-Дядь Коль, я домой. С меня бутылочка, – мило улыбаюсь я мужчине и, даже не дождавшись его ответа, выскальзываю из-за двери.
А на улице за эту неделю заметно похолодало. Я в водолазке и свитере поверх нее, и все равно влажный воздух неприятным холодом пробирает до самых костей. Непроизвольно ежусь, втягивая шею внутрь, как черепаха. Встряхиваю волосами и быстрым шагом направляюсь по школьному двору прямиком к дому. Сейчас надо быстренько залезть на мейл, проверить то, что прислал отец… и думать о будущем. Да уж, Тем, до чего мы докатились… Да ты же нихрена не знаешь, и тебя не то что один – целая армия репетиторов не спасет! Хотя я прекрасно знаю, что предки купят мне место абсолютно везде, а потом устроят в свою компанию. А что потом? Я буду строить из себя крутого умного дяденьку, который на всех орет. Хотя… мне кажется, или так делают все важные шишки? А за них, на самом деле, все делают их заместители, которые потом заказывают их убийства и гребут все деньги в свои руки. А что? Я не против… Уж лучше растечься в луже крови на дорогущем ковре в своем кабинете, чем состариться и носить памперсы от «протекания». Я разве не прав?
Вот, половина пути уже пройдена. А на душе как-то паршиво, честно… От разговора с Ариной, от Мишиных слов. Так обидно, что хочется подойти и, по-детски скривив лицо, сказать: «Может, меня кто-нибудь пожалеет?!». Ведь на самом деле мне хочется поговорить с ним. Спросить про эту неопределенность, которая меня так достала. Ведь я не знаю, чего мне от него ждать. Я не могу подойти, как к Кристине, и поцеловать, взять за руку, искренне улыбнуться, потому что будет банально страшно из-за непонимания остальных, из-за этого презрения, которое обязательно появится в их глазах. И ведь я не наберусь смелости спросить у него банальное «Что происходит?». Тогда как мне быть? Эта неопределённость, как тлеющие угли, слегка опаляет меня изнутри, медленно распространяя волны боли, напоминая о себе каждую секунду с мерными ударами сердца. Хочется спросить: «Зачем я тебе?» – и попросить не бросать… Хотя слишком эгоистично с моей стороны заговаривать на подобные темы. Хочет ехать – пусть едет. Я, может быть, тоже поеду туда, но, на самом деле, говорит ли это о том, что я еще нужен буду ему? Нет… Это, наверняка, всего лишь мои жалкие иллюзии.
А вот и мой тихий подъезд. Открываю входную дверь, поднимаюсь на лифте до нужного этажа. Отпираю ключом дверь в свою квартирку и, почти ввалившись в проход, захлопываю ее за собой.
- Черт, как же я люблю свою квартирку… - блаженно шепчу я, сразу проходя в зал – прямиком к полке с дисками.
