Конечно, когда-нибудь я это ему скажу.

Поэтому я принялся целовать его и зацеловал до полубессознательного состояния, когда он принялся невнятно умолять меня, чтобы я его трахнул.

ДЖАСТИН

На следующий день утром как раз перед тем, как я должен был уходить на работу, он должен был ехать в аэропорт. Мы поцеловались на прощание, прощальный поцелуй плавно перешёл в прощальный секс, а потом в прощальную взаимную дрочк… короче, Брайан едва не опоздал на самолёт. Я позвонил ему вечером, включилась голосовая почта, но сообщение я оставлять не стал, и три дня от него не было ни слуху, ни духу. В итоге, на третий день, в 11 часов вечера раздался пьяный звонок. (Я сильно удивился, что он пьян в такую рань, но потом сообразил, что у него уже 2 часа ночи.) Среди невнятных «Солнышко» и «Это не наркота, а дерьмо, которое она сварила в ванне» более или менее чётко, но тихо прозвучало:

— Кстати, а когда, блин, ты вернёшься домой?

— Через месяц.

— Блять.

Не удивительно, что этот месяц тянулся бесконечно. Каждые два-три дня мы созванивались. Разговоры перемежались сексом по телефону.

Как-то после особо эпического телефонного секса, он наконец-то спросил.

— Слушай, Джастин…

— М-м-м-м-м… — уже засыпая, пробормотал я.

— Я давно хотел задать тебе этот вопрос…

Я тут же открыл глаза и сел.

— Какой?

— Как ты добился того, что я двинул себе трубкой по лбу?

Услышав это, я снова плюхнулся на подушки и принялся хихикать. Мне казалось, я вижу, как он улыбается в трубку, зная, что сейчас его никто не видит.

— Это был один из моих самых любимых розыгрышей. Мне, честное слово, в голову не приходило, что ты набьёшь себе шишку.

— Просто расскажи как, пиздёныш.

— В общем, я взял пару мощных магнитиков и поместил один в аппарат, другой — в трубку. За пару недель ты привык, что без усилия трубку не снять. Моя сообщница вынула магнитики, чтобы ты гарантированно рванул трубку на себя, — лопаясь от гордости, тихо сказал я.

Он молчал. Я немного занервничал. Я действительно поступил несколько подло…

— Блин… Гениально! — пробормотал он.

— Я вообще-то и сам горжусь этой задумк…

— СТОП. Ты сказал «сообщница»? Синтия?!

Ох, бля-я-я…

— Э-э-э… Ну, возможно…

— Следовало бы надрать ей задницу и уволить.

— Но ты её не уволишь.

Мне показалось, что он сейчас заспорит, но он лишь грустно пробормотал:

— Ох, блин…

В среду в 19 часов я вошёл в лофт, как раз тогда, когда он выбирал, что надеть, перед тем, как уйти на весь вечер. Мы не договаривались о времени встречи. Всё, что он знал, это то, что среда — мой последний рабочий день. Он даже не догадывался, что мой рабочий день закончился в полдень, и что на работу я приехал с вещами, а в 12:00 сел в такси и помчался в аэропорт.

Я плюхнул вещи на пол и, остановившись в дверях, громко вздохнул.

— Привет.

Было видно, что он с трудом удерживается от того, чтобы не улыбаться.

— Привет. Ты как-то рано.

— Ага.

За то время, что ему потребовалось, чтобы пересечь лофт и припечатать меня к двери, его усмешка плавно перешла в ухмылку. Я не смог удержаться от хохота.

БРАЙАН

Честное слово, в моей жизни изменилось не так уж и многое. Он рядом со мной уже достаточно давно, и это не принесло в мою жизнь особых перемен. Он переехал ко мне месяцев через шесть после возвращения из Ванкувера, сделав это по чисто практическим соображениям. Странно, но его желание перебраться ко мне меня не сильно обеспокоило. Я не придумал ничего остроумнее, чем через год после его переезда сказать ему… это. Мы заказали домой еду из японского ресторана. Я неспешно с достоинством поедал зелёные соевые бобы, в то время как он разрывал пальцами стручки и всасывал мякоть, оставляя лишь шкурки и то и дело облизывая пальцы. Я посмотрел на него с выражением «Что за хрень ты тут разводишь?», он принялся объяснять, что это всеобщее заблуждение, что съедобны только сами бобы, что стручок тоже употребляют в пищу, надо только научиться отделять мякоть от кожицы. Он с громким хлюпаньем всосал очередной кусочек солоноватой мякоти, когда я выдал это. Он посмотрел на меня так, словно я вызвался проповедовать пользу воздержания или чего похуже. У меня при этом было выражение лица… ну, наверное, как будто я увидел привидение… В общем, это сложно объяснить.

В тот день, когда Гас спросил его, правда ли, что он мой второй папа, ведь раз у него две мамы, то и пап должно быть два, был тем самым днём, когда я понял, что он никогда не исчезнет из моей жизни. Вопрос Гаса не показался мне дикостью, но стоило мне взглянуть на Джастина, как я истерически расхохотался. Видели бы вы выражение ужаса на его лице! Этот вопрос Гас задал года через два после того самого обсуждения способов поедания соевых бобов. Через пару месяцев после этого я купил Джастину кольцо.

В данный момент он полулёжа спит на диване и тихонько похрапывает. Я смотрю сериал «Безумцы», вернее, жду, когда закончится рекламная пауза. Сейчас показывают какую-то лабудень про стиральный порошок. Вовсю флиртуя, девушка одалживает парню чашечку Тайда. (Кстати, парень очень даже ничего.)