Тонкая стена ветра вспорола огненное облако, будто горячий нож, разрезав его на две отхлынувшие в разные стороны волны. Снег таял, едва пламя касалось его, водяными вихрами разливаясь по камню и крошечными озерами собираясь во впадинах.

— Это уже лучше, — Оника улыбнулась онемевшему Кристару, помня о тех ощущениях, что оставляет после себя энергия огня. — Давай посмотрим твои царапины и продолжим.

Залечивая раны брата, девушка усмехнулась, видя не покидающую его лицо смесь растерянности и восхищения.

— Разве нельзя было по-другому? — наконец спросил он.

— Можно было, — согласилась Оника, переходя к последней ране. — Но нужно ли? Ты — сын Командора Ордена Смиренных и наследник силы величайшего мага в истории. Я хотела, чтобы твой первый раз был чем-то большим, чем несмелые огоньки на кончиках пальцев. Запоминающееся начало, не так ли?

Закончив, девушка ободряюще похлопала брата по плечу.

— Спасибо. Это действительно было невероятно. Настолько невероятно, что я, похоже, толком и не понял, что произошло.

— Это ничего. Ты разберешься. Первый шаг сделан, а дальше просто позволь стихии вести тебя. Получив власть над пламенем, я боялась его, и было за что, но ты, — Оника задумалась, подбирая наиболее точные слова, — уверена, ты лучше кого-либо сможешь раскрыть его великолепие.

Прерываясь на короткие трапезы, Оника посвящала брата в таинства укрощения пламени, рассказывая о деталях, которым не было места на полках в библиотеке. С каждым часом, девушка все больше удивлялась тому, с какой легкостью Кристар обращается с доселе неведомой ему силой. Казалось, огонь только и ждал, пока его призовут на службу, послушно исполняя любой приказ мага.

С наступлением вечера Оника почувствовала себя опустошенной, будто бы это она целый день упражнялась в укрощении огненной стихии, а не Кристар, усталость которого выдавала только дрожь в непривыкших к энергии рукам. С его губ не сходила ликующая улыбка, а глаза светились уже не радостью ребенка, но озарением воина. Чувствуя гудящую под кожей силу, он не мог остановиться творить пламя, играя с ним, словно с податливым морским песком, придавая причудливые формы.

Провалившись вместе с магами в глубины сновидений, ночь неохотно просветлела пасмурным небом. К утру в пещере отшельника стало по-настоящему жарко: энергия огня сама находила выход из тела дремлющего юноши, жаркими искрами беспокоя воздух и оседая на камне. Оника проснулась, когда горячий воздух стал слишком надоедливым, обжигая легкие и веки. Наполнив жилье Эрхильда полярной свежестью, она вытолкала брата на улицу, спеша приступить к новому дню занятий.

— Опять сделаешь из меня мальчика для битья? — с ухмылкой поинтересовался Кристар, разминая пальцы и запястья.

— Нет, сегодня попробуем кое-что посложнее. О таком в книгах не написано, так что слушай внимательно. Я упоминала этот прием, когда рассказывала о том, что случилось после падения Церкви. Твой контроль над пламенем так хорош, будто бы ты всю жизнь тренировался. Так что мы можем попробовать.

— Ты говоришь о том, как взрывала энергию? Даже тебя это пугало, не думаю, что это хорошая идея.

— Это часть тебя, Кристар, и ты не должен ее бояться или отвергать. Просто не становись ее рабом, и она станет тебе верным союзником.

— Ты же так просто от меня не отстанешь, да? — прозвучал риторический вопрос.

— Ты справишься, — заверила брата Оника. — Вспомни, что я тебе говорила: здесь главное не давать энергии воспламениться раньше времени и накопить необходимый объем в нужном месте. Не старайся влить сразу ее много — лучше позаботься о времени накопления и расстоянии.

Девушка встала за спиной Кристара, указывая на теряющуюся в белой дымке глубь ледника.

— Не торопись и ни на миг не позволяй энергии своевольничать. Ты должен подчинить весь поток от начала и до конца и разорвать его прежде, чем он взорвется.

