– Что-то случилось?

Флин встает и обнимает дядю.

– Джуд помогла мне кое-что выучить для школы.

Эрик поворачивается ко мне, и я киваю. Мальчик уходит, а я поднимаюсь с пола.

– Как видишь, я все-таки добьюсь от твоего племянника поцелуйчика.

Пораженный увиденным, Эрик улыбается и поднимает меня на руки. Затем осторожно, чтобы не задеть мой подбородок, шепчет у моих губ:

– Пока что ты получишь поцелуйчик от меня.

На следующее утро оттенок моего лица скорее зеленый, чем красный. Я прихожу в отчаяние, глядя на себя в зеркало. Как можно быть такой страшной? Только не это, я похожа на зеленого монстра Халка!

Ну ладно… Я, может, и не красавица, но, послушайте, меня удручает и ужасает мой вид. Бедный Эрик. Вот так у него и невеста – она больше похожа на невесту мертвеца. Смеюсь над собой, глупышкой. Вернувшись в комнату, слышу по радио песню «Не могу получить удовлетворения»[24] группы «Роллинг Стоунз» и начинаю подпевать. Когда звучит эта песня, я всегда вспоминаю своих друзей из Хереса. Я начинаю танцевать и громко напевать. Эрик поднимается, чтобы поцеловать меня перед тем, как уехать на работу, и изумленно замирает в дверях. Воображаю, какая картина у него перед глазами, останавливаюсь, хотя продолжаю двигать плечами в ритме песни.

– Мне нравится видеть тебя такой счастливой.

Улыбаюсь и чмокаю его.

– Эта песня навевает мне хорошие воспоминания о друзьях.

– О ком-то особенном?

С хитрой улыбкой киваю. Эрик меняется в лице и, шлепнув меня, властно требует:

– О ком?

Желая позабавиться, объясняю:

– О Фернандо… – И когда его лицо напрягается, продолжаю: – О Росио, Лауре, Альберто, Пепи, Лоли, Хуанито, Альмудене, Леире…

Он еще раз шлепает меня так, что становится больно, но я хохочу. Его выражение лица становится мягче, и он тихо говорит, массируя покрасневшую ягодицу:

– Не играй с огнем, малышка, иначе обожжешься.

– М-м-м! Мне нравится обжигаться. – И, покачивая бедрами, шепчу: – Хочешь меня обжечь?

Эрик отстраняет меня от себя и вздыхает. Я его соблазняю, и он меня хочет. Но он отрицательно, даже отчаянно качает головой:

– Выздоравливай, и потом, обещаю, я тебя обожгу.

– Вау! – выкрикиваю я и улыбаюсь.

Он меня целует и говорит:

– Хорошего тебя дня, дорогая.

А потом уходит. Он едва отошел от меня на пять метров, но я уже скучаю по нему. Однако я не унываю – сегодня мы договорились встретиться с Фридой, и знаю, что мы хорошо проведем время. Прилипнув к окну, наблюдаю, как Эрик уезжает на машине, и вдруг звонит телефон. Это моя сестра.

– Привет, дорога-а-ая!

– Привет, толстушка! Как ты? – смеясь, спрашиваю я и ложусь на кровать.

– Хорошо. С каждым днем все тяжелее, но хорошо. А как у тебя дела?

Ее голос показался мне немного печальным, но, возможно, это потому, что я только что смеялась с Эриком.

– В общем, Ракель, не пугайся. У меня все хорошо, несмотря на то что я такая же красивая, как невообразимый Халк. Позавчера я шмякнулась на снег. У меня лицо как картина Пикассо, а еще швы на подбородке. Ну, вроде бы все.

– Сестри-и-и-чка, не пугай меня!

Понимая, что она начинает волноваться, добавляю:

– Разве ты не слышишь, что я спокойно с тобой разговариваю? Ну, я немножечко ударилась. Не драматизируй, как ты обычно делаешь.

Мы с ней болтаем еще около часа, и теперь я точно знаю, что она чего-то не договаривает. Меня это беспокоит, но я пока не настаиваю. Повесив трубку, одеваюсь и спускаюсь в столовую. Симона пылесосит, но, увидев меня, выключает пылесос и спрашивает:

– Как себя чувствует сеньорита?

– Лучше, Симона. Уже началась «Безумная Эсмеральда»?

Женщина смотрит на часы и говорит:

– Святые угодники! Бежим, или мы все пропустим.

