- Превратился бы ты в пчелу, на всякий случай, - сказал Фрисс Жаквилину. - Я тебя понесу. Если что, успеешь улететь.
Даже в пчелином облике Нкири был тяжёлым, как большой куль зерна. Фрисс очень обрадовался, когда навстречу ему из посёлка выбежала Двухвостка, и тут же сел на край панциря и положил рядом гигантскую пчелу. Он гладил Флону по носу и ждал, когда Аэнгисы окружат его.
- Силы тебе, воин! Это животное сразу тебя узнало, - дружелюбно сказал один ящер, похлопав по панцирю Двухвостки. - Ты сбежал от Нкири и просишь убежища?
- Нет, - Речник покачал головой и покосился на Жаквилина. - Я вместе с Нкири прошу у вас помощи...
Их разговор был долгим и не всегда спокойным, и Речник не один раз прикасался к рукояти меча, а Жаквилин менял цвет и выпускал жало. Неслышно и незримо демон-пчела передавал царице всё, что слышал, и иногда говорил Фриссу, что может сказать на это она.
- Ты неосторожно согласился стать посредником между нами, пришелец, - сказал, склонив голову, предводитель Аэнгисов. - Ты останешься тут, у Геланга, пока мы не выполним обязательства перед Нкири, а они - перед нами. Ты и этот Нкири, вас двоих Айзилинн оставляет в заложниках.
'Вот тебе и приключения...' - подумал Фрисс, сидя в тёмной холодной землянке под охраной четвёрки Аэнгисов, и не зная, что снаружи - день, ночь, победа или поражение. Оружие и вещи ему оставили, а Жаквилин был заключён в другую темницу, на дальнем конце селения. Фрисс пожалел, что он не Нкири и не может сейчас неслышно поговорить с Кессой, а потом свернулся на циновках, которыми был устлан пол, и забылся тревожным сном...
Тихий испуганный голос разбудил его, и тонкие горячие пальцы, обхватившие его холодную ладонь, и неясный гомон за открытой настежь дверью, в которую глядело ярко-оранжевое хесское солнце.
- Чёрная Речница, посуди сама, где бы мы взяли другое жилище?! Все мы так живём! - оправдывался кто-то из Аэнгисов, заглядывая в землянку.
- И вы оставили его тут замерзать, на голой земле?! Речник Фрисс, слышишь ли ты меня? Всё позади, ты не в плену уже, и мы вынесем тебя на солнце...
- Это уже лишнее, я пока живой, - отозвался Фрисс, на одеревеневших ногах поднимаясь с пола. - Кесса, ты вроде бы тоже живая?
Аэнгисы ни слова не сказали, пока Речник держал Кессу в объятиях, а она сбивчиво и еле слышно рассказывала, как поспешно отхлынул от Гелиса туман под заклятиями Аэнгисов, как её вывели из подземелья туда же, куда вынесли сорок бочек с тацвой, и как она нашла Двухвостку, а по ней и Речника. Флона бродила вокруг землянки, тыкаясь носом в покатую крышу и отгоняя от двери сторожей...
Небольшой бочонок тацвы был прикручен к шипам Двухвостки, рядом Фрисс повесил странную плоскую рыбину, выловленную в Геланге - не для еды, для изучения. Канфену и Силитнэну интересно будет взглянуть на существо, живущее в щелочной реке! Погуляв по селению, Речник нашёл и выкупил у Аэнгиса белый кинжал демона-пчелы - без режущих кромок, но с длинным гладким остриём, похожий на жало. Это жутковатое оружие Фрисс подарил Кессе - новый нож для её небольшой коллекции, собранной по разным городам Хесса...
Судя по рассказам Речницы, весь Хесс с весны жил в непрестанных потрясениях, вылезая из одной беды и тут же находя себе другую. Фрисс не подавал вида, но ему всё тревожнее становилось, пока он шёл от города к городу. Но ему пора было ехать дальше - и Двухвостка недоверчиво ступила на шаткий плот, сооружённый Аэнгисами, и Фрисс посадил Кессу на панцирь, подальше от ядовитых брызг...
Геланг тут был широк и полноводен, хотя ни в какое сравнение не шёл с Великой Рекой. Никаких мостов не было через опасный поток, одни хески перелетали его, не заметив, другие же строили лодки и плоты, а Фриссу повезло найти Аэнгисов и их переправу...
