— Элизабет, ты можешь, конечно, если тебе не тяжело…

— Пап, — перебила его я, — я не инвалид! Что надо сделать?

— Позови Браина, он кажется в комнате.

Я спокойно поднялась со стула и побежала в комнату к Браину. Неудивительно, что он не слышал, как его звал папа. Аккорды его бешеной музыки разнеслись по всему коридору, заставляя, закрывать уши руками.

— Браин, — громко выкрикнула я, надеясь перекричать музыку.

Заметив, что я вошла в его комнату, он выключил музыку и довольно на меня посмотрел.

— Элизабет! Сколько лет, сколько зим! — с сарказмом выкрикнул он и подошёл ко мне обниматься.

— Только давай обойдёмся без всяких нежностей! — категорично заявила я, отталкивая брата от себя.

— Да, я только рад, — недовольно, очень тихо в сторону сказал он, наверно в надежде, что я не услышу, — Папа сказал вести себя хорошо и помогать тебе во всём! Слушаться и подчиняться! — процитировал он папу и поклонился мне в ноги.

— Очень мило, — я усмехнулась, — сколько он тебе дал?

— Тридцатку, — коротко ответил он, выпрямясь.

— Когда в прошлый раз заболел ты, он дал мне пол сотни. Договариваться надо лучше! — с издевкой сказала я.

— Ладно, в следующий раз буду знать, — радостно сказал он.

— Следующего раза не будет! — уверенно заявила я.

Надеюсь…

— Пойдём есть, папа уже всё накрыл, — спокойно позвала его я, и мы вместе спустились на кухню.

Прежде, чем я села, Браин отодвинул мне стул, как самый настоящий джентльмен, что ж, ладно подыграю ему.

— Браин, — довольно улыбнулась я, — как это мило!

— Чего не сделаешь ради родной сестры! — благородно заявил он и заморгал своими голубыми глазами.

Папа рассмеялся.

— Так, хватит тут паясничать! — сквозь улыбку сказал он. — Я сказал следить за ней, а не устраивать концерт!

Браин, усмехнувшись, сел за стол.

Пахло просто чудесно! Как давно я не ела человеческой пищи!

Довольно посмотрев на стол, я принялась за пюре.

— Очень вкусно, — довольно сделала комплимент я.

Папа смущенно улыбнулся.

— Завтра придёт Миссис Мордон…

Миссис Мордон — наша соседка. Пожилая женщина, лет шестидесяти. Сейчас живёт одна, дети разъехались по — разным городам, двое сыновей, а муж скончался больше года назад.

— Да, ей самой присмотр нужен, — усмехнулся Браин, запивая пюре чаем.

— Пап! — недовольно вскрикнула я, — я завтра иду в школу!

— Даже речи об этом идти не может! — строго сказал папа.

— Нет! Я здесь не хочу сидеть! Со мной всё в порядке! Честно!

— Элизабет, завтра ты остаешься дома и точка!

Я раздраженно вздохнула.

— Это возмутительно! — недовольно вскрикнула я и, сорвавшись с места, пошагала к себе в комнату.

Хлопнув сильно дверью, я недовольно села на кровать, скрестив руки на груди.

Почему мне нельзя в школу? Оставаться здесь совершенно не хотелось! Я уже целую неделю не видела друзей! Этот дом — словно тюрьма! Некуда деться! Я здесь взаперти, мне уже воздуха здесь не хватает!

Что ж, скоро мне семнадцать, а это значит, что не за горами совершеннолетие, и тогда я уеду отсюда, куда- нибудь подальше, может даже к Эмме в Денвер, лишь бы только не оставаться здесь!

Тяжело вздохнув, я встала с кровати и подошла к окну. Неожиданно меня посетила очень дикая и плохая мысль. Но ведь совершают убийство в состоянии аффекта, так вот, я вылезу через окно в состоянии… невозмутимой раздражительности!

Захватив ветровку и повязав себе её на пояс, я уверенно открыла окно, пролезла в него, и спустилась вниз по рядом стоящему дереву.

Быстро пока меня никто не заметил, я побежала в рядом растущий пусть искусственно посаженый лес. Было уже темно, и я едва могла различить тропинку, по которой шла, но останавливаться я не собиралась. Во мне сейчас царило ужасное чувство обиды, которое позволяло мне видеть, даже в такой беспросветной темноте.

