Насколько же Брайан оказался разочарованным, если даже не написал больше ни одной строчки об этом?

Я закрыл глаза, собираясь с силами. Можно сказать, что я вышел на финишную прямую.

Дневник Брайана Кинни

Июнь 2016 г. Франция. Париж.

Я знаю, что последнее время стал невыносим.

Мы проебали очень выгодный контракт. Не смертельно, но пара лишних миллионов мне бы не помешала. Хотя, дело, конечно, не в этом. Я просто пытаюсь сам себя обмануть.

С Аланом у нас сейчас не просто. Он старается быть терпеливым и понимающим, но я же вижу, как нелегко ему это дается. И все равно я ничего не делаю, скорее, наоборот, усугубляю эту ситуацию. Мне даже интересно насколько хватит его терпения? Я даже поспорил сам с собой. Я еще та сволочь. Кто удивлен?

Мне не следовало начинать с ним отношения, давать ложную надежду. Я же знал, что рано или поздно он захочет большего, а я не смогу ему дать. И все же я попытался, хотя был с ним честен с самого начала. Это все мое гребаное одиночество… и моя любовь… единственная любовь…

Моя жизнь в очередной раз сделала кульбит. И с кнутом снова Тейлор.

Ирония судьбы!

Июль 2016 г. Франция. Париж.

Вчера Алан улетел в Филадельфию. Я вылетаю через неделю. Нужно доделать кое-какую работу.

Сначала Филадельфия, потом Питтсбург. Давненько я лично не инспектировал Киннетик.

Зайду к Майклу. Мы не виделись с похорон Бена.

Он справляется. Я всегда знал, что он сильный.

Август. 2016 г. Филадельфия.

У Гаса появилась девушка. Ну что же, мой сын — натурал.

Лизуньи в панике. Только не пойму от чего? От того, что Гас не гей, или, что он уже вырос?

При встрече с ним дам пару дельных советов как предохраняться и не терять голову.

Сентябрь. 2016 г. Филадельфия.

Сегодня я получил очередную картину от Джастина… Блядь!

Сегодня же отправил ее обратно. Надеюсь, он все поймет, хотя, он так ничего и не понял.

2018 г. Версаль

Джастин

Я прервал чтение, для своего последнего нелегкого воспоминания. Да, я все понял, когда обратно получил картину. Брайан попрощался со мной. Я это понял, но не сразу осознал. Для этого нужно время, и вот так сразу, думаю, ни у кого не получится. Сначала я ничего не чувствовал. Боль еще не пришла. Я снова запаковал картину, отставил в сторону и вернулся к работе. Несколько дней я не думал об этом, а просто занимался повседневными делами, словно ничего и не произошло. А потом все нахлынуло разом, затопив меня до краев: боль потери, разрывающая душу в клочья, отчаяние, тоска и безысходность.

Я закрылся в своей студии, забился в угол и выл, закусывая кулаки. Я пытался осознать и принять тот факт, что Брайана больше не будет в моей жизни, что он счастлив с другим. Я прощался с Брайаном, со своей любовью. Нет, не так. Это трудно объяснить, но… любовь всегда оставалась и останется со мной, чтобы не происходило в моей жизни. Скорее, я прощался с иллюзией и миражами. Меня ломало так, что порой, я думал, просто умру от той боли, что скопилась внутри, разрывая на части и не желая покидать меня. Если бы там стало пусто, то было бы намного легче, ничего бы не болело и не беспокоило. Но ради Брайана, ради его счастья, я старался.

Но вот спать я не мог. Я забывался тревожным сном на пару часов, а потом просыпался, вскакивал и начинал рисовать. Хотя мне казалось, что я больше никогда не смогу держать кисть в руках, да я просто был в этом уверен. Я потерял вдохновение, свою музу, желание… Но я смог и рисовал. Я выплескивал всю скопившуюся боль и тоску на холсты. Не знаю, чтобы со мной было, если бы не моя живопись. Только это меня и спасало.

Цикл картин я назвал «Преодоление» и получил несколько хвалебных статей после выставки. Видимо, тема душевных страданий всегда будет востребована. Правда, моя боль все равно никуда не делась, но пришло умиротворение и стало легче.

Выставка прошла на «ура», но в этот раз я не пригласил Брайана, да он бы и не приехал. А некоторое время спустя, как раз к Рождеству, я последний раз послал Брайану свою картину, завершая наш затянувшийся роман. Я долго стоял перед чистым холстом, собираясь с мыслями. На ней не будет нас. Я хотел написать счастье Брайана. Без меня… Просто его счастье, как я его ощущаю, как, наверное, хотел бы он.

Когда я писал эту картину, то не переставал плакать, тихо и горько, сам того не замечая, как жалкий маленький педик. Слезы сами лились из глаз. Я не мог, да и не хотел их останавливать. Я только иногда закрывал глаза, давая возможность каплям скатиться по щекам. Странно. Я писал счастье, но умирал от боли…

Я еще не представлял, как буду жить дальше, просто никогда не задумывался над этим. Но Брайан выжил, значит, и я должен.

А еще я очень надеялся, что Брайан не отправит мой подарок обратно, не глядя, а когда откроет, то все поймет. Всегда понимал.

Я снова потянулся за сигаретой. Все же вспоминать такие моменты не просто. За окном немного посветлело, хотя до рассвета еще осталось несколько часов, несколько часов моего одиночества.

Докурив, я вернулся на диван и взял в руки тетрадку в изысканном кожаном переплете коричневого цвета — Дневник Брайана Кинни. Я никогда и подумать не мог о том, что он может появиться на свет. Но я рад, что так случилось, и что мне посчастливилось его прочитать и прикоснуться к душе Брайана — таинственной и до конца неизведанной территории, сильной и ранимой одновременно.

Еще несколько предложений, и я попрощаюсь с Дневником. И думаю, что больше его не увижу, да больше и не нужно. Я догнал свое прошлое и теперь знаю, как нужно дорожить и беречь такой бесценный дар, как настоящая любовь, которая дается только один раз.

Дневник Брайана Кинни