Понимающе кивнув, юноша сощурил глаза, выбирая точку у сливающегося с небом горизонта, куда и направил энергию огня. Пальцы наполнились жаром, поднимающимся вверх по руке, и пульсирующим в шее. Кристар ощущал упругое натяжение невидимых нитей, тянущихся вдаль и собирающихся в запутанный клубок. Снег вокруг магов начал таять от разогревшегося воздуха, но Оника не заметила ни единой неосторожной искорки.

— Эй, не увлекайся слишком, ты же не хочешь разнести половину полярного полюса?

Кристар выдохнул, сматывая последнюю нить энергии в клубок и отпуская сгусток силы. Огненный ком, родившийся из пустоты, набух вдалеке, разрастаясь и расталкивая взметнувшиеся вверх столбы пара. Спустя несколько секунд магов накрыл табун испуганных ветров, преследуемый громогласным ревом пламени.

— Это, по-твоему, «не слишком много»? — в словах Оники звучало недовольство, но ее взгляд, вобравший в себя отсвет поднимающегося к небу рыжего вихря, был полон восхищения.

— Я не знаю, как так получилось, наверное, я, и правда, переборщил. Мне сложно привыкнуть к тому, сколько энергии требуется, чтобы создать ту или иную вспышку, — начал оправдываться Кристар, но девушка остановила его, всматриваясь в рассеивающееся у горизонта пламя.

Рыжие брызги породили частую сеть голубоватых молний, змейками расползавшихся по небу, обнажив остроконечный пик башни, отливавшей лазурным перламутром. От строения отходили несколько мостов, ведущих к столбам, черными лапами скребущим небо.

— А это совсем нехорошо, — Оника прикинула, что до вышки, скрывавшейся доселе за разрушенным взрывом щитом, было не больше десяти километров. — Позови Эрхильда.

Кристар оставил сестру, чтобы вскоре вернуться в сопровождении ментального мага, тщетно вглядывавшегося вдаль. За годы жизни в слепящей пустыни старческие глаза выцвели и потеряли былую остроту. Эрхильду с трудом удалось различить размытое пятно, так встревожившее Онику.

— Вам известно, что это может быть? — поинтересовалась она после безрезультатных попыток дотянуться до башни ветрами. Воздушная стихия раз за разом натыкалась на какую-то преграду, непослушно отказываясь идти дальше.

— Я прожил в этой пещере пять десятилетий и могу заверить, что здесь не было ничего подобного. Может, это два ледника столкнулись, породив кряж?

— Это не кряж, а башня, которую, к тому же, умело скрывали невесть сколько времени.

— Ты думаешь, — это Республика? — Кристар нахмурился.

— Если силе Церкви подвластен лишь материк — вполне возможно. Или же эта башня связана с нашествием Потусторонних. В любом случае, нам нужно уходить. Кто бы не сидел внутри той штуки, он знает, что мы здесь, и что мы уничтожили его маскировку. И он точно не будет этому рад.

— А как же мое обучение?

— О, только слепой не заметил бы твоих успехов, — Оника потрепала брата по щеке. — Увы, из-за них здесь становится еще опаснее, чем на материке. Ты быстро учишься, так что мы продолжим тренировки в пути.

— Пойдемте с нами! Вам нельзя здесь оставаться! — юноша обратился к Эрхильду, наматывающему кончик бороды на палец.

— Вся моя жизнь прошла среди этих снегов, и я не оставлю их из-за марева, которое даже не могу разглядеть. Ступай, мальчик, и не теряй света своей души.

Кристар хотел начать спорить и убеждать старика, но Оника решительно потянула брата за собой, чувствуя изменения в метущих снег ветрах. Они несли с собой ритмичное поскрипывание снега и чье-то влажное дыхание, едва ли не упирающееся в затылок.

Маги взобрались по укутанному в толстую шубу холму, где с вершины гребня вновь увидели черный остов Огнедола. Внизу разволновавшееся море перекатывало синие бугры волн и беспокойно качало льдины, торопя гостей скорее покинуть Ледовый Край. Начинался тревожный путь домой, волнующий чувства и разум.

Удушливый дым от плавящихся камней заполнял пещеру. Ее освещали вспыхивающие на поверхности раскаленного озера языки пламени и искры, вырывающиеся из ноздрей Погибели вместе с дыханием. Чудовище мотнуло головой, хватая пастью глыбу и с треском проглатывая камень — зверь готовился к новому залпу.