Ну да, мне, «конечно», кто-нибудь ответит… Так что надо настраиваться на тихий вечер в одиночестве, открыть бутылку вина и посмотреть ужастики. Хотя… Кое-кто мне не советовал смотреть их одному. Надо же, сразу возникает мимолетный порыв немедленно выбрать из списка своих фильмов что-либо другое, но рука уверенно тянется к «Паранормальному явлению 3», и я, печально улыбнувшись, вставляю пластинку в дисковод, а сам направляюсь к полкам с выпивкой. Раздеваться совершенно лень. Так… Выбираю красное сухое, с пятилетней выдержкой. Думаю, на вечер сойдет. О бокалах и прочей фигне не хочется даже думать. Заваливаюсь обратно на диван, нажимая кнопку «Пуск» на маленьком черном пульте. Сначала идут титры и предупреждения, из-за чего хочется закричать прямо на телевизор, мол, не собираюсь я красть ваш ебучий фильм! А уж тем более звуковую дорожку… Нахуй надо?! Ладно, мы же адекватные, здоровые люди, так что будем молча внимать людским страхам. А, самое главное, будем стараться не пересраться. Во второй части фильма пропал ребенок. Вот не люблю я, когда в ужастиках фигурируют дети. Сразу так волноваться за них поневоле начинаешь и мысленно расчленяешь всех сценаристов. А потом жаришь их на открытом пламени. Да уж, влияние Кати сказывается…
На экране разыгрываются действия, мелькают лица, фигуры, испуганные гримасы сменяются кровавым месивом. Уже на пятнадцатой минуте прямо из горла делаю большой глоток, который разносится по комнате шумными глотающими звуками. Да, уже и не так уж и страшно… Но темнота в ванной начинает меня малость напрягать, поэтому я вскакиваю со своего «лежбища» и почти бегом включаю в ванной свет, шумно выдохнув, не обнаружив там следов чужого пребывания. Что я хотел увидеть? Ну, не знаю… Маньяка-убийцу, демона, домового, зомби, который позарился на мою лапшу…ну, на крайний случай – паука. Так что облегчение было очень даже большим. Опять возвращаюсь на диван. Уже наполовину пустая бутылка стоит на подлокотнике, отражая блики от яркого экрана. А за окном – самый разгар очередного осеннего дня. Тусклый свет освещает комнату, делая все каким-то мрачным, а уличную сырость я до сих пор ощущаю всем своим разгоряченным телом. Не люблю я осень. Очень… печальное время года. Вот смотришь ты на все эти падающие листья, а внутри будто кошки скребут. Все эти лужи вокруг под ногами, противно переливающиеся от следов бензина, и голодные, промерзшие птицы, пытающиеся найти хоть зернышко для пропитания. Мне гадко смотреть на осень, и я не понимаю Пушкина и Есенина, которые писали о ней столь красивые строки. Как смерть природы, хоть и временная, может так восхваляться? Нет, на меня она наводит лишь всепоглощающее уныние и грусть, полное безразличие к окружающим, вводя в некое подобие анабиоза и полной безынициативности. И это ужасно бесит.
Ой, черт, а откуда на экране опять ребенок? Так, стоп, он жив?! А какого хрена я пропустил все самое важное?.. Ну вот, опять я все пропустил. Еще раз тянусь к бутылке, попутно переворачивая ее к себе. Но неожиданный звук со стороны двери заставляет меня вздрогнуть и испуганно поставить стекляшку обратно на подлокотник. Так, кто бы это мог быть? Уроки, насколько я помню, еще не кончились. Да и родители вряд ли посмеют заявиться ко мне. Так кого же там принесло, м? Неспешно встаю и тихо подхожу к двери. Не знаю почему, но на тот момент я даже не задумывался о такой вещи, как обыкновенный дверной глазок, но не важно… Я рывком открыл дверь – и буквально застыл на пороге с ошарашенным выражением на лице.
- О! Темка… А я думала, ты спи-и-ишь… - заплетающимся языком выговаривает Кристина, пытаясь сосредоточить на мне взгляд.
Первыми в глаза бросаются ее ненормально расширенные зрачки, потом – полностью босые ноги. Это при том, что сейчас минус десять. Расстегнутая почти до половины кофта, обнажающая белье, и растрепанная прическа, напоминающая скорее воронье гнездо, чем приличные Кристинины волосы.
- Кристин, ты же пьяна! – почти заталкивая девушку в квартиру, начинаю отчитывать ее.
- Я?! – вдруг она в упор смотрит на меня своими огромными голубыми глазами. – Нет… Это не пья-я-янство. Мне просто…это… Больно, вот, – выговаривает она, опять возвращаясь к созерцанию своих бледных покарябанных ног.
- Так, Кристь, иди в душ, ради всех святых, а? – раздражённо оглядывая это жалкое недоразумение с головы до ног, киваю я на комнату с горящим светом.
- Ммм… Я стану…этой…ру…ру…ру-са-а-алкой, вот! – подняв указательный палец для «важности» сказанного, гордо происходит она.
