И да, я на коне! :D http://latimesblogs.latimes.com/.a/6a00d8341c630a53ef012877b43d87970c-pi

Лучи добра! *_*

Спать, или Будем мириться!

- Кать, знакомься, это – Ксюша, – с улыбкой указываю на куклу я, на что получаю испепеляющий взгляд Катиных глаз. – А лапша…ну, как тебе сказать…

- Да никак мне говорить не надо! Ладно, схожу в душ, благо, цивилизация процветает. Я вот о чем… Первое: мы в школу пойдем?

- Нет!

- Да! - почти одновременно с Мишей ответили мы. Мой ответ был, разумеется, «нет».

Катя посмотрела на нас, как врач на своих душевнобольных пациентов, и мученически вздохнула.

- Я поняла, иду спать, – пробубнила тихо девочка. – Только вот… Мне кто-нибудь объяснит, что вчера творилось на кухне? – девочка хитро сузила глаза, переводя взгляд то на меня, то на Мишу.

Парень рядом со мной заметно напрягся, а я выжидающе уставился на него. Взъерошенный с утра, с мешками под глазами и отстранённым выражением на лице, он ясно давал понять, чтобы его никто не смел трогать.

- А тебе чего, Кать? Я же не скажу матери, где ты вчера была. И то, что из-за тебя я платил штраф. И то, что ты, в конце то концов, трогала мертвецов… Тебя ничего не смущает? – закрыв один глаз, обратился он куда-то в пустоту.

- Можешь сказать ей все, смертный. Поверь, после того случая с сатанистами ее уже ничего не удивит, – пролепетала Катя, поправив смольную прядку, упавшую на лицо. – Кстати, меня смутило то, что у них там было как-то мрачно. Цветочки бы, что ли, поставили…

- Катя! – рявкнул Миша, вскакивая с кровати. – Хватит паясничать! То, что было вчера на кухне, должно быть забыто, поняла?

- Миш, успокойся, я прекрасно знаю о геях и о том, что ты всегда ищешь себе проблемы на задницу, или…погоди, ты – снизу? – прервала его Катя, миленько улыбнувшись. – А вообще, мне как-то все равно… - добавила уже после этого она.

Я лишь с открытым ртом переводил взгляд с брата на сестру и обратно, только диву даваясь стилю их общения. Катя, блин, развитая не по годам, и Миша, свято верующий, что сможет ее приструнить. Наивный… Так, а что это за случай с сатанистами? Надо потом все расспросить у Миши…

- Катюш… может, вы будете как-нибудь поспокойнее – утро раннее, как-никак, – кивнув на розово-красное небо за окном, тихо сказал я.

- Тема, вот скажи мне: какие эмоции я у тебя вызвала?.. – начала вкрадчиво Катя, подходя ко мне.

Миша от ее вопроса почему-то застонал и тяжело откинулся на подушки, заводя руки за голову.

- В смысле? – не понял я.

- Ну, как? Страх? Непонимание? Жалость? Отвращение? – начала перечислять Катя, уже находясь в паре шажков от меня.

- Нет… Скорее – дружелюбие. Просто ты немного необычна, но из-за этого и интересна, – задумчиво покачал головой я, подбирая нужные слова для описания своих чувств к Кате.

- Вот видишь! – вдруг крикнула девочка на Мишу. – Ты опять не прав! Ты всего лишь жалкий смертный! Не смей его трогать, слышишь?! – вдруг взорвалась девочка, убийственно глядя на расслабленного Мишу. Затем она топнула ногой и убежала в коридор. Через секунду хлопнула дверь в ванную, а потом послышался и звук льющейся воды. А Миша как спокойненько лежал, так и лежит, совершенно игнорируя факт истерики своей сестры.

- Миш, ты ничего объяснить мне не хочешь? – подняв брови, спрашиваю я.

- Ну, хорошо, сам попросил, – привстал с кровати он. – Подобной жестокостью Катя отличалась всегда, сколько ее помню. Причем давно свыклась с мыслю, что люди боятся ее, не понимают, презирают, смеются… В общем, это только добавляло масла в огонь, делая ее конченым мизантропом. Ну, так вот, когда ей было пять – то есть, это было год назад – она подошла к моему единственному школьному другу, который сидел у нас дома, и спросила, что ты, мол, чувствуешь в моей компании. Тот ответил, что она просто не такая, как все, необычная… Он, пожалуй, вошел в тот малый круг людей, которые с Катей хоть немного общались. Ну, так вот она часто стала задавать этот вопрос. И я думаю, она ревнует тебя, как потенциального друга, ко мне, – быстро выложил Миша.

- Как это мило, – съязвил я. – И что – мне теперь ждать пробуждения от ножа в сердце?

- Не думаю, что все настолько серьезно. Но за лапшу она отомстит, – мило улыбнулся Миша, наконец, поворачиваясь ко мне.

- А что за случай с сатанистами? – вспоминаю я.

- Оу, да там история покруче морга была, – усмехнулся Миша. – Было это этим летом, в июле, по-моему. Катя гуляла, был вечер – часов, наверное, восемь. И понесло ее на заброшенную стройку. Ну, так вот у нас сатанистская секта промышляла… И представь себе их реакцию, когда к ним подошла маленькая девочка, вся в черном, с черными волосами, темными глазами и злобным взглядом. Вот они и стали там все дружно умиляться с нее… Только вот было одно «но» – был среди них, оказывается, педофил. И что ты думаешь? Наша Катя этому мужику что-то сказала такое, что он ее не только не тронул, а проводил домой, извинился перед нашей матерью и сдался в милицию САМ!

- А..? – только открыл рот для вопроса я.

- Никто не знает, что она ему сказала. Оба молчат как рыбы, – ухмыльнулся Миша.

Да уж, Катя – просто милашка…

- Ладно, Миш, я понял, что твою сестру нужно брать в полицию, как средство изощренных пыток. А теперь я хочу спать, – заваливаясь на кровать, сказал я.

Парень что-то промычал в ответ, но я его уже не слушал, накрывшись одеялом до ушей.

- Ну и спи. А я пойду завтрак приготовлю. Катя все равно будет плескаться, пока у нее чешуя не вырастет, – прошептал Миша, видимо, сам себе.

А я довольно вздохнул, поджимая под себя колени… Все-таки эта Катя, и правда, «немного» странный ребенок. И вот еще… Откуда она про геев-то знает? Хотя можно предположить, что ее негативный запас слов превышает не только мой, а даже Мишин.