– О чем ты?

– В тот день, когда ты исчезла из офиса, он в отчаянии мне трезвонил, наверное, добрую тысячу раз. А когда я говорю «в отчаянии», это значит в отчаянии.

– Он тебе звонил?

– Да, каждый день по нескольку раз. Несмотря на то что он вовсе не святой, этот парень рискнул, проглотил гордость только для того, чтобы просить моей помощи. Не знаю, как он раздобыл номер моего мобильного, но знаю точно: он позвонил мне, умоляя найти тебя. Он очень за тебя волновался.

Я чувствую, что сейчас сердце выскочит из груди. Мысль о том, что Айсмен с ума сходил из-за моего отсутствия, лишает меня разума. Полностью.

– Он сказал, что повел себя как идиот, – продолжает Фернандо, – и поэтому ты ушла. Я нашел тебя в Валенсии, но не рассказал ему об этом. К тому же я не пытался связаться с тобой, потому что считал, что тебе нужно было время подумать. Ведь так?

– Да.

Ошарашенная его словами, я молча смотрю на него.

– Ты приняла решение? – спрашивает он.

– Да.

– И я могу узнать какое?

Делаю глоток, убираю волосы от лица и с болью в сердце еле слышно произношу:

– Все, что было между мной и Эриком, закончилось.

Фернандо кивает, смотрит в сторону каких-то друзей и, тяжело вздохнув, шепчет:

– Хересаночка, думаю, что ты ошибаешься.

– Что?!

– То, что слышишь.

– И что это значит?! Ты что, дурак?

Мой друг улыбается и, отпив свой коктейль, отвечает:

– Эх, если бы твои глаза блестели при мне так, как они блестят при нем! – восклицает он. – Если бы ты сходила с ума по мне так, как ты сходишь с ума по нему! И если бы я не знал, что этот богач без ума от тебя и способен позвонить мне и попросить найти тебя, несмотря на то что я могу воспользоваться моментом и настроить тебя против него.

Я закрываю глаза. А когда Фернандо продолжает, жмурюсь еще сильнее.

– Самым важным для него было знать, что ты в безопасности и с тобой все в порядке. Это показывает, какого класса этот человек. Показывает, насколько сильно Эрик тебя любит. – Я открываю глаза и внимательно слушаю его. – Я понимаю, что, признавшись тебе в этом, только уменьшаю свои шансы. Но если то, что существует между тобой и этим самонадеянным красавчиком, настолько настоящее… Вы сами показываете, насколько это важное и настоящее, то зачем с этим заканчивать?

– Ты советуешь мне с ним сойтись?!

Фернандо улыбается, убирает с моего лица прядь волос и шепчет:

– Ты красивая, великолепная, прекрасная женщина, и я всегда считал тебя достаточно умной, чтобы не позволить себя обмануть или заставить делать что-то против своей воли. К тому же я люблю тебя как друга. Если ты влюбилась в этого типа, то почему бы и не сойтись? Послушай, хересаночка, если ты счастлива с Эриком… Подумай о том, что ты его любишь, взвесь, чего именно хочешь. Если твое сердце просит остаться с ним, не отказывайся, иначе еще не раз об этом пожалеешь. Договорились?

Его слова задевают мою душу. Но перед тем как я начну безудержно рыдать и из моих глаз хлынет Ниагарский водопад, я улыбаюсь. Звучит песня Шакиры «Вперед, вперед».

– Я не хочу сейчас об этом думать. Пойдем танцевать, – предлагаю я.

Фернандо отвечает мне улыбкой, берет меня за руку и ведет в центр танцпола, где мы танцуем и вместе с друзьями подпеваем:

Вперед, давай, э-э, вперед, вперед, э-э.

Зачем ты здесь? Э-э. Это наше время! Э-э.

Вперед, давай, э-э, вперед, вперед, э-э[2].

Праздник продолжается, и несколько часов спустя я болтаю с Серхио и Эленой, которые держат самый посещаемый паб в Хересе. Как-то под Рождество я работала у них официанткой, и они снова пригласили меня поработать. Я с удовольствием соглашаюсь. И поскольку я сейчас безработная, то любой доход будет как нельзя кстати.

Возвращаюсь домой на рассвете, немного уставшая, пьяная и довольная.

