Лофт все еще был моим холостяцким убежищем, и сделать из него семейное гнездышко, увы, не получилось. Но мы купили все необходимое на первое время для жизни ребенка, так как доктор запретил нам подвергать ребенка такому долгому перелету прямо сейчас и потребовал дождаться его официального разрешения. Мы и не думали противиться.

За эти дни Джастин настолько сблизился с дочкой, что я чувствовал себя немного лишним. Он так ловко с ней управлялся, а я даже взять на руки не решался, и с каждым днем это напрягало меня все сильнее. И вот Джастин снова ловко и грациозно пронесся по дому, на ходу рассказывая сонному ребенку, что это наш дом, и здесь она теперь будет жить, а я стоял на месте и с улыбкой следил за ними.

Уложив дочку в новую колыбельку рядом с нашей кроватью, Джастин громко мяукнул и быстро оказался прижатым ко мне, со всей страстью впиваясь в мои губы. И я ответил, не менее жадно сминая губы и наслаждаясь таким долгожданным уединением. И пусть нам нельзя пока сближаться так, как хотелось бы, даже этого поцелуя вполне хватило, чтобы стереть все мои переживания и нервозность.

Мы опустились на любимый ковер у дивана, что чаще всего был свидетелем нашей близости, и сплелись в одно целое, как обычно гармонично дополняя друг друга изгибами тела.

- И больше не смотри так на меня, - Джастин оторвался от моих губ и, хватая воздух большими глотками, прошептал, глядя в глаза.

- Как? – не понял я.

- Не знаю, как… - насупился гибрид и завибрировал от угрожающего урчания. – Ты смотришь так, будто я тебя чем-то смертельно обидел или бросил.

- Ничего подобного…, - хотел было возмутиться я, но меня прервало снова то угрожающее урчание, что раздалось из груди гибрида. Честно говоря, впечатляюще и немного пугающе. Раньше он так не умел.

- Это из-за ребенка? Ты ревнуешь? – интуиция никогда котенка не подводила.

- У тебя все так ловко получается, - сдался я и опустил голову, наблюдая за своими пальцами, что очерчивали тонкие запястья пушистых ладошек. – А я даже ее не держал на руках.

- Пойдем, - гибрид сидел у меня между ног и вмиг оказался на ногах и тянул меня за руку. У меня даже перед глазами потемнело от резкой смены картинки. Я хотел было сопротивляться, но он дернул мою руку сильнее. – Вставай!

Я нехотя поднялся и послушно шел за Джастином, который буквально тащил меня на буксире. Мы подошли к колыбельке, где дочка беспокойно возилась в одеяльце, укутываясь все сильнее. Мягкая ткань плотно обтянула ножки и не давала ими дрыгать во сне, отчего малышка нервничала, злилась и хныкала.

- Давай, бери ее, - Джастин стоял у меня за спиной и крепко держал за талию, будто я собирался убежать. Глубоко вздохнув, я решил, что тянуть дальше действительно глупо, да и тихое кряхтение скоро перерастет в жалобное мяуканье и возможно даже слезы, поэтому я наклонился и, осторожно подхватив маленькую головку и попу, поднял дочь на руки.

- А теперь положи ее на локоть, - командовал Джастин, встав передо мной и поправляя так мешающееся дочке одеяльце. Я подчинился и аккуратно устроил маленький сверточек у себя на руке. Держать ее, укутанную в большое одеяло, было все-таки не так страшно, как без него. Так она казалась намного больше, чем было на самом деле, и к моей радости казалась защищенной в этом коконе.

- Молодец, - чмокнул меня в подбородок гибрид и улыбнулся абсолютно счастливо. – Теперь будем купать.

Я в оцепенении уставился на него, понимая, что сейчас то самое спокойствие, что я ощущал из-за плотного одеяла, пропадет, и мне придется столкнуться с необходимостью держать голую дочку, да еще и в воде.

- Нет, ты сам, - я постарался передать ему ребенка, но он увернулся и уже скрылся в ванной, включая воду. Я закрыл глаза и мысленно помолился, чтобы все прошло не так страшно, как я представляю, и чтобы в случае необходимости реакции Джастина хватило, чтобы предотвратить беду.

Я шел до ванной как по минному полю, внимательно глядя под ноги и крепко прижав дочь к груди. Она беспокойно возилась, вероятно, не слишком радуясь мне или чувствуя мой страх. И я ее ох как понимал. В сон ее, конечно, уже не клонило от такой тряски, хотя до этого в машине она быстро уснула. И хотя глазки все еще не открывались, я видел по сморщенному носику и сведенным бровкам, которых еще и нет, но складочка между ними все равно появлялась, что она не спит.

- Потерпи, Кимберли. Папа когда-нибудь научится, - тихо сказал я, когда обходя очередной угол, я сильнее прижал дочку к себе, и у нее стали дергаться губки, грозя таким жалобным мяуканьем, которое я не мог выносить.

- Чего ты так долго? – усмехнулся Джастин, проверяя в маленькой ванночке температуру воды. – Давай я заберу одеяло, а ты медленно опускай ее в воду.

Я даже не успел понять, как у меня в руках оказалось только маленькое пушистое тельце, которое я мог держать только в ладонях – с локтя эта непоседа быстро бы выкрутилась. Под недовольное шипение, переходящее в мяуканье, я опустил в розовую ванночку сначала ножки, потом животик с хвостом, ну а потом и все остальное. И когда вода коснулась шеи, спрятанной где-то в плечиках, дочка вдруг открыла глазки и, очень недовольно посмотрев на меня, разразилась самым настоящим плачем, который раньше только иногда проскальзывал через мяуканья.

- Джастин, - испугано вскрикнул я, но он сидел рядом и с удивленной улыбкой наблюдал за дочкой. У меня начали трястись руки, и он ловко перехватил головку и попку дочки, чтобы заменить меня. – Может надо ее вытащить?

Я запустил руки в волосы, в попытке успокоить себя и не реагировать на плач ребенка, как учил доктор. Он говорил, что нельзя всегда идти на поводу у каприза малыша, и иногда оставаться хладнокровным к ее плачу. Но разве эти огромные, невозможно голубые глаза, полные слез, можно было игнорировать!?

- Ким, не нервируй папу. Смотри, как напугала его, - Джастин тихо, но уверенно говорил с дочкой, поглаживая ее тельце под водой. Она перевела мокрые глазки на него и резко замолчала, только всхлипывая. – Вот умничка, не надо плакать. Сейчас мы тебя помоем и вынем из воды.

Джастин быстро менял руки, умудряясь обтереть всего котенка и продолжая говорить. И хотя дочь, конечно, ничего не понимала, продолжала с интересом наблюдать за улыбающимся лицом отца над ней.