Последнее время Локи часто пытался использовать магию. Но… Видимо, то, что пережил трикстер, оставило настолько глубокий след, что даже самые простейшие заклинания выходили у него с трудом, отнимая все силы. Вот и сейчас… Локи поднимает руку и проводит ладонью над рунической надписью. Вспыхивает слабый золотистый свет, в нем начинают появляться какие-то очертания… и тут же все исчезает. А вот Бог Лжи валится на бок, его тело выгибает судорога, а с губ срывается глухой стон.

Тор уже рядом. Он прижимает брата к себе и гладит по спине, чувствуя, как успокаивается дрожь.

– Локи, ты не должен так мучить себя, – Тор понимает, что говорит банальность, но не может подобрать других слов.

– Я просто никчемная вещь… – шепчет Локи, – от меня никакой пользы…

Тор вздрагивает от этих шипящих слов. В них ненависть… всепожирающая, темная, выпивающая душу. И всю ее Локи направил на себя.

– Я пришел поговорить, брат, – Тор намеренно переводит тему. Он уже давно понял, что говорить с Локи о том, что в произошедшем нет его вины – бесполезно. Трикстер либо молчит, либо приводит настолько убедительные доказательства обратного, что Тору хочется его ударить.

– Говори, – бесцветно отвечает трикстер и поднимает на брата прозрачные зеленые глаза.

– Я подумал… – Бог Грома с трудом подбирает слова, – подумал, что мне стоит поговорить с отцом насчет тебя… То есть не совсем… – и Тор растерянно замолкает, потому что его брат смеется. Смеется тихим безумным смехом, от которого мурашки бегут по коже.

– Поговорить насчет меня… – отсмеявшись, выговаривает Локи, но в его глазах Тор не видит и следа хоть каких-нибудь эмоций, там только пустота, – поговори, брат. Не мучайся.

– Я не…

– Не строй из себя идиота, Тор, и не думай, что я совсем лишился разума, – перебивает его трикстер и с трудом поднимается на ноги, – я же понимаю, что это все продолжаться не может. Нужно что-то решать. Поговори с… Одином. Пусть он решает что со мной делать. Он уже решил однажды, пусть решит и второй раз.

– Локи, я ведь… Ты и сам понимаешь, что это необходимо…

– Тор, то что я сейчас сказал – не было сарказмом. Иди и реши этот вопрос. Я даже не очень понимаю, зачем тебе нужно было обсуждать этот вопрос со мной, брат.

Локи отворачивается и больше не говорит ни слова. А Тор, дотронувшись до ледяных пальцев брата, выходит в коридор и медленно шагает в сторону приемных покоев отца. В голове царит смятение. Бог Грома даже не представляет с чего начать разговор со Всеотцом. Сказать все то, что он думает о поступке Одина с Локи? Но тогда на конструктивное общение нечего и рассчитывать… Рассказать все как есть и спросить, знал ли отец, что делали с трикстером там, в Йотунхейме? Да… пожалуй, так и нужно сделать.

С этим решением Тор распахивает перед собой золоченые створки дверей в покои Одина.

Всеотец поднимает усталый взгляд на сына и встает навстречу.

– Тор… Не думал, что ты придешь в такой поздний час. Какие-то срочные дела? – Тор чувствует в голосе отца неподдельную заботу и удивление. Тор уже очень давно не говорил с отцом.

– Да, отец. Дело действительно срочное. Я нашел Локи, – напрямую, не дав себе возможности отступить, выговаривает Тор и смотрит на Одина, ожидая реакции.

– Нашел Локи, – задумчиво повторяет Всеотец и опускается в кресло, прикрывая единственный глаз, – и что с ним?

– Что значит «и что с ним»?! – взрывается Тор, – ты же сам отдал его Бюлейсту! Какого черта ты так спокоен?!

– Сын, успокойся, – приказывает Один, – я не понимаю, о чем ты говоришь. Я не был в Йотунхейме уж очень давно, с того самого момента, как вытащил оттуда тебя, твоего брата и остальных.

– Что значит... Отец, но Бюлейст сказал, что говорил с тобой, и Локи тоже…

– Так значит, Локи уже здесь? – в голосе Всеотца появляется озабоченность. – Давно?

– Неделю… – автоматически отвечает Тор, – подожди! Ты ведь… Как объяснить тогда твое появление в Йотунхейме?

– Тор, Бюлейст брат Локи, ты это знаешь. И он тоже, как и все йотуны, владеет магией. Ему не составит труда принять облик любого из нас, – в голосе Всеотца напрочь отсутствуют эмоции.

– Обманул Локи? – удивленно переспрашивает Тор и тут же замолкает. То, в каком Локи был состоянии… Ничего удивительного.

– Так что с Локи? – спрашивает Один.

– С ним… Отец, Локи в тяжелом состоянии сейчас. Его пытали целый год… – Тор не уточняет как именно и опускает взгляд в землю.

– Я поговорю с ним… – Всеотец тяжело поднимается, – идем, Тор.

И снова Бог Грома толкает дверь Локи. Только теперь за его спиной отец… И Тор не знает, как Локи отреагирует на это. Он прекрасно понимает, что для трикстера это будет шоком… Но как сгладить эту встречу – Тор не знает.

Бог Безумия резко оборачивается на звук и замирает. В зеленых глазах мелькает целая гамма чувств: удивление, ненависть, боль, обида… Локи медленно отступает назад, к стене, будто боясь, что Один может ударить его.

– Отец… – Локи выговаривает это слово с такой болью, что у Тора к глазам поступают слезы, – не думал снова увидеть тебя… В наш последний разговор, ты четко дал понять…

– Локи, здравствуй сын… – голос у Всеотца ровный, спокойный... Будто он говорит с умалишенным. – Тор рассказал мне, о том, что произошло. Но ты ошибся. Я не был в Йотунхейме. Мы даже не представляли, что…

– Что?.. – выдыхает Локи, – Что значит – не был? Я ведь… Или… – в глазах трикстера вспыхивают искорки подозрения смешанного с всепоглощающей болью. И только Тор может считать это выражение… – Я… не мог ошибиться!..

Тор чувствует себя сейчас очень неудобно. Ему больно. Больно, как Локи. Он чувствует его боль! Его растерянность, его испуг… Боги! Он бы все сейчас отдал за то, чтобы брату стало хоть чуть-чуть легче!

– Локи, я рад, что ты дома, – Один подходит к сыну и кладет руку ему на плечо.

– О, да… – в голосе трикстера прорывается сарказм, – я ведь сломал Радужный мост, убил Лафея, пытался убить брата, захватить трон… Естественно, мне тут рады.

– Сын, ты достаточно страдал, я знаю. – Голос Один становится еще мягче, и Тору отчего-то кажется, что Локи хочет ударить отца, – не кори себя. Ты ошибся…

– Ты… – Локи отшатывается от отца, натыкается на брата и шарахается к стене, – ты знаешь… Что ты знаешь?!

– Не больше, чем нужно, – Всеотец спокойно смотрит на приемного сына, – отдыхай, Локи. Ты поправишься, – и, кивнув Тору, выходит из комнаты.

Локи бессильно сползает по стене. На его лице опустошение и боль. Тонкие пальцы трясутся, когда он неловко пытается поправить упавшие на лоб волосы.