Выбрался на берег он в полной темноте и только к утру убедился, что снова похож на человека. Долго выбивал пыль из одежды и сумки, полировал броню и зачарованные мечи, перебирал трофеи и задумчиво смотрел на кольцо Урана, запертое в ипроновой тюрьме. Среди прочих вещей из сумки выпала дудка длиной с локоть, как будто сделанная из тёмно-красного переливающегося стекла. Фрисс глядел на неё с изумлением, пока не вспомнил Долину Факелов и Шаски, подарившего ему красный гриб. 'Отдам Канфену, пусть думает, что это, - махнул он рукой. - Мне-то дудка ни к чему!'
Янси принёс Речнику тарелку горячей мавы и большой ломоть ирхека, а Фрисс угостил его подземным мёдом - тацвой. Пришёл Джезигейн, спросил, нужна ли Речнику помощь, и сказал, что одолжит у него сигнасу на пару дней. Олда и ополченцы, вернувшиеся к жизни, спешили по домам, надо было развезти их по участкам. Даже сигнаса не могла поднять всех разом, и Речники собрали все хиндиксы, которые нашлись поблизости, и даже привлекли оживших драконов. Почти все воины Астанена присоединились к войску, охраняющему Диту, и теперь тут стояло два отряда - Джезигейна и Фларна. Они дожидались известий о конце войны и королевского приказа. Келнениси тоже хотели остаться, но Джезигейн боялся драк между ними и союзниками-Идэвага и собирался отправить их на Хьяктамлон, как только сигнаса вернётся.
Фриссгейн провёл три дня в покое, прикидывая, что расскажет магам, и приводя мысли в порядок. Он жадно ловил все слухи с низовий, но до Диты ничего не долетало. Судя по всему, война завершилась, фарки на Реку больше не нападали, но подробностей не знал даже Джезигейн.
Потом вернулась сигнаса и принесла вести о победе Скавена Зигласа и разгроме фарков, и Фрисс ещё на сутки задержался у Диты - Речники праздновали победу вместе с Инальтеками и всеми окрестными участками. На пиру, небогатом, но шумном, он услышал отголоски баек о сражениях драконов, о стаях Клоа, преследующих врагов в небе, о беспощадных воинах келнениси и хитрых ловушках магов. Где правда, а где вымысел, Речник пока не знал, да и забыл половину услышанного к тому времени, когда проспался после выпитой кислухи. В этот же день Джезигейн Китс отправил его, Двухвостку, всех келнениси и нескольких Речников и жителей на север. Фрисс десять раз проверил ремни, которыми Флону привязали к кораблю, и понадеялся, что сиригнам не хватило кислухи, или что они пили в меру. Служителю Янси, увы, хватило, и он сидел на корме, сочинял песни о походе в Кигээл и тут же пел их на всю Реку, вводя в смущение и Фрисса, и всех, кто эти песни слышал. Потом келнениси стали подпевать, и Фрисс махнул рукой и устроился у борта, глядя на Реку и думая о пещере на истоках Канумяэ. Туда-то фарки не добрались?.. Он даже был рад, что Кесса ещё не вернулась - зато она не наткнулась на этих опасных тварей, и её не заставили воевать...
Речник встал с места, когда башни Замка показались вдали, и смотрел на них, не отрываясь. Он не думал, что так соскучится по этому месту... Под брюхом корабля радостно взревела Двухвостка - Замок ей не был виден, зато она издалека услышала гулкие голоса сородичей, пасущихся в степи. Корабль ненадолго свернул к пастбищам Двухвосток - он не мог сесть, пока Флона висит под килем, а отвязывать её на причале Замка было бы неудобно и для неё, и для служителей. Двухвостку передали с рук на руки гвелу-пастуху, и Янси даже успел рассказать ему, куда и зачем летало это существо. Гвел, судя по его лицу, не поверил ни единому слову, но собирался передавать услышанное всем, кто подвернётся. Фрисс погладил Двухвостку на прощание и долго провожал взглядом яркий панцирь, хорошо заметный в желтеющей степной траве. Кажется, Флона тоже глядела на корабль, пока он не улетел слишком далеко...
- Это существо загрызло дракона, который хотел нас сожрать, - неохотно сказал Фрисс, заметив удивлённые взгляды келнениси. - Будут деньги - выкуплю. Такого защитника и помощника ещё поискать...
