— В этом нет нужды, Зоревар, — церковник различил, как вместе со словами, Всевидящая Мать цедит сквозь зубы негодование. — Первый советник распорядился: отряды уже прочесывают все направления, по которым отступница могла увести моего воспитанника.

— Но госпожа Арнора! — Зоревар вскинул голову и посмотрел сидящей на троне женщине прямо в глаза. — В том, что произошло, есть и моя вина! Я хочу лично поймать предательницу и доставить к вам для суда. Я верну господина Кристара, чего бы это не стоило!

— Ты останешься во дворце, Зоревар. Не заставляй меня повторять. Продолжай свое обучение и выполняй то, что приказывают. Ступай.

— Благодарю, что уделили время, госпожа Арнора, — церковник почтительно склонил голову и, поднявшись с колен, покинул Белый Зал.

Оставшись наедине со своими сожалениями, Зоревар направился к покоям. Его удивляло, что ни Командующая, ни Ульен не приказали запереть его, зная все то, о чем он думал. Быть может, они уповали на его сознательность или же лучше него знали, что верный слуга Церкви не осмелится нарушить прямой приказ Всевидящей Матери. Когда церковник закрыл за собой дверь в покои, он уже был уверен, что и Первый советник, и сестра госпожи Арноры ошиблись.

Скоро собирая в заплечный мешок все необходимое, Зоревар проклинал день, когда во дворце появилась беспризорница Рони, и он, уступив Кристару, встал на ее защиту. С каждым разом, когда он вступался за девушку, петля затягивалась все туже. Со временем церковник начал понимать, что вокруг простолюдинки, ставшей в итоге законной супругой Кристара, сеется хаос и абсурд, поощряемые не только госпожой Арнорой, но и Первым советником. Однако Зоревару не хватило настойчивости прислушаться к предчувствиям и не допустить трагедии, к которой все шло с самого начала. Счастливое лицо Кристара и обещание, что женщина никогда не встанет между их дружбой, сковывали Зоревара. Но больше он не собирался допускать прежних ошибок.

Церковник выбрался из дворца в предрассветный час, когда большая часть стражи плавала в тумане, а остальные были слишком озабочены нападением тварей намедни, муштруя друг друга. Госпожа Арнора строго настрого запретила предавать огласке случившееся с ее воспитанником, а Ульен в первые же несколько часов изменил сознания служанок, сталкивавшихся с Кристаром, чтобы те ничего не заподозрили.

Отдав честь и не задав ни единого вопроса, стража пропустила Зоревара в узкую калитку, ведущую за территорию дворца. Все складывалось слишком гладко и, оказавшись по ту сторону от стены, церковник сразу понял, в чем причина его везения.

В примятом и испачканном в бое с Потустороннем платье, Эльса сидела на корточках, опершись спиной и затылком о мокрую от росы стену. В сумерках ее ноги, несуразно выглядывающие из-под кружев, казались особенно бледными.

— Долго ты, — протянула она, открыв глаза и взглянув на церковника. — Еще немного, и я бы начала замерзать. Если бы чувствовала холод, конечно.

— Госпожа Эльса, я…

— Серьезно?! Ты собираешься оправдываться? Передо мной?! Самому не смешно?

Зоревар не смеялся. Во всей Церкви не было человека, не знавшего о феноменальных способностях будущей Командующей, уже в свои четырнадцать превзошедшей силу нынешней.

— Вы знали о моих намерениях еще тогда, когда я пришел с прошением.

— Конечно же, знала, — Эльса поднялась, отряхивая подол платья.

— Почему тогда я все еще на свободе? Мой разум был открыт для всех присутствовавших. Всевидящая Мать не могла запретить мне покидать дворец, чтобы потом отпустить.

— Наверное, все потому, — Эльса ковырнула сырой песок носком туфли, — что я поставила маленький заслон, скрывший от остальных твои потаенные мысли. Матушка жутко расстроится, когда узнает. Еще и от тети Лиссии влетит, точно знаю, что влетит.

Зоревар в непонимании застыл на месте. Он помнил Эльсу совсем еще маленькой девочкой, которую в десять лет забрали на обучение в цитадель. Вплоть до дня отъезда она не упускала ни единой возможности затащить Кристара в свои игры, беззаботно проказничая во дворце, словно бы не несла тяжести своей силы. Из биографий предыдущих Всевидящих матерей Зоревар знал, что все сестры глав Церкви отличались сдержанным и скрытным характером. Эльса же ставила крест на его представлении о Командующих.

