— Лучше остановиться и переждать пургу, — Оника убрала со лба растрепавшиеся волосы, и устало повела руками, возводя в снегу временное укрытие.

Пока девушка была занята постройкой снежного убежища, Кристар, не сдержав любопытства, приблизился к самому краю безопасного островка, протягивая сквозь него руку и чувствуя, как снежинки жадно прилипают к коже. Оступившись, он попытался удержаться на ногах, но снег стремительно проседал под ним, засасывая вниз и сбрасывая в сокрытую за метелью долину.

Кувыркаясь и глотая колючий холод, Кристар рухнул в выросший на его пути сугроб. Оника спустилась к брату, когда тот, отплевываясь, пытался вытряхнуть попавший за шиворот снег.

— Тебя ни на минуту нельзя оставить без присмотра, — укоризненно произнесла девушка.

В низине было безветренно и снежинки подолгу кружили в воздухе, прежде чем присоединиться к уснувшим на леднике сестрам. Недалеко от склона, по которому скатился Кристар, высился занесенный снегом холм, внутри которого гулял ветер.

— Кажется, ты нашел грот, — Оника ободрительно улыбнулась и, потянув брата за плечо, направилась к возвышенности. — Укроемся там.

— А если там уже прячется полярный кот?

— Тогда ему придется искать себе новое жилье. Держись позади меня и не отходи ни на шаг.

Спустившись в ложе долины, закованное в тонкую ледяную корку, маги тут же провалились под снег, оказавшись по щиколотку в талой воде. С трудом передвигая ноги, они направились к маячащему невдалеке бугру.

— И почему ты не выбрала более жизнерадостное место?

Оника пропустила жалобу брата мимо ушей. Вода хлюпала в ботинках и была куда теплее, чем окружающий холод.

— Похоже, под нами находятся горячие источники. Странно, не думала, что Мориус изменил и земли приполярья. Если повезет, внизу будет тепло и сухо. Может быть, там даже растет трава и деревья.

— Откуда им здесь взяться, — проворчал Кристар.

Вход в грот оказался узким и низким, сразу переходящим в крутой извилистый спуск. Изнутри лился теплый воздух, растопивший снег у входа и устроивший капель из верхушки горба.

— Больше воодушевления, ты же давно мечтал о передышке, — Оника усмехнулась и первой съехала по выточенному водой проходу.

Изъеденную чужими снами тесную пещеру, освещало жидкое пламя, мерно пульсировавшее за ветвистой сеткой прозрачного минерала. Огненная жила наполняла грот сухим теплом и многолетней безмятежностью.

Эрхильд выдохнул кольцо сладкого дыма, когда два мага вторглись в его обитель. Легкий аромат трав заполнял грот, обманывая ощущения Оники.

— Ну, и что вы наделали? — сурово спросил старик, двигая обвислыми бровями и направив потрескавшуюся от времени трубку на незваных гостей. Его голос, хриплый и неровный, прозвучал дико даже для него самого, давно утратившего необходимость говорить с кем-либо. — Только посмотрите, сколько с вас воды натекло. Снимайте свои лапти и поставьте в угол — пусть просохнут. Эрхильд указал трубкой в сторону, где золотые сосуды тесно переплетались, рождая крошечное солнце. Приподняв бровь, старик посмотрел на воинственно настроенную девушку, и юношу, растерянно стоящего за ней. Пошамкав губами, Эрхильд самозабвенно потянул из трубки.

— Я просто дряхлый отшельник, девочка. Потомкам Первого мага не подобает бояться стариков. Оставь свою неприязнь и поведай мне о нынешних временах.

Осведомленность старика вызвала у Оники еще большую настороженность. Обветшалые одежды мешковато висели на плечах хозяина грота, спрятавшего босые ноги в теплый мех расстеленной на полу шкуры полярного кота. Среди аромата благовоний ощущался стойкий запах жаренного мяса, вызвавший в желудке девушки голодные спазмы. Или старик жил не один, или же был достаточно силен, чтобы самостоятельно охотиться. Присмотревшись, Оника заметила под ломкими серебристыми прядями сморщившиеся вместе с кожей полосы татуировки.

— Не терзай себя напрасными раздумьями. Лучше последуй примеру юноши, — Оника обернулась и с непониманием уставилась на разувающегося брата.

