- Брайан, хватит стоять там. Иди, подержи ее, я быстро вымою голову, пока не плачет, - голос, обращенный ко мне, был совсем не таким, он плохо скрывал его собственный страх, и я начал понимать, что гибрид также, как и я, действует наугад, только более активно и не так боится ребенка.

Я снова заменил его руки своими и даже постарался говорить с дочерью так же, как он, и с удивлением понял, что ей абсолютно все равно, кто ее держит и на кого она смотрит, ее просто очень интересовала мимика лица при разговоре, и она не сводила с меня глаз.

Ушки потихоньку начинали приоткрываться, но все еще достаточно плотно прилегали к голове, чтобы не бояться попадания воды, поэтому Джастин очень быстро вымыл светлый пушок с каким-то ароматным средством, и мы, наконец-то, смогли достать малышку и укутать в новое толстое полотенце. Когда я покупал его, честно говоря, я и не думал, что оно окажется настолько большим для ребенка, да я и не думал, что она будет такой маленькой, но сейчас она буквально потерялась в мягких складках.

- Отнеси ее на кровать, - попросил Джастин, выливая воду из ванночки.

Я уже куда увереннее прошел в спальню и уложил дочку в центр нашей кровати, пристраиваясь рядом. Пока Джастин наводил порядок в ванной, я медленно вытирал подрагивающее тельце Кимберли и пытался высушить пушок. Доктор сказал, что весь пух сойдет примерно через месяц и начнут расти волосы только на голове, и мне было интересно, останется ли она блондинкой, или мои гены вмешаются? Пока от меня у дочки не было ничего, просто маленькая копия Джастина, и это меня очень радовало.

Когда я пытался уложить котенка на спину, чтобы вытереть живот, дочка снова открыла глазки, хотя до этого с урчанием прикрыв глаза, наслаждалась моими движениями, и недовольно зашипела на меня, пытаясь оттолкнуть сильными ножками мою руку и повернуться набок.

- Как настоящая кошка, - усмехнулся я и услышал тихий смех Джастина из ванной.

Уступив и уложив дочку набок, я поднял пальцами одну ножку и стал аккуратно вытирать живот, постепенно спускаясь вниз, но когда добрался до интимной части, Кимберли громко возмущенно муякнула, прикрывая нужные места хвостиком и несильно прихватив мою руку губами.

- Она кусается, - изумленно сказал я, наблюдая, как котенок с шипением скорее обсасывает мою руку, а не кусает, так как никаких зубов еще нет и в помине.

Джастин быстро оказался рядом и тоже с удивлением наблюдал за поведением нашего ребенка. В силу кошачьих ген, она была очень проворна с самого рождения и хорошо чувствовала свое тело и могла им управлять. Вот и сейчас она умудрялась одновременно отталкивать держащую ее руку ножками, кусать губами вторую мою руку и бить ее же маленькой ладошкой.

- Характер у нее точно не в меня, - усмехнулся Джастин и успокаивающе провел пальцем от макушки до носика дочки несколько раз, что неизменно заставляло все ее тело расслабиться и заурчать.

- Да уж, - только и смог ответить я, все еще с удивлением смотря на дочь. Я, конечно, знал, что рождающийся котенок в первые месяцы мало похож на человека и руководствуется только животными рефлексами кошки, но чтобы настолько явно. Удивительно.

Первая прогулка

POV Jastin

До нашего отъезда из Америки осталось всего несколько дней. И сегодня, когда Брайан занимался поиском арендаторов для нашей квартиры и показывал ее сразу нескольким парам, мне, наконец, было разрешено выйти с дочкой погулять.

Накинув на плечи лямки от детской переноски и кое-как усадив туда капризную сегодня Кимберли, я вышел на улицу и не спеша пошел к своему любимому парку.

Погода в конце апреля стояла просто чудная, солнце уже нещадно палило, и я скрывал свою светлую кожу (а заодно и ушки) под бейсболкой и темными очками. В парке, дождавшись по-настоящему весенней погоды, было полно народу, настолько, что даже дышать трудно.

Я старался не подходить ни к кому близко, чтобы не нервничать самому и не нервировать и так неспокойную Кимберли. Дети носились вокруг, кружа в каких-то странных играх, со всех сторон кричали родители. Все это било по моему чувствительному слуху, и я постарался скорее свернуть на дальнюю дорожку подальше от детских площадок.

В тени огромного старого дуба, привалившись к стволу, я смог, наконец, спокойно вздохнуть, спрятавшись от любопытных глаз и палящего солнца. Вытащив малышку из переноски, я уже собирался слушать обвиняющее мяуканье за неподобающее отношение с ее принцессиной попой и таскание в плотном коконе, но она на удивление была спокойна и увлеченно рассматривала все вокруг, крутясь в моих руках.

- Нравится? – улыбаясь, спросил я дочку, на что она только дернула ушками, но даже взглядом меня не удостоила. Маленькие ушки только на днях открылись и еще совершенно бестолково крутились в разные стороны, не слушаясь рефлексов хозяйки. Я по инерции подергал одним ушком, будто проверяя все ли в порядке с моими собственными.

- Хочешь кушать? – еще раз попробовал я, но реакции опять не последовало. На мое плечо опустилась бабочка, и Кимберли не моргая застыла в моих руках, разглядывая диковину. Под пальцами я почувствовал, как начал вибрировать хвостик в попытках повилять, а из глубины маленького тельца послышалось шипение, которое когда-то станет рычанием, и я понял, что малышка собирается охотиться на насекомое. Это было бы забавно увидеть, но она еще слишком маленькая для этого и отпускать ее дальше пределов большой кровати еще опасно, поэтому я только сильнее сжал ее в руках и успокаивающе провел по позвоночнику пальцами. Это действовало безотказно, так же, как и движения пальцев от макушки до носа.

Ловко перехватив малышку, я достал бутылочку из кармана переноски и привлек внимание Кимберли.

- Смотри, какая вкуснятина, - приговаривал я, открывая крышечку, но дочку красивая бутылочка интересовала мало. Она впервые оказалась в таком красивом месте, где вокруг летали птички, шумели листья на деревьях и красивые бабочки кружили вокруг, что никакое лакомство ей было не нужно. Но все же, когда запах молока достиг рецепторов, рефлексы взяли свое, и дочка стала чмокать губами в поисках бутылки, но не отрывая взгляда от птицы рядом. Так мы и сидели под дубом несколько часов – то кушали, то дремали, то разглядывали разную живность.

Восторгу ребенка не было предела, хотя она и показывала радость довольно сдержано, как и ее папочка-Брайан, но я уже хорошо разбирался в мимике ее лица и видел, как загорались мои собственные глаза на этом беспристрастном личике при появлении какого-то нового чуда перед глазами. А чудом было буквально все, ведь раньше мы гуляли только на крыше нашего дома, не решаясь выйти на улицу, а там разве что птицы издалека были видны.