Последнее время мне всё сложнее и сложнее выбросить эту улыбку из головы.

Короче, я вот о чём. На днях, в уютном молчании мы сидели на полу и наслаждались вьетнамской кухней. Он заказал себе какое-то диковинное блюдо из креветок с соусом, однако вместо того, чтобы его и есть, принялся таскать у меня вермишель, пока я расправлялся с пророщенной фасолью.

— Эй, это моя вермишель!

Он пожал плечами и продолжил её таскать.

— Ты всё равно её не ешь.

— Я как раз собирался, — негодующе ответил я.

— Похоже, ты не ходил в детский садик в тот день, когда учили делиться, — усмехнулся он, как будто умнее его нет на свете.

— Очень смешно. Такая вермишель — моя любимая. Отдай её сюда.

— А ты заставь отдать!

— Ну ты совсем как маленький, — фыркнул я.

— Бе-бе-бе! Как маленький! — спародировал он.

Ну всё. С меня хватит. Самое время действовать. Я набросился на него и принялся щекотать.

— Отдай лапшу, малыш! — пропел я.

Задыхаясь, он хихикнул.

— Ни-ког-да! Дедуля! От неё у те-те-бя вы-вы-па-дут вста-вста-вные зу-зу-бы!

Я пристроился сверху, он извивался и попискивал, как перепуганная морская свинка. Мне даже стыдно за него было, ей богу!

— Сопротивление бесполезно! — выдал я, ухмыляясь, как идиот.

Он уже всхлипывал, и из глаз лились слёзы.

— Ни-ког-да! Слышишь, ты, слабоумный вермишельный Скрудж!

А вот это уже действительно смешно. Я посмотрел на него… сердце бешено колотилось, лицо уже болело от расползающейся улыбки, потому что это я, я заставил его смеяться…

Только вот уж не думал, что он назовёт меня слабоумным вермишельным Скруджем. Но если посмотреть на это с другой стороны, у меня в жизни ничего и никогда не происходит как у нормальных людей.

Прошло несколько секунд, прежде чем я сообразил, что мои пальцы уже не щекочут его, что он не смеётся, а просто улыбается, тяжело дыша, что мы смотрим друг на друга… потом он заправил мне волосы за ухо… Господи.

Это уже как-то чересчур. Поэтому я слез с него, забрал вермишель и принялся жевать. Буквально секунду спустя я почувствовал его дыхание в ухе, он начал целовать мою челюсть и шею, мне вспомнился ужин у Дебби, потому что глаза снова закрылись. Он легонько укусил меня, его рука скользнула мне спереди в штаны.

— Ты чего-то хотел? Подожди, будь столь любезен, эта вермишель такая вкусная.

— Да нахрен вермишель! — хрипло прошептал он мне в ухо и чуть сжал пальцы. И вот тут я вспомнил собственные слова.

Сопротивление бесполезно.

Брайан Кинни делает только то, что хочет.

Я отставил вермишель и обернулся, чтобы поцеловать его.

— Звучит заманчиво, но я всё-таки предпочёл бы это сделать с тобой, — мурлыкнул я.

Он рассмеялся, завалил меня на спину, целуя и покусывая мне грудь, стащил с меня спортивные штаны, после чего я оказался абсолютно голым. Он разделся сам и заглотил мой член, потом перешёл к яйцам, потом губы двинулись ниже… ещё ниже…

Его язык коснулся моей промежности, и он робко застыл. Обычно я не люблю подобного, но в тот момент, невзирая на то, что он перешёл ту грань, заходить за которую я не позволяю никому, в голове у меня была одна единственная мысль: "Только не останавливайся".

Он, похоже, прочёл её, потому что язык коснулся моего отверстия, я выгнулся и хватанул ртом воздух, его руки легли мне на бёдра, чтобы удерживать на месте, пока он устраивал мне удивительно приятную пытку. Я уже не отвечал за себя и ужасно шумел, хотя это мне абсолютно не свойственно. Прежде, чем мозг зарегистрировал, что происходит, мне стало мало того, что он делает. Мне показалось, что я умру, если он не…

— Джастин…

— М-м-м? — ответил он.

— Джастин… — произнёс я громче.

Он посмотрел на меня и едва слышно прошептал: «Брайан». Я посмотрел на него, и включившийся мозг внезапно вернул меня в реальность. Господи! Я чуть было не попросил его…

Нет.

Блять, никогда.

Я сел и подтянул его к себе, завалил на спину, нашарил презерватив и трахнул его. Грубо. Я укусил его в плечо и ни разу не поцеловал. Правда, потом я зализал укус и помог ему надеть рубашку. Он чмокнул меня и тут же ушёл. Ну и слава богу.

Пару часов спустя явился Майки. Мы решили пойти в Вавилон. Разумеется, я не посвящал Майки в регулярный-трах-с-Джастином-прямо-на-рабочем-месте. Как-то я бросил что-то типа: «Этот практикант чертовски умело делает минет», - но не более. Поэтому, когда он обнаружил, блять, сотовый Джастина у меня на кухонном столе, я понял, что сам напросился.

— Тебя не затруднит объяснить, что это? — спросил он с этой своей глупой ухмылочкой.

Я как можно равнодушнее приподнял бровь.

— Я привёл его сюда и трахнул, я так делаю со всеми, кого привожу сюда, — пожал плечами я, по пояс погрузившись в недра холодильника в поисках попперсов.

— Мне всегда казалось, что у тебя что-то в роде правила никого не трахать дважды, — нахально продолжил давить он.