Последнее что я услышала это стук кулаком по стене. Он не показался мне сильным.…Хотя наверно в этот момент я уже была далека от реального мира. Даже удивительно, что я его услышала…

— Элизабет, — прошептал кто- то так тихо, что это почти было не реально услышать.

— Солнышко, посмотри на меня! — так же тихо попросил голос.

Я попыталась открыть глаза, но свет был настолько ярким, что, открывая их, меня пронзала резкая боль.

— Ты как? — чуть погромче спросил голос.

И только тогда я поняла, чей это голос.

— Папа, — робко прошептала я, всё ещё с закрытыми глазами.

Папа крепко держал меня за руку. Его прикосновения были такими приятными! Холодная кожа, очень хорошо остужала мой жар, который я всё ещё испытывала всеми клетками своего тела. Наконец, немного привыкнув к освещению, я открыла глаза.

Папа выглядел очень усталым. Мне показалось, что он еле держится. Его глаза были настолько тусклыми и безжизненными, что так сильно захотелось прижать его к себе и спокойно пойти домой…, но у меня не было сил.

— Пап, что со мной происходит? — уже отчетливей произнесла я.

Папа замялся.

— Честно, не знаю. Да и врачи чего- то мутят с диагнозом. Я так сильно волнуюсь, — безжизненным голосом прошептал он.

Я набралась сил и погладила рукой его по голове.

— Всё пройдёт, — уверенно сказала я.

— Узнаю свою дочку! — довольно ответил отец.

Я спокойно вздохнула.

— Когда я смогу отсюда уйти? — с надеждой спросила я.

Папа нервно усмехнулся.

— Ну, тяжело сказать. Если учесть то, что ты заболела неизвестной никому болезнью, то… я так думаю — не скоро…

Я расстроено вздохнула.

— Я уже говорила, что ненавижу больницы? — недовольно спросила я.

Папа тяжело вздохнул.

— Это, к сожалению, не от меня зависит.

— Пап, мне от вида этих белых стен становиться только хуже! Может можно договориться, чтобы я лечилась дома? Ты же знаешь, что так будет намного эффективней! — жалобно промямлила я.

— Элизабет, пойми, если бы это была простуда, никто бы и не заморачивался, но…я даже не знаю, как тебя лечить!

— Пап, — умоляла я, — пожалуйста! Я тут не могу находиться!

— И всё же пока не пойдёшь на поправку, я буду полностью согласен с врачами. Пока тебе не станет лучше, ты будешь находиться под их тщательным присмотром!

— Да, я завра же поправлюсь! — уверенно пообещала я отцу.

— Будем надеяться! — заботливо сказал он и, поцеловав меня в лоб, вышел из палаты.

Никогда не лежала в больнице! Максимум, что со мной случалось, это кариес зуба, и единственный кабинет, который я посещала, был у зубного!

Неожиданно в палату кто- то постучал. Посмотрев на стеклянную дверь, я заметила знакомое мне лицо. Как я рада была его видеть!

— Можно? — робко спросил Майкл, приоткрыв дверь.

— Конечно, — как можно бодрей ответила я.

— Как себя чувствуешь? — расстроено спросил он и закрыл за собой дверь.

— Уже лучше, правда…

Майкл вопросительно на меня посмотрел, садясь рядом, на деревянный стул.

— …Правда я не понимаю, что происходит, — раздосадовано шепнула я.

— Я тут принёс тебе кое- что, — робко сказал он, и показал мне пакет.

Он был полон фруктов, самых различных. И все они так аппетитно выглядели! Сколько я не ела?

— Да не стоило, — смущенно выговорила я.

— Фрукты очень полезны! Тебе сейчас как никогда нужны витамины! — тоном знатока объяснил он.

— Ну, раз уж так, — усмехнулась я.

Увидев, что я смеюсь, Майкл облегченно вздохнул.

Видно он волновался не меньше меня.

— Сколько я была в отключке? — насторожено спросила я.

— Ну, два дня, наверно, — тихо ответил Майкл, зная, что я расстроюсь.

— Два дня? — удивлённо повторила я. — Какой кошмар! Что вообще со мной произошло? Я даже не помню, как оказалась в больнице! — я задумалась, — и…даже не помню, что было перед этим, — ужаснулась я.

