- Должен предупредить, что после этого пути назад уже не будет. Ты никогда не сможешь стать прежним, поскольку почерпнешь, увидишь то, что никому не подвластно увидеть. Один раз ты уже видел это вскользь, теперь настало время понять, чем же ты способен владеть на самом деле. Я как всегда буду рядом, так что ты не заблудишься.
После таких ободряющих речей Виктору ничего не оставалось делать, как только прыгнуть в омут неизвестности с головой и надеяться на лучший для себя исход. В конце концов, Максим остался человеком, разумеется, только внешне и по характеру, что давало шансы и Гагарину. Его ждали на Земле, на него надеялись, и он не вправе был разрушать эти надежды.
- Я готов, - сказал он, наконец, Громову. - Поехали.
Он даже не задумался над тем, что когда-то, давным-давно его однофамилец - первый человек космонавт при старте своей ракеты, тогда еще на химическом топливе, находился примерно в тех же условиях, что Виктор сейчас, и сказал ту же самую фразу. Разница состояла лишь в том, что Юрий Алексеевич опускался в омут внешнего космоса, а Виктор готовился совершить падение во внутренний.
- Ты должен вогнать себя в то состояние, в котором тебе будет открыто Божественное зрение, как ты сам это называешь. Оперативное поле Творящей Монады. Один раз ты уже смог совершить в нем изменение. Вспомни свои тогдашние чувства, мысли, переживания. Это должно помочь.
Виктор перенес свое сознание в тот день, когда он с отрядом спецназа брал штурмом секретную базу Гаспаряна в облаке Оорта. Фрагменты воспоминаний потекли через его сознание настоящим потоком. Словно просматривая кино, Гагарин вновь и вновь пробирался сквозь незнакомые коридоры базы, сражался с системой охраны, солдатами и бледнолицыми инопланетянами, у которых по какому-то велению дикого случая оказались материализованные части Вируса, используемые ими как квантовые ножи. Еще раз он пережил бой с Гаспаряном, еще раз он почувствовал появление той злобной силы, что таилась в нем и, наконец, увидел мир совершенно иными глазами. После тех событий Гагарин не раз пытался воссоздать в памяти картину Божественного зрения, но все его попытки резко обрывались. Складывалось такое впечатление, что этот фрагмент его памяти был кем-то удален, как не нужный, не представляющий для носителя ценной информации или наоборот, представляющий для Виктора особо опасную информацию. И вот теперь ему это удалось.
Вновь, как и тогда Вселенная глянула на него своим слепым неповторимым взором. Слепым, если не понимать всего того, что крылось в этом взгляде, если не видеть того смысла, который таился в его глубине. На сей раз, Гагарин видел, понимал и чувствовал его куда как сильнее, а самое главное - теперь это был не фрагмент, не отрывок, не вспышка, а полноценная картина мира, самая подробная и правильная.
Гагарина уже нельзя было назвать человеком, паранормом или параморфом. Сейчас он был информацией, законом и процессом, встроенным в Метагалактический Домен - самым главным законом, которому подчинялось все. Вопреки его опасениям человеческий разум никуда не делся, просто он расширился до уровня Сверхсознания, интегрированного во все интеллектуальные носители Домена.
Простому человеку сложно представить Пространство Оперативного поля Творящей Монады. Еще сложнее его описать, поскольку ни один язык, человеческий, либо созданный другими разумными видами, не имел в своем словарном запасе таких понятий и определений, которыми в данный момент владел Виктор-Монада. Что такое, скажем, закон в физике? Кто-то подбросил камень вверх, он взлетел, достиг максимально возможной точки на своей траектории согласно сумме двух главных сил, действующих на него в тот момент, замер на мгновение, уравновешенный ими, и через некоторое время упал на землю. Или другой пример: на одном континенте водяной вихрь при закрутке имел правый вектор, а на другом - левый. На мощных ускорителях в физических лабораториях, разбросанных по всей Солнечной системе, элементарные частицы разгонялись, сталкивались друг с другом, подвергались иным физическим манипуляциям, чаще всего пространственно-топологическим, в результате чего, исследовательские инкомы всевозможными путями записывали тысячи различных показателей, регистрировали краткосрочные появления новых полей и частиц, наблюдали искривления пространства, сбросы и набор дополнительных измерений, непонятные поначалу энергетические вспышки и прочие эффекты.