Странное чёрное пятно у Замка было видно издалека, но Фрисс думал, как лучше выкупить Двухвостку, и почти ничего не замечал. На причале было пусто, всего пара кораблей болталась на ветру над каменными кольцами. Сиригны затрубили в рог, вызывая на причал служителей, и сбросили прибежавшим четыре каната, которыми сигнасу нужно было прикрепить к экхам. Обычно сигнасу привязывали на восемь колец, но Янси ещё предстояло отвезти воинов Хьяктамлона на родину, у Замка высаживался только Фрисс. Он сказал сиригнам, что ни к чему так низко спускаться, по верёвочной лестнице соскользнул на землю и пожелал Янси чистого неба, подумав про себя, что служитель на корабле очень хорошо смотрится, особенно если не поёт. Сигнаса тяжело развернулась, подбирая канаты, и набрала высоту, а Фрисс остался на причале с бочонком тацвы под мышкой.
- Будь добр, отдай это на Склад - от Фрисса Кегина, - попросил он служителя Ира, пока тот глазел на Речника и подбирал слова, чтобы выразить удивление. Ир кивнул, бочонок отправился на Склад, а Фрисс ненадолго ускользнул от расспросов. И тут, наконец, он осмотрелся - и его сердце немедленно провалилось в пятки, а кровь похолодела.
У входа в Замок в окружении траурных флагов медленно колыхалось на ветру незнакомое полосатое знамя - чёрное, белое и тёмно-алое, отмеченное яркой Звездой Урана. И та же Звезда горела на боках и крыльях летающего корабля сарматов, окрашенного в чёрный и оплетённого ломаными зелёными линиями, издали похожими на светящиеся трещины. От корабля исходила какая-то холодная жуть, даже смотреть на него было тяжело, и Фрисс перевёл взгляд на существо, неподвижно ожидающее кого-то у открытого люка. Это был сармат в таком же тяжёлом скафандре, как у Гедимина. Речник вспомнил весну, посещение Старого Города, сарматов со станции 'Идис' - и имя того, кто стоял сейчас у корабля.
- Кейденс! - окликнул он сармата и сделал несколько шагов навстречу. - Кейденс, что со станцией? Случилось что-то? На 'Идис' беда? Что с Гедимином?
Кейденс резко повернулся к Речнику. Хмурый взгляд из-под прозрачного щитка смягчился после вопроса о станции, но ненамного.
- Ликвидатор Фриссгейн? Помню, - сармат на миг склонил голову. - Не на 'Идис'. Взрыв на 'Скорпионе', станция полностью уничтожена. Гедимин там, на расчистке...
- Речник Фриссгейн! - голос с Изумрудной Лестницы заставил Кейденса замолчать, а Фрисса - обернуться. Астанен, облачённый в доспехи, быстро спускался к причалу. Правитель был хмур и даже не скрывал терзающую его тревогу. Фрисс пытался осознать то, что услышал от сармата, и только чуть-чуть удивился, когда Астанен крепко обнял его.
- Хвала богам, хоть кто-то с хорошей вестью! - жалобно воскликнул правитель, выпуская Речника из объятий. - Знаю уже, Фриссгейн, ты выполнил задание, преодолел оковы смерти и Туманы Пограничья. Жаль только, что смерть взяла своё в этом году и за каждого возвращённого забрала двоих живых... Но не думай об этом сейчас, иди в 'Кошатник', отдыхай, ешь и пей вдоволь! Награда тебя ждёт, а я вернусь, как только помогу Канфену и Ондису. Это взрыв 'Скорпиона', Фриссгейн... столько уже умерло, столько обожжено, и люди, и сарматы...
- Король Астанен, Гедимин ждёт корабля, - напомнил о себе хмурый Кейденс. Правитель виновато кивнул и коснулся плеча Речника.
- Дождись меня, Фриссгейн. Мы ещё отпразднуем твою победу! Прости, благородный сармат, я готов к полёту...
- Я могу помочь там, у станции? - быстро спросил Речник.
- Нет, Фриссгейн, там нужны маги и целители, - вздохнул Астанен, в последний раз выглянув из люка. Речник растерянно глядел вслед кораблю и пытался осознать то, что услышал. Взрыв целой станции... О таком ужасе на Реке и легенд не рассказывали...
Никого не было на причале. Непривычная тишина окутывала Замок. Фрисс в задумчивости пошёл, куда глаза глядят. Ненадолго задумался - может, зайти в Подвал Ракушек или на Склад? Потом решил, что спешить некуда. Опомнился, когда перешагнул порог пустынной столовой и устало опустился на лавку. В голове крутились обрывки рассказов Халана, Иригина и Речников о том, что бывает при взрывах на сарматских станциях. 'Как это вышло, боги великие?! Вроде не весна уже...' - думал Речник, глядя перед собой невидящим взглядом, и заметил менна Морнкхо лишь после того, как тот поставил на стол кружку отвара, остро пахнущего травой Яртис.
