В апатичном состоянии я пошла с Браином домой.

После длинной лекции, прочитанной самой себе, на смену страху пришло безразличие. Может, я и эгоистка, может, и нет. Это мнение Эммы, не моё.

Лично я считаю, что я совершенно нормальная, по крайней мере, теперь.

Раньше я не выносила Браина, а сейчас поняла, что он самый мой близкий человек.

Неделя пролетела словно год, и Браин был рядом со мной. Утешал, когда мне было плохо, поддерживал, когда я в этом нуждалась, терпел все мои концерты, понимая их изначальную причину.

Я поняла, что готова отплатить ему той же монетой! Он хороший брат и заслуживает хорошей сестры. Теперь я своих ошибок не повторю, и стану примерной Элизабет Бейли Доувер, сестрой своего родного и так нуждающегося во мне брата.

Прошел месяц…

Как назвать то, что сейчас происходило в моей жизни, я не знаю. Может затишье перед бурей, может, безысходная апатия, а может, бестолковая жизнь, то есть такая, которая у меня была раньше.

Секунда были минутой, минута — часом, а час, словно один полноценный день.

Не сказать, что я жила. Мой повседневный образ жизни, стал обычным алгоритмом действий, который я как робот выполняла, не отступая ни на шаг от графика.

Но всё же, кое — что позитивное, меня поджидало, к концу этого ужасно долгого месяца. Мой день рожденье должен состояться девятнадцатого мая, то есть сегодня, и мне, наконец, исполниться семнадцать!

Конечно, в моих планах было провести его в компании друзей, но видимо, этому не суждено сбыться.

Эмма так и не заговорила со мной, впрочем, как и Джон с Чеисом.

Они старались не замечать меня в школе и избегать на улице, словно я несу несчастья и беды!

Не сомневаюсь, что и с Днем Рожденья они меня тоже не поздравят.

Полная смешанных чувств, радости и печали, я встала с кровати и пошла в ванну.

Посмотрев в зеркало, я решила внимательно рассмотреть лицо в поисках возрастных морщин или складок. На удивление, лицо никак не поменялось, только теперь в моих глазах не было прежнего блеска или небывалой уверенности в себе.

Тщательно почистив зубы и промыв, сонные глаза, я направилась к шкафчику, где меня ждал сложный выбор: надеть черные брюки, с жилеткой под белой блузкой, или сиреневый джемпер с темно — синими джинсами с заниженной талией?

Выбрав второй вариант, я быстро переоделась и распустила два колоска, которые специально заплела на ночь.

Волосы стали пышными и волнистыми. Пришлось долго расчесывать, чтобы уложить ровно непослушные кудри.

Надев сиреневый ободок, я закончила с одеждой, и всё же не так радостно, как хотелось бы, пошла на кухню.

Как я и ожидала, внизу меня ждали папа и Браин.

— С Днем Рожденья! — воскликнули они и принялись по очереди меня обнимать.

Сдавленная в крепких объятьях отца, я невольно поперхнулась и, когда он меня отпустил, смогла вздохнуть полной грудью.

— Спасибо, — смущенно поблагодарила я их.

Папа довольно на меня смотрел.

— А, кажется, только вчера ты была такой крошкой! — по ностальгировал он.

— Пап, — робко возмутилась я.

Эта тема у нас будет вечером! Когда мы будем сидеть за столом, и все остальные темы будут исчерпаны. В общем, славный денёк надвигается!

Неожиданно ко мне подошел Браин.

Его глаза смущенно на меня посмотрели, а сам он ужасно застеснялся.

— В общем, с днем рожденья! — неуверенно поздравил меня он и приобнял за плечи. — Это тебе, — смущенно добавил Браин и, освободив проход, робко подтолкнул меня в зал.

На диване лежала огромная коробка светло — розового цвета с большим красным бантом.

— Да, ладно! — робко прошептала я, — не стоило!

Он провел меня к ней.

Я робко развязала бант и открыла коробку.

Какого же было моё удивление, когда в ней я нашла ещё одну, только немного поменьше, а потом ещё, и ещё, пока коробка не стала малюсеньких размеров с мою ладошку.

Я усмехнулась и уверенная в том, что в ней ещё одна просто микроскопическая коробочка развязала бантик.