— Не стой столбом, Зоревар. Я отвела глаза страже и без меры любопытным слугам, но о твоем побеге скоро узнают, — девочка нахмурила брови, вмиг избавившись от напускной беспечности. — Найди его. Найди Кристара первым и позаботься о его безопасности. Это все, о чем я тебя прошу.

— Почему вы делаете это? Ваш долг служить Церкви и Всевидящей Матери. Госпожа Арнора уже отправила людей на поиски господина Кристара.

— Долг, служить, — как же все это скучно и нелепо, — протянула Эльса, сложив губы трубочкой. Зоревар поспешил умолкнуть. — Ты его друг. Кому как не тебе доверить его жизнь? Защити его.

— Я даже не уверен, смогу ли найти его, — признался церковник.

— Не меня учили делу следопыта. Я помогла всем, что было в моих силах.

— Благодарю вас, госпожа Эльса, — Зоревар склонился в глубоком поклоне и побежал прочь от дворца.

Убрав со лба прилипшие к нему волосы, девочка побрела назад, раскачиваясь на каблуках. Желание перевернуть дворец вверх дном и обвинить мать в случившемся волнами накатывали на младшую дочь главы Церкви, но неприступные скалы ее души отсекали этот напор. Эльса знала цену времени и умела выжидать.

Мягкие шкуры пахли зверем и дурман-корнем, согревая и даря приятное чувство защищенности. Повернув голову на бок и уткнувшись в защекотавшие нос шерстинки, Оника открыла глаза и резко села, вспомнив, как глупо угодила в ловушку.

— Тише, Они, все в порядке, — Кристар сидел рядом и улыбался. Под его глазами залегли бессонные тени. — Никакой опасности.

Осмотревшись, девушка обнаружила себя все в той же пещере, посреди кипы мохнатых шкур, служивших и простынями, и одеялами. Ментального мага нигде не было видно, и только шарканье старческих ног и аромат готовящегося мяса доносились из соседней комнаты.

— Сколько я проспала?

— Часов десять, может больше. Уже вечереет.

— А старик? Он опасен.

— Его зовут Эрхильд. Он готовит тебе поесть. Прости, я был так голоден, что разделался со всеми его запасами. Нам не нужно его опасаться. Он так давно один, что только рад компании магов, не заполняющих все вокруг какофонией мыслей. Мы немного поговорили, пока ты спала. Он предлагал отдохнуть и мне, но я счел, что лучше мне быть рядом и в сознании, когда ты проснешься. Так что ему пришлось развлекать меня рассказами об отшельничестве, чтобы я не задремал.

— Какой же ты доверчивый дурак, — Оника бессильно откинулась на шкуры, упершись взглядом в потолок.

— Они, мы можем остаться здесь. В этом месте нас не найти, и ты сможешь обучить меня всему, что мне необходимо уметь.

— Кристар, мы должны уйти. Нам повезло, что здесь еще нет церковников, но…

— Их и не будет! — Кристар в сердцах сжал руку сестры. — Просто поговори с Эрхильдом. Ты сама увидишь, что он нам не враг.

Покачав головой, Оника посмотрела в сторону, откуда доносился аппетитный запах. Желудок истязали голодные судороги, а потому появившийся с еще одной порцией жареного мяса старик не вызвал у девушки былого неприятия.

— Спасибо, — с неохотой произнесла она, беря еще дышащий жаром ломоть.

— Твой брат объяснил мне причины твоей неприветливости.

— А я уж решила, что это вы забавляли его историями, а не он вас, — девушка сверкнула глазами в сторону Кристара.

— Какие уж тут истории. Вокруг только снега и льды, а я слишком стар, чтобы покидать свою обитель на дольше, чем необходимо, чтобы справить нужду.

— А как же охота? Где вы берете мясо?

— Я зову зверя, и он приходит. Он приносит мне мелких зверей, а иногда и своих сородичей. Я мог бы попросить его проститься с жизнью, но что мне делать с таким количеством мяса? Мои руки не те, что раньше. Разделывать мясо тяжело, а жилы полярных жителей прочны и туги.