***

- Ну, что? – подлетела к графу графиня, совсем позабывшая про этикет и притоптывавшая от нетерпения.

Граф точно так же, как и графиня двадцать минут назад, начал метаться по комнате, сжимая и разжимая кулаки.

- Вы правы.

- Да-а-а? – ехидно протянула графиня, не простившая недоверия.

- Во-первых, - начал перечислять граф, - он очень редко называет меня Анри, только «господин граф», как тогда, когда он играл служащего у меня в поместье, во-вторых, согласен, он ведет себя, как дешёвая истеричка, в-третьих, он не любит отвар с мелиссой, из нас двоих его пью только я, в-четвертых, его иногда перекашивает от моей улыбки, - граф продемонстрировал улыбку на своём обезображенном лице. - В-пятых, он понятия не имеет, что дарил мне, - графиня поперхнулась, граф гневно сверкнул на неё глазами и та благоразумно промолчала. – В-шестых, я НЕ ЧУВСТВУЮ его через наш семейный артефакт, хотя он у него в ухе, я чувствую присутствие Ада, а не его самого. И в-седьмых, ЭТО я убью сам!

- Стойте! – остановила его вампирша. – Нужно действовать аккуратнее. Дело в том, что от мгновенной расправы меня остановило, что на ЭТОМ нет иллюзии и не использована личина. То есть тело, похоже, Ада. Мне пришло в голову, что может это подселение, я читала об этом в древних книгах. – Граф удивленно поднял брови. – Во всяком случае, ЭТО знает, где мой мальчик, может быть, это последняя ниточка к нему. Мы сделаем вот что: прикажите слугам приготовить ему ужин.

- Сделано, - отрапортовал граф.

- А вы пойдете туда, где нашли ЭТО, и запечатаете комнату заклинанием. Никуда не уходите, я пришлю вам помощь, но на всякий случай возьмите ваших охотников, чтобы они следили за домом снаружи.

Граф подумал, что он хотел сделать то же самое, но не стал говорить об этом леди. А ещё он подумал, что этой женщине можно было бы командовать отрядом, граф не догадывался, что эта женщина уже командует всем Тайным управлением.

- В чем будет заключаться помощь? – по-военному поинтересовался он.

- Увидите, - отмахнулась графиня. – Вы главное, найдите моего мальчика, если он там, - вдруг взмолилась она, позволяя истинным чувствам отразиться на своем лице.

- Обязательно найду, - граф взял холодные пальчики вампирши в свои руки, - ведь он не только ваш мальчик, но и мой.

- Я рада, что вы у него есть, - ответила графиня.

Трогательный момент прервал служащий, принёсший завтрак для «Ада».

- Ну что, поехали? – кровожадно сказала графиня, и всыпала что-то в отвар с мелиссой из своего перстня, потом подумала, жутко улыбнулась и насыпала ещё.

-23-

Сколько прошло времени, я не знал, только следил, как начинает светать сквозь зазоры через доски на окнах. Я всё так же лежал на грязном полу, несколько раз подступала истерика, но я её мужественно давил в себе, не стоит вести себя как размазня, это мне ничем помочь не сможет, только сильнее скачусь в пучину отчаяния.

Несколько раз судорожно вздыхал, думая о любимом, Амотор оказался не прав, физические муки ничто по сравнению с тем, что творилось у меня на душе. Я уже практически не замечал отекших и стёртых до крови рук, от верёвок избавиться не удалось, они лишь только глубже впивались в кожу, тело затекало от неудобного положения, и я принимался кататься по полу, чтобы хоть как-то размять его. Но на это мне было наплевать. Гораздо больше меня интересовало, чем сейчас занят мой граф и Амотор, и гнал от себя фривольные картинки, рыча от гнева.

Сука! Если бы я смог до тебя дотянуться, Амотор Рак, задушил бы голыми опухшими руками, вырвал бы зубами горло, разорвал грудь и раздавил бы в кулаке твоё сердце, тело отдал бы самому плохому некроманту, а потом долго бы приходил к нему в гости, наблюдая, как оно разлагается! Картины расправы приносили временное облегчение, и я развлекал себя, представляя пытки Амотора.

Днём я то и дело проваливался во временное забытьё, тряпку изо рта удалось вытолкнуть, я долго отплёвывался. Попытался выбраться за пределы комнаты, может быть, на улице попался бы какой-нибудь талантливый маг и заметил бы меня, я готов был долго ползти до оживленных улиц, но сволочь Амотор и здесь подгадил, я не смог пересечь порог. По ходу дела выяснил, что не могу добраться до стен и, как следствие, до окна, единственные предметы, которые могу трогать в комнате – это матрас и почему-то стул, на котором сидел Амотор. Были попытки снять заглушку с артефакта-серёжки в ухе, я долго тер ухо о засаленный матрас, но смог добиться только, того, что из него потекла кровь, боль была неимоверная, уши у эльфов безумно чувствительны, даже если ты эльф наполовину. «На лучшую половину», - упрямо подумал я и продолжал попытки, поранил шею о жесткий матрас, там оказались обломки досок от чего-то, шея тоже начала кровить, но я время от времени всё повторял. Надежда такая штука, она умирает даже позже, чем разумный.

Вечером стало особенно тоскливо, начал злиться на графа, неужели он не может понять, что рядом с ним не я. А потом вдруг пришла гордость, он любит меня и готов терпеть любого, а потом была опять злость, что мне толку от этого сейчас.

Я чувствовал, что очень хочу пить. Вспомнились рассказы из Пустынных Долин, что от жажды распухает язык. И, как противовес, мне хотелось в туалет по маленькому. Я лежал и лениво думал о том, что хорошо, что не хочу по большому, а потом решал, что хуже – описаться или обкакаться. Решил, что и так и так плохо, буду терпеть до последнего.

Дверь в комнату медленно со скрипом отворилась, я от неожиданности чуть не сделал долгожданное мокрое дело и во все глаза уставился на дверной проём. Там стоял МОЙ ГРАФ. Моё состояние счастья трудно было себе представить, я задергался активнее в своих путах и засипел:

- Господин граф… Анри… я здесь… помоги…

И отчаяние. Он меня не слышал и не видел. Он обводил комнату внимательным взглядом жёлтых глаз, напряженно всматриваясь в каждый уголок, в каждый предмет почти пустой комнаты.

- Ад, - тихонько позвал он, я задергался интенсивнее, столько боли было в его голосе. – Любимый… Ты здесь?