В сегодняшней серии Луис Альфредо Киньонес преследует на лошади Эсмеральду Мендоса по всему пастбищу и, догнав ее, целует и обещает вернуть их ребенка. Мы с Симоной растроганно вздыхаем.

В полдень появляется Фрида с одним поручением, которое я ей дала, но, увидев меня, теряет дар речи. Несмотря на то что я предупредила ее по телефону, она все равно не может отойти от того впечатления, которое на нее произвело мое лицо.

Мы сидим в гостиной, болтаем и поглощаем приготовленные Симоной лакомства.

– Фрида, мне нужно тебе кое-что рассказать.

– Говори.

Я заговорщицки на нее смотрю и шепчу:

– Я недавно встретила Бетту и дала ей пару пощечин и один раз под зад. И прежде чем ты что-то скажешь, признаю, что поступила нехорошо. Я взрослая женщина и не могу себя вести как маленькая хулиганка с улицы. Но, честно говоря, мне стало легче, и, если бы на меня не смотрело тогда столько людей, я бы ей отвесила еще штук семь преотличных затрещин.

У Фриды падает вилка из рук, и мы хохочем. Я рассказываю ей, что тогда произошло, и она сетует, что не оказалась рядом, чтобы, как и Марта, воспользоваться случаем и с превеликим удовольствием врезать ей. Поев, вместо того чтобы остаться в гостиной, мы идем в мою комнату. Она поражена чудным беспорядком, который там царит. Я вижу, что она замечает в углу красную елку, но предупреждаю любые ее слова:

– Лучше не спрашивай.

Мы усаживаемся на удобное красное кресло, которое мне подарил Эрик, и немного сплетничаем о нашем любимом сериале. Наконец она спрашивает:

– Итак, у тебя все хорошо с Эриком?

– Да. Мы ссоримся, миримся и опять ссоримся. Все хорошо.

– Я рада, – говорит она смеясь. – А в интимном плане тоже?

Я закатываю глаза и киваю. И мы вместе хохочем.

– Невероятно. Каждый раз, когда мы встречаемся с Бьорном, из нас получается неописуемое трио. Я схожу с ума, когда вижу, как это возбуждает Эрика. Как он меня предлагает… О боже мой, я обожаю, когда они оба мной овладевают! Никогда не думала, что мне может быть так хорошо в том, что я раньше считала постыдным.

– Секс – это секс, Джудит. Тут не стоит ходить вокруг да около. Если вам, как паре, это нравится и вы получаете от этого удовольствие, то кто вам что-то может запретить?

– Фрида, я сейчас этим и наслаждаюсь. Однако уверяю тебя, что раньше я считала таких людей развратниками. Но когда я ощущаю себя столь желанной и когда они во мне, я чувствую такое…

– Замолчи… замолчи, а то ты меня возбуждаешь. Я ведь тоже развратница! – Мы обе смеемся, и она добавляет: – Кстати, о разврате. Эрик тебе что-нибудь говорил о сегодняшней частной вечеринке? – Я отрицательно качаю головой, и она продолжает: – Хейди и Луиджи устраивают потрясающие праздники. Я уверена, что вас пригласили, но Эрик отклонил предложение из-за твоего состояния.

– Вполне нормально. С моей физиономией лучше не высовываться из дома и никого не пугать, – подшучиваю я, рассмешив Фриду. Но из любопытства спрашиваю: – Много народу бывает на этих вечеринках?

– Да. Там действительно бывает полно народу. Обычно они проводят их в своем свингер-клубе, и уверяю тебя, что там происходит самое потрясающее. – И понизив голос, тихо произносит: – В прошлом году на этом празднике мы с Андресом воплотили в жизнь одну из своих буйных фантазий.

Увидев мое выражение лица, Фрида смеется и шепчет:

– У меня был ганг банг, а у Андреса – бой банг. – Я в недоумении хлопаю глазами, и она продолжает: – На этом празднике Андрес выбрал себе семь женщин, а я – семь мужчин. Мы расположились в одной из комнат, где я отдавалась своим мужчинам, а Андрес – женщинам. Джудит, это было потрясающе. Я была центром желания этих мужчин и испробовала всевозможные сексуальные позы со всеми ними. Боже мой! Ты себе представить не можешь, какое я получила удовольствие, и уверяю, что Андрес тоже превосходно провел время со своими девочками. В конце мы объединили наши группы и устроили оргию. Как я тебе уже говорила, на вечеринках у Хейди и Луиджи всегда удивительные развлечения.