Я кивнул и пошел в сторону детской, а доктор скрылся в следующей по коридору палате.

Вопреки моим опасениям, никто не препятствовал мне войти внутрь, а медсестра, все еще находящаяся там, надела на меня маску и подвела к большому боксу у окна. И я сразу отметил, как быстро на мониторах датчиков движутся кривые линии. Надеюсь, это хороший знак.

Присмотревшись к абсолютно белому комку тканей, я смог разглядеть только одно более розовое пятнышко на фоне всего белого, но ничего определенного. С другой стороны появилось движение, и я увидел, что у бокса внутри есть мягкие рукавицы, в которые вставляются руки снаружи.

Медсестра уже протиснулась в рукавицы и медленно раздвинула белую ткань в стороны, открывая передо мной маленького розового котенка, покрытого белым пушком.

У меня разом сперло дыхание и в глазах защипало от осознания, что это маленькое существо и есть мой ребенок. Настолько маленький и беззащитный, что я и представить не мог.

Она казалась чуть больше моей ладони, но это сложно было оценить, потому что она свернулась клубочком. Я видел маленькие, крепко зажмуренные глазки, розовый ротик, обхвативший тонкую трубочку с какой-то белой жидкостью, крошечные ручки и ножки, плотно прижатые к худенькому тельцу.

- Вы можете ее потрогать. Только осторожно, - тихо сказала сестра и отошла от бокса, оставляя меня одного.

Засунув руки в рукавицы, я несколько минут не решался дотронуться до котенка. Несмотря на то, что их ткань казалась очень мягкой, они все равно были слишком устрашающими и опасными на фоне нежной розовой кожи дочки.

Наконец, одним пальцем я, едва касаясь, провел по быстро вздымающемуся боку котенка, но она почувствовала и замерла. И если бы могла, она бы точно повела ушками, как это делает ее папа, но они еще были плотно прижаты к голове и были почти не видны.

Я уже знал, что у гибридов ушки и глазки открываются не сразу после рождения, поэтому меня это не испугало. Хотелось только, чтобы дочка не боялась моих касаний. И в подтверждение того, что я безопасен для нее, я еще раз ласково погладил ее пальцем от хрупкого плечика до маленькой попки. И заметил, как от этого действия дернулся ее хвостик, но он был плотно сжат ножками и прижат к животу, и не мог продемонстрировать, как мои движения нравятся его хозяйке. Я не смог удержать счастливого смешка, смешанного со всхлипом от вдруг появившихся слез.

Еще несколько минут я гладил котенка по спинке и одному боку, вызывая первые движения ее хвостика. Малышка же то резво сосала смесь из трубки, причмокивая розовыми губками, то замирала, видимо, проваливаясь в дремоту.

Сфотографировав ее напоследок, я пообещал, что навещу ее через несколько часов и отправился снова в палату к Джастину, чтобы как и сказал доктор, помочь ему справится с внезапной потерей дочки из близкого контакта.

И хотя я тоже чувствовал ее в животе мужа и видел на экране монитора неоднократно, сейчас, видя ее вживую, мне совсем не казалось, что это одно и то же. Тогда она была еще совсем далекой и нереальной, а сейчас я впервые поверил в то, что мы с гибридом действительно стали родителями. И наш ребенок находится совсем близко, а скоро станет еще ближе. Наверное, когда я возьму ее на руки, все станет совсем реально.

Папина копия

Спустя несколько дней дочку перевезли в маленькую люльку в палате Джастина. И поскольку ему вставать все еще было запрещено, малышка почти все время проводила у него на руках или рядом на кровати, к взаимной их радости.

За прошедшее время она немного подросла, но самое главное - кожа перестала быть прозрачно розовой, словно слизистая, а пробрела хоть и бледный, но ровный здоровый оттенок. Но все это никак не могло меня убедить взять ее на руки, это было все еще выше моих сил. Меня буквально трясло, просто находясь на расстоянии вытянутой руки от нее, от страха навредить крохе. Я вздрагивал каждый раз, когда Джастин брал ее из кроватки или перекладывал с одной руки на другую. А когда она при этом еще и мяукала, я едва ли не терял рассудок от беспокойства, что он сделал ей больно. Я ненормальный отец…

Трижды за неделю, что мы провели в клинике, Джастину и доктору удалось выгнать меня домой, и я даже успел заскочить в офис, чтобы официально произнести речь о своем уходе и представлении Синтии в новом качестве. Подробности моей жизни и внезапные перемены интересовали многих, но я оставил Синтию и Тэда с этим разбираться, запретив рассказывать что-либо о гибриде.

Вообще, о рождении ребенка знала только Синтия, так как это было необходимостью, остальные знакомые знали лишь о Джастине и нашем намерении переехать в Австралию. Официальная причина – «более подходящий климат для гибрида» - всех вполне устроила, за исключением, пожалуй, Дэбби, но я предпочел игнорировать ее подозрительные взгляды. Что знает Дэбби, знает весь штат.

И вот, спустя неделю, я обнимал за талию вновь худого Джастина, который держал на руках легкое белое одеяльце, скрывающее наше сокровище. Мы вышли из клиники и не смогли сдержать радостного смеха от того, что все осталось позади. Страхи и неопределенность остались за этими дверьми, и мы ждали именно этого.

Джастин полностью восстановился и чувствовал себя даже слишком бодро на мой взгляд. И я запретил ему вытворять все эти его кошачьи быстрые штуки, которые я едва мог уловить взглядом, потому что опасался осложнений.

Дочка подросла до того размера, с каким и должна была родиться, и как уверил меня доктор, тоже вполне готова к жизни за стенами клиники. Ну, вот сегодня я и забирал их домой, переступая через свои страхи и опасения.

- Кимберли, - уверено сказал Джастин, когда я помог ему залезть в машину и пристегнул ремень. – Это имя ей подойдет лучше всего.

- Хорошо, - усмехнулся я и чмокнул его в щеку. – Мне нравится.

Доктор всю неделю подшучивал над нами из-за того, что мы никак не могли определиться с именем. И дело совсем даже не в том, что мы спорили или пытались уговорить друг друга, нет. Мы просто считали, что ни одно из имен не подходит нашей дочери настолько идеально, чтобы отразить, насколько она очаровательна в наших глазах. И имя Кимберли, к слову, тоже проскальзывало несколько раз, но Джастин смешно морщил нос и все-таки отвергал его раз за разом. Медперсонал клиники тоже подкидывал идеи имени для малышки при каждом осмотре, неизменно восхищаясь ею, но нам и они не нравились. Я был согласен уже на любой вариант, лишь бы гибриду нравилось. И вот, наконец, он определился, и я с довольной улыбкой медленно повез свою семью домой.