Он не договаривает, но я тут же очень ярко вспоминаю жуткие полуразложившиеся лица бывших морлоков.

Горячева ощутимо передергивает и он интересуется:

– Что это вообще за дрянь с ними произошла? Вирус какой-то, ты говорил?

– Сначала была большая война, – Ио убирает с плеча извивающуюся прядь и закидывает к остальным за спину. – Сейсмическое оружие разрушило половину планеты, превратило города в руины, но эффект оказался недостаточным. Армии обеих супердержав все еще были боеспособны и не готовы отступить. Ресурсы таяли на глазах. И тогда командованием одной из них было принято решение использовать боевой вирус, еще находящийся на стадии разработки. Создатели были против, но слушать их не стали. И когда вирус был применен, все кончилось за несколько месяцев. Так думали. Пока не началась мутация. Именно тогда был подписан смертный приговор. Когда ситуация вышла из-под контроля, было снова использовано сейсмическое оружие, чтобы уничтожить остатки городов, но вирус распространялся слишком быстро. И через несколько лет начался тот процесс, завершение которого вы наблюдаете. Наш вид вымер. Планета принадлежит новым формам жизни.

– А сейчас этот вирус все еще существует? – спрашиваю, вдруг вспомнив о том, что сородичи Ио в Переходе были вполне здоровы. Да и сам он...

– Никто не знает, – Ио пожимает плечами. – Но случаев заражения не было. Возможно, организм тех, кто остался, мой в частности, выработал иммунитет. В любом случае, это больше не имеет значения.

– Мне очень жаль, – неловко выговаривает Горячев, пряча глаза.

– Это всего лишь процесс эволюции, – ровно говорит Ио. – Виды, не способные к дальнейшему развитию, исчезают, уступая место более совершенным.

– Парни? – в отсек заглядывает Сержант. – Я думал, Горячев вас будить пришел, а не трепаться.

– Мы готовы, – говорю, наблюдая, как Ио застегивает комбез.

– Ну, тогда на выход, – Сержант выразительно смотрит на часы.

Киваю и подхватываю рюкзак. Разодранную спину дергает болью. Забавно будет, если Ио не удастся запустить состав.

***

– Что это? – спрашиваю Ио, застывшего с каким-то плоским блестящим коробком в руке. Он поднял вещицу с пола, рядом с пультом управления пересадочным узлом.

Морлок вскидывает на меня глаза, а потом молча раскрывает ладонь, протягивая ее мне.

И что мне с этим сделать?

– Дотронься, – Ио все протягивает мне коробок.

Пожимаю плечами и под заинтересованными взглядами Сержанта и Горячева беру его в руку.

Нет, я не выпадаю из реальности. Я все так же вижу окружающие предметы, но мне будто добавляют воспоминание.

Простирающийся до горизонта океан, тепло песка, согревающее влажную кожу. Я буквально слышу шелест волн, чувствую то, как они ласкают мои ступни. Ощущаю всепоглощающее спокойствие.

Мне думается, что я мог бы остаться в таком месте на всю жизнь.

Едва эта мысль мелькает в моем сознании, лазурная гладь океана вспухает безобразным черным пузырем, в глаза бьет нестерпимый белый свет...

И на этом все заканчивается. Потому что Ио выдергивает из моих пальцев коробок, а Сержант неуверенно интересуется, все ли со мной в порядке.

– Это блок личных воспоминаний. Архив, – Ио откладывает коробок в сторону. – Нельзя погружаться полностью.

– Я вообще ничего не делал, – пожимаю плечами.

– Нет ментальной защиты, – объясняет морлок. – А эмоции, вложенные в блок, слишком сильные. У хозяина там погибла вся семья. Хорошо, что ты не досмотрел до того момента. Я не думал, что это так влияет на людей. Это ведь всего лишь ментальный отпечаток.

– Что с поездом? – перебивает его Сержант.

– Я запустил диагностику, – Ио касается пары углублений на пульте. – Пока ответа нет. Боюсь, что-то неисправно. Возможно, всего лишь приемник сигнала вышел из строя. А возможно, сам механизм отправки. Не могу пока понять.

– Так может быть стоит проверить? – интересуется Горячев.

– Да, – Ио убирает руки с пульта. – Я схожу. Рома...

– Хорошо, – киваю. Мне упорно мерещатся жуткие морды мертвых тварей, набросившихся на нас в техническом туннеле.

– Ром? – непонимающе спрашивает Сержант, оборачиваясь ко мне.

– Если с ним что-то случится, далеко мы не уйдем, – я и сам не знаю, только ли из-за этого. – Я пойду с ним.

– Здесь же никого нет, – Горячев зачем-то оглядывается по сторонам.

– Береженого бог бережет, – пожимаю плечами. – Мало ли что.

Горячев награждает меня еще одним странным взглядом и отворачивается. Сержант кивает, и я иду за Ио к выходу. По крайней мере, хуже от того, что я пойду с ним, не будет.

***

– Ты солгал своему сородичу, – Ио говорит это, когда мы идем по коридору. – Зачем?

– Я не солгал, – мотаю головой. – Просто не сказал всей правды. Она ни к чему.

– Это что-то плохое у людей? – Ио все же оборачивается ко мне. – То, что у нас.

– Для каждого по-разному, – кладу ладонь на его острое плечо. – Не думай об этом, малыш. Я в любом случае буду на твоей стороне, что бы ни случилось.

Ио не отвечает. Просто накрывает мою руку своей.