящее на спинке кресла платье горничной и сама служанка, закутанная в покрывало, на несколько мгновений лишили церковника дара речи.

— Конфуз, однако, — нервно улыбнувшись, выдавил Зоревар.

То есть ты, маг Ордена Смиренных, признаешь, что напал на члена нашей общины и избил?

Волин исподлобья смотрел на стоящего на пьедестале перед ним бледного юношу. Казалось, подуй ветер, и он рассыплется грудой пустотелых костей, сейчас едва прикрытых одеждой и кожей, но в Убежище ветров не было.

— Признаю.

— Чем ты можешь объяснить свой поступок?

— Цейра пренебрег возложенными на него задачами командира отряда и поставил под удар всех членов команды, предпочтя удовлетворить свои личные интересы. Вследствие его поступка мой спутник получил ранение в бою с пещерным пауком, и его жизнь была поставлена под угрозу.

— И поэтому ты счел дозволенным устроить в Убежище драку? — седые брови старика нависли над глазами двумя мохнатыми гусеницами.

— Только ведь и драки никакой не было, хе-хе, — до Люфира донесся шепот присутствующих, сидящих в первых рядах.

Молодые маги Убежища без устали обсуждали позорный проигрыш всем известного балагура Цейры. В помещении, служившем местом собраний и разрешения споров, была хорошая акустика, и язвительные шутки долетали до каждого присутствующего, среди которых был и Цейра, зло стискивавший зубы и перекатывавший желваки.

— Но я вижу твоего товарища среди присутствующих, и он выглядит совершенно здоровым, — Волин заговорил громче, чтобы заглушить поднявшийся гул.

— Досточтимый Волин, — все обернулись на хрипловатый неровный голос Сааны, явившейся в душный Дом собраний в теплых башмаках и шали, намотанной поверх нескольких слоев одежды, обнимавших женщину, словно сухая луковая скорлупа, — я могу подтвердить слова этого Смиренного. Я лично осматривала огненного мага и обнаружила множественные внутренние повреждения, с которыми юноша не мог прожить больше дня.

— Тогда почему он все еще жив?

— Его раны зажили, — Люфир не хотел продолжать, но понимал, что так просто его не отпустят, а затягивать и без того долгое разбирательство не собирался. Каждая минута, проведенная стоя, давалась ему с трудом: добравшись до Дома собраний, где было назначено разбирательство по делу, он отдал Фьорду трость, без которой тело могло в любой момент предать его, сделай он неосторожный шаг. — Я их исцелил.