Когда я стала такой эмоциональной? Наверно, как раз такое состояние называют переходным возрастом! Что ж надеюсь, он скоро пройдёт.

Я брела по темной тропе в поискать чего- то, что могло меня утешить, но что я искала? Странно, ноги сами меня несли куда- то вперёд. Слабый ветер теребил мои волосы, и они нелепо разлетались в разные стороны. Неожиданно за моей спиной что- то хрустнуло. Я резко остановилась и повернула голову назад. Вокруг были только тонкие ветки деревьев и небольшие кустики, росшие рядом со стволами. Я вновь пошла вперёд, но вдруг опять услышала шорох. Я резко обернулась и неожиданно, моя нога соскользнула по камню, и подомной провалилась земля. Машинально схватившись за ветку, я не упала вслед за камнями в реку, которая бурным потоком неслась подомной.

— Черт! — вскрикнула я, понимая, что в любой момент могу последовать примеру небольших камней, которые уже тонули в темных водах реки Провиданс. — Почему именно я? — истерично подумала я.

Пытаясь достать ногами до земли, я начала невольно покачивать ветку, которая и так еле выдерживала мой вес.

— Ну, давай же! — молила я свои ноги, которым буквально сантиметра не хватало до земли.

Вдруг ветка начала подозрительно хрустеть.

— Спокойно, — говорила я себе, глубоко дыша полной грудью.

Вдруг ветка с оглушительным хрустом поломалась, и я еле сообразила схватиться руками о край пропасти.

— Черт, черт, черт! — истерично кричала я, понимая, что скоро свалюсь в воду, да и вдобавок, я ударилась лицом о землю.

Я попробовала подтянуться, но сил не хватало. Мало того, что я подтягиваться вообще не умела, так ещё и силы ко мне полностью не вернулись.

Пытаясь дотянуться одной рукой до ближайшего дерева, я почувствовала, как вторая медленно соскальзывает по гладким камням.

Мои пальцы безнадежно тянулись к ветке, но дотянуться до неё было не реально! Она оказывалась всё дальше и дальше от меня. Сначала я подумала, что так действует страх заставляя думать, что я намного дальше нахожусь от ветки, чем в реальности, но потом поняла, что моя вторая рука почти полностью соскользнула с камня и тянет меня вниз. Не теряя надежды, я попыталась найти ногами опору, об которую можно было бы оттолкнуться, но вместо этого, я только больше камней отправляла на дно реки. И неожиданно, мои нога резко соскользнула с какого- то камня, что окончательно сбило меня с равновесия, и мои пальцы отпустили тот кусочек земли, который секунду назад позволял мне не упасть вниз. Моё тело изогнулось, и я как куль с мукой начала падать вниз.

Вдруг мои руки кто- то схватил и стал тянуть на себя. Моё тело медленно поднималось на землю. К счастью я даже не успела дотронуться воды.

Вот моё тело уже полностью на земле и я, наконец, могу посмотреть кто же спас меня.

Майкл тяжело дышал, протирая руками вспотевшее лицо.

По — моему, у меня остановилось дыхание. Я не чувствовала ни ног, ни рук. Кажется, такое состояние называют ступор. Я испуганно смотрела на Майкла и пыталась восстановить дыхание, но оно мне не поддавалось. Пульс с невозмутимой скоростью стучал, и моё сердце следовало его примеру.

Майкл насторожено на меня посмотрел.

— Элизабет? — тихо спросил он, надеясь услышать ответ.

Но я…, я хотела ему ответить, но не могла. Язык не поддавался. Я просто испуганно моргала глазами, чтобы удержать налившиеся туда слёзы. Страх, вот что сейчас я испытывала, хотя была уже на земле.

— Элизабет? — уже более настойчиво спросил он, махая передо мной рукой.

Наконец, я почувствовала, как мои конечности начинают подчиняться своему законному хозяину, и ко мне вернулся дар речи.

— Как…как ты здесь оказался? — заикаясь, ошарашено спросила я.

— Не стоит благодарности, — съязвил он.

— А, ну, да, — смущенно прошептала я, — спасибо.

Он осмотрел меня с ног до головы.

— Ты цела? — волнующе спросил он.

— Ты не ответил на мой вопрос, — настояла я.

— Ты тоже, — не отставал он.

Я с поражением на него посмотрела. Сопротивляться ему было бесполезным занятием!