— Ну, — рассеяно начал он, — ты упала в обморок на биологии. Миссис Джонсон чуть инфаркт не хватил! Ты была такая бледная и измученная…

— Точно, — расстроено вспомнила я, — я помню, как упала, но, по–моему, меня кто- то поддержал, потому что удара о землю, что- то я не припоминаю, — напряглась я.

Майкл самодовольно вздохнул.

Так это был Майкл? Страшно подумать, что он держал меня в объятьях, а я была в отключке! Не справедливо!

— Ясно, — смущенно поблагодарила его я, — спасибо.

— Не стоит, — спокойно ответил он.

— Странно всё это, — загадочно проговорила я, — у меня голова если и болит, то раз в четыре года! А тут я в обморок падаю!

Майкл озадачено вздохнул.

— Странно, — согласился он, — тебе придётся долго здесь лежать, пока не узнают, что у тебя за болезнь, — раздосадовано, сказал он.

Я расстроено вздохнула и грустно посмотрела на потолок.

Майкл виновато сглотнул.

— Ты ведь не хочешь здесь лежать, я прав? — рассеяно спросил он.

— Абсолютно, — с вздохом фыркнула я.

— Ну, ты выздоравливай! — довольно сказал он.

Так, он, что уже уходит? Нет!

— Постой! — вскрикнула я, хватая его за руку, прежде чем он встал со стула.

Он удивлённо на меня посмотрел. Да и я сама была удивлена своей смелости. Ну, в принципе у меня жар, потом всё спишу на него!

— Останься, — робко попросила я.

Майкл волнующе на меня посмотрел.

Лицо у него было таким нерешительным, словно он стоял перед очень сложным выбором: остаться со мной или уйти.

Секунду подумав, это была самая долгая секунда в моей жизни, он поудобней сел на стуле.

— Тебе бы поспать, — посоветовал он.

— Спасибо, — тихо прошептала я и, как он и предложил, попыталась заснуть.

Оставшиеся пять дней я шла на поправку. Голова больше не болела, меня не хватал озноб, ну и температура не поднималась до не мыслимых цифр. В общем, всё стало приходить в норму. Меня каждый день навещал папа, даже иногда приходил Браин. Ну и самое главное, со мной всё время был Майкл. Когда я засыпала, он был рядом, да и когда просыпалась тоже. Создавалось такое впечатление, что он вообще никуда не уходил, но он же человек, ему ведь надо отдыхать. И я не такая уж и эгоистка! Я была бы рада, если бы он был со мной каждую минуту, но я сильно волновалась за него. И часто говорила ему пойти отдохнуть, или ходя бы прогуляться на свежем воздухе, но он настаивал на своём. И сейчас болезнь как рукой смыло. Конечно, благодаря поддержке, которую я испытывала каждую минуту.

Трудно поверить, что именно из- за того, что я себе вбила в голову, меня стало мутить, и я даже попала в больницу. Другого объяснения у меня не было. Пережив все эти дни в больнице, я сделала для себя вывод:

«Больше себя никогда не буду так доводить!»

Надеюсь, такого больше не повториться, надеюсь, больше не будет ложной тревоги…

В четверг вечером я была уже дома. Довольная таким поворотом событий, я поднялась к себе в комнату и пошла в ванну. В нормальной цивилизованной ванне я не была уже почти неделю! Так что, не теряя ни секунды, я насладилась ароматным шампунем и прохладной водой. Казалось, что ещё надо для счастья, но не тут то было! Вернувшись к нормальному образу жизни, я поняла, что сильно хочу есть. Все эти безвкусные каши стояли поперёк горла! Как вообще можно прожить, кушая такую пищу? Мне повезло, я там была неделю, а люди, которые месяцами находятся в больнице, как они вообще там проживают? Довольная, что, наконец, смогу нормально поесть, я скатилась по перилам деревянной лестницы, и подбежала к столу. Папа уже всё накрыл, решил, что утруждать мне до конца недели уж точно не стоит. Сколько бы я не настаивала, что в полном порядке, папа всё равно решил по–своему. Противиться ему я не стала. Какой бы ответственной я не хотела казаться, я — подросток, и небольшая фора мне как раз не помешает! А ещё когда отец сам предлагает мне ничего не делать, так это вообще немыслимо и круто! Может болеть иногда полезно?