Придерживаясь ежегодной традиции, я записываюсь на участие в благотворительных мотогонках. Вырученные от продажи билетов деньги пойдут на подарки и игрушки для обездоленных детей Кадиса. Гонки состоятся двадцать второго декабря в Пуэрто-де-Санта-Мария. Отец, Бичаррон и Лусена очень довольны: подобные мероприятия им приносят столько же удовольствия, сколько и мне.

Двадцатого января мой телефон звонит восемнадцатый раз. Я еле живая. В пабе работать, конечно, весело, но очень тяжело. Беру телефон и, увидев, что звонит Фрида, сразу же прихожу в себя и отвечаю на звонок.

– Джуд, привет! Счастливого Рождества! Как дела?

– Счастливого Рождества! Я в порядке, а ты?

– Отлично, красавица, отлично.

У нее немного напряжен голос, и меня это настораживает.

– Что случилось? – спрашиваю я. – Что-то произошло? С Эриком все хорошо?

После неловкой паузы Фрида все же решается спросить:

– То, что я слышала о Бетте, это правда?

– Нет, – отвечаю я и тяжело вздыхаю, вспомнив о ней. – Это она все подстроила.

– Я так и знала, – тихо говорит она.

– Но это не важно, Фрида, – добавляю я. – Все это уже не имеет значения.

– Как это не имеет значения? А мне не все равно! Я хочу услышать твою версию.

Я тотчас же рассказываю ей со всеми подробностями, и, после того как завершаю рассказ, она говорит:

– Эта Мариса мне никогда не нравилась. Шлюха… А Эрик ведет себя как болван. Ох уж эти мужчины! Он знает, что Мариса – подруга Бетты, она их познакомила.

– Она их познакомила?!

– Да. Бетта, как и Мариса, из Уэльвы. Они начали встречаться, она переехала жить к нему в Германию, пока не произошло то, что произошло, а потом я потеряла ее след. Но Марису нужно проучить.

– Успокойся. Я уже наведалась к этой ведьме и ясно дала ей понять, что со мной игры плохи.

– Да что ты говоришь!

– То, что слышишь. Я предупредила ее, что тоже умею играть не по правилам.

Фрида разразилась смехом, и я вместе с ней.

– Как Эрик? – спрашиваю, не в силах сдержать себя.

– Плохо, – отвечает она, и я вздыхаю. Фрида продолжает: – Мы вчера вечером вместе ужинали. Увидев его без тебя, поинтересовалась, где ты. Вот тогда я и узнала, что произошло между вами. Я пришла в ярость и высказала ему все, что думаю.

Мне забавно это слышать. Потягиваясь, я спрашиваю:

– Но с ним все в порядке?

– Нет, Джудит, не в порядке, и это вовсе не касается его болезни. Я говорю о нем самом. Именно поэтому, как только я приехала в Испанию, я сразу тебе позвонила. Ты должна все уладить. Ты должна ответить на его звонки. Эрик очень по тебе скучает.

– Он сам махнул на меня рукой, теперь пусть пожинает плоды.

– Я понимаю. Он мне тоже об этом говорил. Он упрямец, но упрямец, который тебя любит, в этом даже не сомневайся.

От услышанного у меня внутри запорхали даже не бабочки, а целые страусы. Я мегамазохистка. Я рада, что Эрик до сих пор меня любит и скучает по мне, несмотря на то что я сама упорно в это не верю.

– Я звоню тебе сказать, что в эти выходные на сочельник мы будем ужинать у свекров в Кониле, а потом будем отдыхать у себя дома в Сааре. Новый год мы всей семьей будем праздновать в Германии. Само собой разумеется, Эрик присоединится к нам в Сааре. Ты хотела бы к нам приехать?

Заманчивое предложение. Раньше оно показалось бы мне великолепным. Но я отвечаю:

– Нет, спасибо. Я не могу. Я буду праздновать со своими близкими, вдобавок я в эти дни работаю по ночам, и…

– Ты работаешь по ночам?

– Да.

– И кем ты работаешь?

– Официанткой в одном пабе и…

– Фу-у, Джудит! Официанткой! Эрику это совсем не понравится. Я его знаю, и ему это ой как не понравится.

– Нравится это Эрику или не нравится – не моя проблема, – перебиваю я, не желая вдаваться в подробности. – К тому же в субботу в Кадисе я участвую в гонках и…

– У тебя гонки?

– Да.

– Какие?

– По мотокроссу.

– Гонки по мотокроссу?