— Это всего лишь старик, — прошептал Кристар, под гневным взглядом сестры отодвигая ботинки в дышащий жаром угол. Виновато улыбнувшись, юноша посмотрел на оказавшегося довольно гостеприимным старика. — Почему вы назвали нас потомками Первого мага?

— Только сила нашего прародителя настолько велика, чтобы скрыть от меня разум ее обладателей. Я обосновался здесь несколько десятилетий назад, так как не мог заглушить бесконечный поток чужих мыслей, преследовавших меня денно и нощно. Я буду рад обществу юных магов, беседу с которыми не омрачит вездесущность моей силы.

Суставы заныли, когда Эрхильд заставил себя подняться и исчезнуть в проеме, ведущем в глубь пещеры, не обмолвившись и словом.

— Что ты себе думаешь, мы немедленно уходим, — зашипела на брата Оника, пытаясь вытолкать его в узкий ход наверх.

— Это поэтому ты стояла и слушала его? Прекрати, он же безобиден.

— Он — ментальный маг! Я не смогла почувствовать его присутствия, эти травы, что он курит, — Оника потерла виски, стараясь избавиться от тяжести в голове, — они обманывают мое восприятие.

— И сколько нам нужно будет пройти, чтобы ты посчитала расстояние безопасным? Ни ты, ни я столько не продержимся. Придется остановиться раньше, и зачем тогда вообще уходить? Разве ты действительно считаешь его опасным? Его сила не действует на нас, что он может сделать?

— Позвать церковников.

— Не ты ли говорила, что здесь твои способности сильны, как нигде? Арнора не пошлет армию, когда у порога скрежещут зубами Потусторонние.

Слова брата сливались в неразборчивое бормотание, заглушаемые гулом крови в ушах. Оника должна была признать, что совершенно обессилела и не могла защитить Кристара от опасности, если они пойдут дальше.

— Вам нужно отдохнуть, согреться и поесть, — Эрхильд снова появился, неся в дрожащих руках глубокую жестяную тарелку с ломтями жареного мяса. — Я оставил материк, взяв лишь необходимое, даже не догадываясь, что когда-нибудь еще увижу человеческие лица.

Старик оставил тарелку на середине комнаты и вернулся на свое место среди шкур.

— Прошу вас, не откажите мне в беседе и не оскорбите, побрезговав трапезой в моем доме.

— Это очень любезно с вашей стороны.

Кристар потянулся к угощению, но Оника решительно остановила его.

— Пусть сначала сам попробует. Еда может быть отравлена.

— Что за глупости?! Ты подозрительнее Фьорда, впервые встретившего тебя. Эй, с тобой все в порядке?

Юноша забеспокоился, заметив блуждающий взгляд сестры. Оника тяжело вдохнула сгустившийся воздух, стараясь удержаться на ногах. Искра понимания вспыхнула в засыпающем сознании девушки слишком поздно.

— Проклятый старик! — с хрипом выдохнула она и ударом соединила ладони перед грудью. В грот ворвался студеный ветер, щекоча босые пятки Эрхильда и вынося наружу накопленное тепло вместе с дымом трав.

— Простите меня, я совсем забыл, что дурман-корень так действует на людей. Я курю его, чтобы немного притупить чуткость разума. Очень странно, что его пары подействовали только на тебя.

Скрежет слов старика утонул в накрывшем все шуме, проникающем в самые сокровенные уголки сознания и рождающем спонтанные видения. Последним, что почувствовала Оника, были руки брата, подхватившие ее.

Стоя перед Всевидящей Матерью и Командующей, церковник ощущал себя крошечной мошкой, которая в любой момент могла сгореть в ярком пламени священного гнева. Обе дочери госпожи Арноры также присутствовали на очередном закрытом собрании. Старик Ульен стоял позади Всевидящей Матери, словно в произошедшем не было его вины.

Сжав губы, Зоревар, словно очнувшись от забытья, вспомнил, что пришел сюда не по приказу главы Церкви, а по собственному желанию.

— Госпожа Арнора, — каждое слово давалось ему с трудом, ведь трое присутствующих уже знали все, что он хотел сказать. Сейчас, церковник как никогда ненавидел силу ментальных магов, вынуждавшую чувствовать его беззащитным нагим мальчишкой с распахнутой настежь душой. — Позвольте мне собрать отряд умелых бойцов и отыскать господина Кристара, где бы он ни был. Клянусь, я приведу проклятую магичку в цепях!