Мара за руку дернула меня на стул рядом с собой и сразу начала болтать.

- Мара, познакомь меня со служащими поместья, - влез я в ее монолог.

- Ах, да! Это только они знают, как тебя зовут, а ты их - нет! Это Крис, садовник, - приветливый пожилой мужчина-человек, с добрыми глазами, кивнул мне. – Это Ян, его помощник, - темненький молоденький полудроу так же кивнул мне и зарделся. – Это Край и Сора, конюшие графа, - ого, у графа есть живность. Двое молодцов сидели рядом со мной по другую руку от Мары, один прям красавчик, Сора который, заметив мой интерес, поиграл мышцами груди. «Меня пытаются соблазнить», - сделал вывод я и окинул его оценивающим взглядом. То, что я увидел, мне понравилось, так что может быть, может быть… я мысленно облизнулся.

– Это Тарина, повариха, - продолжала Мара, а высокая худая женщина-человек со строгим взглядом кивнула мне. А вот с Тариной мне кровь из носа нужно подружиться, она занимает очень важную для моего желудка должность. – А остальных, - она махнула рукой в сторону разноцветной массы разумных в количестве где-то шестьдесят штук, - я и сама забываю, как зовут. Они тут только два дня, а вон те, в белых передниках, наши деревенские, с ними ты сам познакомишься, они очень доброжелательны.

У меня зачесались лопатки, так бывает всегда, когда меня кто-то рассматривает. Я аккуратно повернул голову и скосил глаза, на табуретке возле очага сидел грузный мужчина и мрачно сверлил меня глазами. Я ему чем-то не понравился, что ли?

- Кто это? – Спросил я Мару, цепляя ее за руку.

- Это Тор, личный служащий управляющего, он привез его из столицы. Жуткий тип, у меня от него мурашки, - пожаловалась Мара.

Галочка в памяти: чего это он на меня так пялился?

К концу обеда в кухне стало пусто, Тарина зычно крикнула деревенских, и они под ее чутким руководством принялись готовить обед для господ. Я решил, пока есть время, разобрать вещи в своей комнате и, проходя мимо стола с овощами, стянул две морковки. Настроение сразу же повысилось.

-4-

С вещами я быстро разобрался, разложил все по полочкам, свои причиндалы – кремы и зелья – оставил в чемодане, он у меня зачарован от воровства и любопытных глаз. Принялся перестилать постель и, когда взбивал перину, на пол спланировал сложенный надвое листок. Я его поднял, присел на кровать и углубился в чтение.

Это оказалось письмо моего предшественника Сэма к его жениху Карену, меня же поселили в его бывшей комнате. В каждой строчке письма сквозило обожание, Сэм писал, что управляющий поговорит с графом и Карен сможет переехать к нему уже после Большой охоты, и на этот месяц граф увеличил им довольствие, и они сразу же смогут пожениться, что он любит Карена и тэ дэ и тэ пэ. Но несколько строк насторожили меня: «Как жаль, что мои родные не дожили до этого счастливого дня, они смогли бы порадоваться вместе со мной моему счастью. Наш брак благословлен Богами, а это значит, что мы обязательно будем с тобой счастливы. Как же я хочу держать в руках нашего с тобой малыша, он наверняка будет таким же красивым, как и ты. Ты знаешь, что ты у меня один близкий человек на всем белом свете…»

Я в задумчивости постучал пальцами по губам. Это что же выходит: Сэм надеялся хорошо заработать в этот месяц и заключить брак, но потом он исчезает, никому ничего не говоря. Управляющий сказал служащим, что у Сэма что-то случилось в семье, но судя по письму, никакой семьи и родных у него нет. Жених Сэма, Карен, ничего не знает, что тоже очень странно, так как по тому же письму выходит, что Сэм в Карене души не чает, в каждом предложении слово «счастье» склоняет по-разному.

Очень интересно, что же произошло с Сэмом на самом деле. Зарубка в памяти: управляющий врет?

Я вздрогнул, ко мне по переговорнику постучалась Мара и сообщила, что я буду за обедом прислуживать баронессе д*Фор, ее девочка-служащая слегла с температурой.

***

Я невозмутимо стоял за креслом баронессы - менял блюда, подавал салфетки и подливал ей вино, которое она, кстати сказать, потребляла в огромных количествах. Мне сверху открывался «замечательный» вид на грудь тощей престарелой баронессы, подчеркнутую глубоким декольте. В далекой, очень далекой юности, лет пятьсот назад, баронесса д*Фор была красавицей. Время шло, а баронесса все никак не поймет, что, ведя себя как молоденькая кокетка, она выглядит более чем глупо. Баронесса время от времени кидала призывные взгляды из-под ресниц на окружающих мужчин в районе пяти метров, «томно» вздыхала, от чего морщинистая кожа на груди хоть как-то натягивалась, и «сексуально» отправляла в рот вишенки. От этого мужчины с испугом шарахались от нее, но баронесса была твердо уверена, что все они жертвы ее очарования. А все это вкупе с «милым» бессмысленным «щебетом» баронессы было действительно убойно. Ходят слухи, что служащие баронессы просто боготворят свою хозяйку, мне же нестерпимо хотелось стукнуть ее по макушке за фальшивость.

Я пару раз не смог сдержаться и едва заметно морщился. Это не укрылось от зоркого внимания графа д*Марша, сидевшего от нас метрах в семи, я поймал его насмешливый взгляд, направленный на меня. Что лыбится, лучше б посочувствовал!

Граф, на самом деле все делал сам, Мара стояла сзади него в виде бесплатного приложения, просто потому, что того требовал этикет. Он сам наливал себе вино, салфетки лежали рядом, он не стремился попробовать все предложенные блюда. Я думаю, что он даже заранее делал заказ на кухню на то, что он хочет видеть на своем столе.

Рядом с графом мило ворковала виконтесса д*Ларен из древнего обедневшего рода. Ее семья из-за транжиры отца уже давно продала сколько-нибудь ценное имущество и переселилась в небольшой домик в их бывшей деревеньке. Милая юная виконтесса, видимо, задалась целью поправить при помощи нашего графа материальное положение своей семьи (она, кстати, ее семья, с другого конца стола взирала на нее с одобрением). Виконтесса усиленно строила графу глазки, хотя я видел, что она иногда морщилась в сторонку. Граф принимал ухаживания благосклонно, улыбался ей (виконтесса едва сдерживала себя, чтобы не шарахнуться), и что-то гудел ей в ответ. А мне было странно, неужели никто не чувствует, что голос графа пробивает прям до макушки.

В обеденном зале было оживленно, аристократы переговаривались между собой, я пытался в этом гуле выбрать более или менее ценную информацию, но мне это почти не удавалось. Я узнал, что «милая девочка», служащая баронессы, слегла с какой-то странной болезнью, и даже лекарь-маг графа не смог ей помочь и она «так переживает, так переживает» (фальшивый всхлип). Что графиня какая-то там на балу у Императора надела просто безвкусное платье (всплеск руками в ужасе), а баронесса такая-то щеголяла в безумно дорогом колье (это уже с завистью), мужчины неподалеку трепались об охоте и ящерах.