Неожиданно в ней я нашла медальон. Он был в форме золотистого сердечка на тоненькой цепочке.

— О! Браин! Спасибо! — удивленно поблагодарила его я и обняла, крепко прижав к себе. — Зачем же так тратиться? — усмехнулась я.

— Ты открой, — попросил он и указал пальцем на небольшой замочек.

Я мило улыбнулась и попыталась открыть медальон. Очень тихий, почти не воспринимаемый для нашего слуха щелчок и медальон открылся.

Внутри была фотография, а на ней я, папа, Браин и мама. Наверно, мне на ней лет шесть.

Я невольно всхлипнула носом.

— Браин! Как же это трогательно! — чуть ли не расплакалась я.

Браин самодовольно выпрямился.

— Не за что! — гордо сказал он.

Папа, кажется, светился от счастья. Он давно не видел нас таких доброжелательных друг к другу.

Я попросила Браина помочь надеть мне медальон на шею, и уже в новой обновке, принялась его вновь обнимать.

— Ну, а теперь мой подарок, — напомнил нам папа.

Я ошарашено на него посмотрела.

— А это не ваш совместный? — удивилась я, прикидывая цену медальона.

Папа усмехнулся.

— Нет, это Браин сам выбирал и сам купил, — довольно заверил меня папа.

— Браин! — немного возмущенно воскликнула я.

— Да, ладно! — сказал он.

— Ну, от меня теперь тоже жди чего — нибудь необычного! — заявила я.

— Надеюсь, это будет новая клавиатура? А то моя, кажется, сломалась, — усмехнулся он.

Папа недовольно выдохнул, а я рассмеялась, представляя подарок, нечем не уступающий этому медальону.

— Пойдемте! — позвал нас папа.

Я вопросительно на него посмотрела.

— Куда? — удивилась я.

Но папа ничего не ответил.

Уверенными шагами с огромной улыбкой на лице он вышел из дома.

Я, недоумевая, посмотрела на Браина.

Тот, кажется, тоже не понимал, куда нас ведет отец.

Неуверенно и немного смущенно я пошла вслед за ним, но прямо перед самой дверью, папа вновь вбежал в дом.

— Закрой глаза! — увлеченно шепнул он и прикрыл мне глаза руками.

Папа медленно вывелменя из дома, предупреждая о каждом порожке или камне. Я чувствовала, как дрожат его теплые руки, и мне показалось, что папа волнуется! Наверно, боится из — за сюрприза. Глупо с его стороны! Мне всегда нравились его подарки!

— Подожди, — попросил папа и опустил руки.

Я по его просьбе стояла с закрытыми глазами и ждала, когда же, наконец, мне разрешать их открыть.

— Открывай! — довольно заявил он.

Я несколько раз вздохнула, а потом постепенно начала открывать глаза, но как только картинка начала преображаться, я с молниеносной скоростью открыла их, разглядев, перед собой красный кабриолет, кажется Пежо 308 cc.

Я нервно вздохнула, а потом, кажется, у меня началась бешеная истерика.

Я громко вскрикнула и просто бросилась обнимать папу, как можно ближе прижимая к себе.

— Не может быть! — ошарашено вскрикнула я, не веря глазам. — Это мне? — истерично спросила я, разглядывая светлый салон кабриолета.

— С Днем Рождения! — радостно воскликнула папа.

— Боже! Папа! — довольно кричала я. — Спасибо! Я, — я запнулась, — я даже не ожидала! — еле выговорила я, так как язык не слушался, а только мог спровоцировать меня на визг или крик.

— Может, испробуешь? — самодовольно спросил он.

— Конечно! — радостно воскликнула я. — Браин!

Тот пулей прибежал ко мне, и не успела я подойти к двери водительского сидения, как он уже сидел рядом, ошарашено рассматривая светло — бежевый салон.

Я довольно уселась на сидение, и дрожащими пальцами повернула ключ. Двигатель тихо заработал, и кабриолет был уже полностью в моей власти.

— Элизабет, — позвал меня папа.

Я радостно на него посмотрела, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Как можно было волноваться, понравиться ли мне подарок? Да, о таком подарке все мечтают!