Брайан пару раз пытался заткнуть фонтан, но Майки делал глаза несправедливо обиженного сиротки-ягненка и тот махал рукой. «Лучший друг с 14 лет», нащупав слабину, - интуитивно или сознательно, - ловил момент, когда может «поиметь» Кинни. Иногда это напоминало месть за годы молчаливого ожидания и обожания. А еще этакое мелкое кроличье злорадство. Вот как! Он, слабак и неудачник Майкл Наватны, имеет то, чего не смог получить «великолепный Брайан»: дом, любящего партнера, семью. Справедливости ради надо отметить, Майкл по-прежнему любит Брая и готов для него на многое. На многое - но выборочно. Во всяком случае, понять, что нельзя прыгать по его прошлому шипованными кроссовками, не желает или не хочет. Они с Брайаном не отдалились - несколько разошлись.
Пятнадцать месяцев назад… Никто так и не узнал что между ними произошло. Уже говорил, что из этой поездки в Нью-Йорк Брайан вернулся другой. Плюс к названному, еще и спокойным как в замедленной съемке. Говорил, работал, руководил, трахался, решал проблемы, но все… медленно. Понимаете? На экране может быть стремительная драка, пленку замедляют и, драка-то в наличии есть, но она ненатуральная. Или героиня в бурной истерике заламывает руки. Представьте, что эта истерика и эти руки еле ползут по экрану.
Так и Брай, его раздирало на куски… неспешно. И поэтому совершенно безэмоционально. А раз абсолютно во всем спокоен, значит, по выводам семейного клана, смог переступить. Дэбби, конечно же, что-то понимала. Но Брайану, думается, в этот раз не нужно было ее вмешательство. И «почти как сын» легко обманул «почти как мать» покладистостью, сговорчивостью, участием в бытовых проблемах. Естественно, о Джастине говорили. Даже если упоминали мельком, смотрели на Брайана, облепляли взглядами «сочувствуем, знаем, как тебе было». Он терпел.
Но я видел его другого…
…лежащего головой на столе в Кинетике, бьющего по поверхности сжатым кулаком... ушел, пока Брай не заметил.
…запретившего под угрозой немедленного увольнения и смерти соединять его с Джастином, если тот вдруг позвонит…
…помогал вынимать отчаянно матерящему боссу из ладони осколки раздавленного бокала, когда он открыл почту и увидел приглашение от какой-то там Кэролайн Груббер-Мастор на выставку Джастина...
Брайан был все это время - не собой.
Без маски, но со снятой кожей.
Одному мне он сказал: «Еще раз увижу тебя поблизости, когда хочу быть один, клянусь, Теодор, ты пожалеешь».
Я понял. Ему надо было быть – одному. Не побыть, а именно – быть одному. Он хотел пережить – один. И вытаскивать стекло из ладони хотел – сам.
- Брай, что случилось?
- Теодор, этот вопрос вызывает у меня несварение желудка и желание емко, очень емко сказать… Иди на хуй!
Я обрадовался! Тому, что он меня послал своим голосом, подняв бровь своим движением, скрестив руки на груди своим жестом. Скорость перемотки пленки, похоже, восстанавливалась.
Я понимал Брая лучше многих, но ему не обязательно знать.
- Брайан, ты вернулся?
Он потер лоб, усмехнулся… Откинул голову и обвел зал своим взглядом.
- Да, Теодор. Но никому не говори. Я сам.
Ворвалась Синтия и споткнулась, налетев на его усмешку. Недоумение… понимание… облегчение…
- Брайан, все хорошо?
- Да, Син. Спасибо. Теперь – да.
- Нет, Дэб, сегодня не приду, другие планы. И напоминаю, я не Майкл, не стоит говорить мне фразами «ты должен». Да, никому ничего. Или по своему выбору. Все офигительно. Ага, заканчиваю вторую бутылку, напоил Теда, он скачет голым верхом на какой-то палке, пытаясь использовать ее как дилдо. Все, мамочка, хватит. Пока.
- Майкл? После выставки пойду в Вавилон, а не к Дэбби. Не хочу. Да, блядь, буду трахать каждую задницу, которая обратит на себя внимание. Может, милая семейная парочка тоже притащит побитые подагрой ноги? Со мной все охуительно! Не пересоли соус, хозяюшка…
Я сканировал, что происходит. Брайан решил восстановить себя из периода «до Джастина». Это – трудно. Подозреваю, семья не поймет, как же, обманул, переиграл, а мы-то поверили. Черт, ну почему они ничего не хотели замечать? Дэб, Линдси, Майкл… Кстати, то, что Брайана плющит, видел и Эммет. Но смотрел со стороны, у него с Кинни свои счеты, тоже из доджастиновского периода.
Думаю, за следующую фразу босс меня распнет. А, пусть. Скажу…
- Брай, но тебе же не тридцать. И все ранее должно быть отредактировано с учетом нынешнего возраста.
Он молчит, а потом… начинает хохотать…
-Теодор, ты как гвоздь в заднице. Все бухгалтеры такие зануды? И такие проницательные? Но что бы там не казалось, не лезь - это моя территория. Хорошо? Разберусь. Блядь, эти звонки когда-нибудь закончатся?
Он нажимает вызов. И…… Вы видели, как из человека в секунду уходит всё? Краски лица, равновесие, мимика. Из такого человека как Брайан Кинни… А глаза превращаются в два черных провала.
Он ответил, - не голосом: провел осколком стекла из ладони по металлу.
- Подожди минуту…
И мне, - жестко, будто плеткой по яйцам.
- Тед, выйди и… распну первого, кто появится без вызова…
POV Брайан
Питтсбург. Киннетик. Февраль 2008.
За Тедом закрывается дверь. Вдох до самых кишок – выдох так, что разлетаются листы со стола.
Машинально проговариваю про себя:
You were my sun
You were my earth
But you didn't know all the ways I loved you,
(пер. Ты была для меня солнцем,
Ты была для меня Вселенной.
Но ты не знала, насколько я любил тебя.)
Блядь, что это? Ты былА? Охренеть... Это кто еще? Вроде... сладенький Джастин Тимберлейк. Черт, я же его даже не знаю. Откуда вылезло?
Алле-опп… Тимберлейк, говорите. Оттуда и вылезло.
Все! В порядке! Спокойно… Без эмоций… Что б знобило от холода.
- Привет. Извини за паузу. Два вопроса. Первый, откуда номер и второй, цель звонка? Ага… понятно, кто бы сомневался.
Интонация вырывается из-под контроля, уносится из арктической пустыни в зону средней полосы. Назад! Затвердеть льдом… Только так можно удержать баланс, - найти точку опоры и замерзнуть. Без падения, без боли.