И снова отравленная равнина легла под лапы Двухвостки и захрустела стеблями ядовитых трав. От Геланга до Хротомиса - тёмно-зелёные листья, сладкий запах цветущей белески и стаи летучих медуз, носимых ветром. Фрисс настоял, чтобы Кесса надела скафандр, и Речница с любопытством смотрела на Хесс сквозь прозрачный щиток и просила рассказать что-нибудь о таинственных землях и могущественных демонах. Слабая тревога снова покинула Речника, и он спокойно шёл к цели.
Где-то на полпути от Гелиса до Вальгета, огромной столицы Кархейма, навстречу им попался Аэнгис, идущий в свою деревеньку. При виде Двухвостки, Речника и Чёрной Речницы в скафандре он остановился и протёр глаза.
- Что там, в Вальгете? - спросил Речник после приветствия.
- Паршиво там, - махнул рукой Аэнгис, убедившийся, что путники ему не приснились. - Одно название, что столица, а стоит владыке отлучиться...
- Что произошло-то? - помрачнел Фрисс.
- Война! - выдохнул Аэнгис, медленно пятясь от Двухвостки. - Не заходи в Вальгет, обойди его стороной - зачем тебе это надо?!
Фрисс не стал догонять его, только покачал головой и велел Двухвостке идти дальше. Что творится с Хессом?!
- Вальгет - великий город, там только жителей больше, чем всего людей в Орине, - сказал Фрисс задумчиво и пожал плечами. - Кто может воевать с ним, если им достаточно пройти - и даже сарматская станция сравняется с землёй?!
Кесса хотела сказать что-то, взглянула через плечо Речника на холмы - и вскрикнула, вцепившись в его руку.
- Не смотри, - велел он, увидев то же, что и Речница. - Только не смотри.
По ветвям деревьев развешаны были потемневшие и изуродованные падальщиками тела Инальтеков и ещё каких-то хесков, и сутулый Войкс сидел под деревом, глядя на недоеденную мертвечину с усталостью и отвращением. Слишком много еды для него одного...
- Зачем Нкири заманивают к себе падальщиков? - вздохнул Речник и сам отвёл взгляд.
- Это у них из-за войны, да? - еле слышно спросила побледневшая Кесса, стараясь выглядеть невозмутимой, как настоящая Чёрная Речница. - Такие обычаи?
- Это они немного не подумали, - хмуро ответил Фрисс и поторопил Двухвостку. Он уже видел, как вырастает над холмами бесформенная громада Вальгета.
Они ехали вдоль стен Вальгета, под пристальными взглядами стражей - желтокожих Нкири и ярко-оранжевых Нкири-Коа, пока Речница не вскрикнула, протянув руку к пролому в стене.
- Что тут было?!
Несокрушимая на вид стена оплыла и обвалилась, как под хаштовым ливнем, и целая стая Нкири пыталась заделать пролом. Когда все они бросились врассыпную под защиту стены, Двухвостка встала на дыбы и свалилась под откос, и Речник сразу понял, настолько разумно она поступила...
Несколько десятков странных существ как из-под земли выросли у пробитой стены, сжимая в лапах хаштомёты - это опасное оружие Фрисс помнил с того года и узнавал в любом обличии. Под потоками кислоты начала оседать и рушиться стена, и град стрел посыпался с неё на пришельцев. Несколько выстрелов - и нападающие скрылись за насыпью, ушли в высокую белеску, где лучники Нкири не могли достать их. Двое чужаков остались лежать в траве, из-за стены слышались крики боли и сердитое жужжание. Фрисс и Кесса молча переглянулись.
- Мы пойдём в Фьо, - тихо сказал Речник, пока Двухвостка поднималась на насыпь. - Если всё население Вальгета не может защитить свой город, мы ему подавно не поможем!
Они обходили столицу со стороны Геланга, осторожно, но быстро. Задание гнало Фрисса к Фалоне и дальше, в мрачный Кигээл, и Кесса с тоской оглядывалась на Вальгет, но понимала, что этот подвиг ей не по плечу. Она подозревала, что Речник Фриссгейн навёл бы тут порядок в два дня, но он слишком спешит...
Они ночевали в сырой степи, и поутру Фрисс задыхался от кашля - едкие испарения вредили ему чем дальше, тем сильнее, и он очень надеялся, что найдёт в Фьо целебные травы. Кесса очень жалела его, но отбирать у Речницы скафандр и снова забираться в него уже не было смысла...
Крепость Фьо была невелика, невысока, но стены её отличались толщиной, а лучники - меткостью. Стража у ворот долго разглядывала пришельцев, поставила какое-то клеймо на бочонок с тацвой и нацепила ленточки на всё оружие, кроме Кьюнна.