Но все это было лишь видимостью тех законов, которые существовали в Метагалактике, а появились они благодаря воздействию на Домен Творящей Монады. Все законы людьми (и не только ими) записывались в виде формул, которые со временем и под действием все более прогрессивных научных тенденций, претерпевали некоторые изменения. Одни из них полностью преображались, другие изменялись незначительно, но в любом случае они имели форму, знакомую каждому школьнику. Виктор же в настоящий момент видел мир в невообразимых цветовых феерверках, в переплетениях пространственных фигур невероятной сложности и красоты. Для него законы виделись то строгими однообразными линиями, вдруг раздваивающимися либо, вообще, множащимися на несколько частей, то спиралевидными конструкциями, а иногда и их переплетениями друг с другом, то многогранными, многоугольными фигурами, постоянно изменяющимися внешне и взаимодействующими с такими же, как они, но еще более сложными.
От всего этого многообразия вполне можно было бы сойти с ума. Даже подготовленное существо не смогло бы взглянуть на управляющий контур Домена и не "сгореть" от поступающего безбрежного океана информации. А ведь на ряду с законами, определяющими физическую картину мира, существовали морально-этические константы, эволюционные принципы и много чего еще. И всем этим можно было управлять. Все это можно было, что называется, "потрогать, пощупать" и изменить.
Виктор сейчас мог одним своим точечным воздействием остановить целую галактику, повертеть ей, как игрушкой, разобрать на отдельные системы, на отдельные звезды, да что там звезды - на отдельные атомы, перебрать это все и вновь собрать воедино, предав ей уже качественно иной вид. Он мог изменить любые фундаментальные параметры частиц, или же напрямую воздействовать на квантоны, он мог ускорить все временные процессы в отдельно взятой области, вплоть до сверхскопления галактик, или же наоборот - остановить время. Гагарин, при сильной на то необходимости, мог и вовсе повернуть время вспять, но это было чревато разбалансировкой Доменного узла пространственно-временных ветвей. Существовал даже специальный закон, более высокого порядка, идущего непосредственно от самого Творца-универсума, запрещавшим Творящим Монадам такие трюки без сильной на то необходимости.
Управлять энергиями колоссальных порядков, управлять информационными потоками всевозможным плотностей, управлять материей различного качества можно было в совершенно неограниченных масштабах и абсолютно как угодно. Все что ограничивало Творящую Монаду - это, если так можно выразиться, Ее личный предел фантазии и, конечно, законы, высших иерархий. Виктор мог парой манипуляций настолько видоизменить Домен, что там не нашлось бы места ни людям, ни аквидам, ни плазмидам, вообще ни одной форме жизни, существовавшей сейчас в Метагалактике. Он мог за пару мгновений создать на любой планете, и вообще в любом объеме пространства сколь угодно сложные, причудливые формы жизни, точнее создать не их самих, а предпосылки для их скорейшего зарождения. Даже Творящая Монада не могла организовать жизнь мгновенно и на пустом месте, нарушив, тем самым, один из некоторых фундаментальных запретов.
Но вся эта детская возня, игра в Бога, Виктору не доставляла никакого удовольствия, поэтому он изучал свои новые практически безграничные возможности архи осторожно и понемножечку. Стараясь ничего не изменить в окружающем привычном мире, Виктор "огляделся" по сторонам. Он одновременно проник своим новым зрением в микромир, узрев на самом деле упорядоченную жизнедеятельность неустанно флуктуирующего вакуума, обвел взглядом близлежащее галактическое скопление, проследив его будущий путь по Космосу и дальнейшую эволюцию, мельком взглянул на сетчатую структуру Домена и на крупномасштабные структуры Гиперсферы, такие как Великая Стена Слоуна, Гарвардская Великая Стена, Великий Аттрактор, Войды Крамера и Сун Джи.
