Я сам выгибаю корпус, чтобы сделать Мишины толчки еще ощутимее. Сам парень тяжело дышит, блуждая руками по моему разгоряченному телу. И вот мышцы уже сводит, приятная дрожь проходит от самой шеи к бедрам – и вот, долгожданная вспышка. Я пытаюсь не стонать, поэтому быстро закусываю свою ладонь, что не очень-то помогает. Миша заботливо придерживает меня, потому что тело совсем не слушается. Тяжело откидываюсь на парня, который все еще совершает медленные, тяжелые толчки. Так, стоп… Он же без презерватива. А в душ я не смогу пойти!

Странно, что мозг варит в такой момент, да и само тело будто помещено в вату, но я решительно встаю с парня, поворачиваюсь, садясь перед ним на колени. Видно, что Миша очень удивлен, но спустя мгновение в его глазах мелькает понимание, и он устало улыбается.

Наклоняюсь и сначала нерешительно провожу по головке Мишиного члена языком. Парень тяжело выдыхает, будто прося продолжить, что я и делаю. Сначала провожу языком чуть вниз по стволу, обводя набухшую венку, потом вновь возвращаюсь к головке, начиная посасывать чувствительную область. Миша выгибается, толкаясь мне в рот. Я покорно обхватываю губами весь его член, принимая настолько глубоко, насколько только могу. Дышу глубоко, чтобы не подавиться, а Миша уже полностью сам задает темп, все ускоряясь и ускоряясь. И вот – чувствую, как он тоже начинает мелко дрожать, и вязкая солоноватая жидкость заполняет мой рот. Послушно глотаю все, до последней капли, попутно замечая, что я почти не испачкался сам. А вот стол…

Оба тяжело дышим. Я сажусь рядом с брюнетом, который сразу меня обнимает. От такой нежной мелочи становится так тепло и приятно, что хочется мурлыкать. А еще спать.

- Тем, знаешь, это было прекрасно, – выдыхает Миша мне прямо на ухо, щекоча дыханием.

- Я в курсе, – ухмыляюсь я, прекрасно зная, что парень ждет другого ответа. – А теперь я хочу кушать. И желательно чего-нибудь сладкого, – мечтательно тяну я, чуть наклоняясь за валяющимися на полу джинсами.

- А я тебе зачем? – наигранно обиженно надувает губы Миша.

- Блять, Миш, ты большой и движешься. Сам знаешь, что я такое не ем, – отмахиваюсь я, уже начиная одеваться. Мышцы все еще приятно ноют, а сердце учащенно бьётся, заставляя кровь все быстрее и быстрее течь по жилам.

- Печально. Ладно, я куплю тортик. Когда посплю. А теперь – вон с моей половины! – тихо смеется Миша.

- Жлоб.

- Можешь лечь со мной, – мило улыбается брюнет.

- Люблю тебя всем сердцем, говорил раньше? – сразу ухмыляюсь я, смотря на его довольную моську.

Так мы и улеглись – полуодетые, мокрые и горячие – спать. Зато вместе и в обнимку. Все-таки ведь хорошо, когда кто-то дорогой лежит рядом, да?..

_________СПЕШЛ 3, и последний___________

С неба падали большие белые снежные хлопья. Такого размера, что если взглянуть на любую снежинку, было ясно видно красивый резной орнамент. Сбиваясь в кучи, они, гонимые ветром, разносились повсюду. Залетали во дворы, оседали на ворсинках теплых пальто бегущих по домам людей. Или же плавно опускались на белоснежные большие сугробы, похожие на блестящую сотней огоньков вату. На улицах было почти пусто. Лишь самые отъявленные работяги все еще спешили по домам, а шаловливые дети старались незаметно прошмыгнуть в свои дворы после длинных снежных баталий. Все было отдано во власть природы….

Небольшие двухэтажные домики, чьи крыши устилал снег. Лес, будто наступающий на жилые участки. Дорога, сугробы на которой никто и не думал очищать. Даже фонари, свет которых играл на белоснежной поверхности земли тысячей бликов.

Домики были старательно украшены гирляндами, светящимися разноцветными огнями, а у дорожек, ведущих от палисадников, стояли снеговики или новогодние фигурки. Настолько уютным тут все было, что умиляло невольно прошедшего тут прохожего.

Чистый, ухоженный частный район под Лондоном, окруженный плотной стеной хвойного леса. Соседи, знакомые друг с другом, и отмечающие городские праздники сообща. Большая детская компания, собирающаяся на пересечении центральных дорог, чтобы искать себе приключения. И в преддверии Рождества, самого главного праздника, самого ожидаемого и отмечаемого, все будто замерло. Свет в окнах домов, мерцающие огоньки. Со стороны казалось, что все это так и не меняется, хотя, внутри каждого двора именно в этот день, единственный в году, жизнь бурлила так, как только могла. Просто, у каждой семьи по-своему.

Лишь один дом стоял как-то на отшибе, выделялся чем-то. Нет, его так же обматывали гирлянды, а под голыми в это время кустиками стояли фигурки животных, одетых в красно-белые одежды. Из его каминной трубы так же валил серый дымок, а в окнах, покрытых ледяными узорами, горел мягкий желтый свет. Может, просто он был чуть больше остальных, а может, был отделан темным камнем вместо бежевого, как во всех остальных домах. Но что-то особенное в нем было, что-то такое притягивающее и интересное. Скорее, дело было в семье, которая в нем жила. А она уж точно была особенной.

***

Маленький мальчик лет шести сидел на большой лестнице из красного дерева, покрытой лаком. В маленьких руках, испещренных ссадинами, полученными « в бою», была большая книга. Почти все ее страницы занимали увлекательные разноцветные картинки, которые можно было часами рассматривать. Черная шевелюра мальчика, видимо, когда-то подстриженная под «грибок», теперь отросла, и смольные пряди торчали во все стороны, будто наэлектризованные. Чуть приподнятый маленький нос, пухлые, какие-то африканские губы, и большие карие глаза, в которых отражались цветные рисунки со страниц.

Темно-синий свитер с рисунками черных оленей, пижамные хлопковые штаны бежевого цвета со следами то ли красок, то ли фломастеров, и шерстяные носки, наверняка скользившие по лакированному полу. Мальчик не обращал внимания ни на что. Ни на цепочки разноцветных гирлянд, обматывающих лестничные перила, ни на ряд больших фотографий на стене, украшенных веточками остролиста, скрученных в круги.

В доме стояла тишина, нарушаемая лишь дыханием мальчика, и приятным для ушей шуршанием страниц….

Тут ребенок резко встал, едва не поскользнувшись на лакированной лестнице своими шерстяными носочками, и, уверенно прижав к себе книгу, поскакал вниз, пролетая сразу по две ступеньки. На его лице была лучезарная улыбка, открывающая обзор на отсутствующий передний зуб, отчего мальчишка выглядел еще более забавно. Почти бесшумно, на носках, он подошел к большой двери из темно дерева, под цвет пола, подняв глаза на ручку, которая была слишком высоко для него.