Цезарь и Помпей. Цезаря все знали как человека, любящего получать удовольствие от жизни, человека, знаменитого своими долгами и интригами. В политике Цезарь не имел другой опоры, кроме потерявшей доверие партии популяров (теперь её роль сводилась к слабой поддержке Помпея и Красса). Но вскоре после того как сенат вновь проявил свою недальновидность, послав Помпея на Восток, а консулы 67 — 66 годов до н.э. Габиний и Манилий наделили Помпея небывалыми полномочиями, Цезарь окунулся в сеть политических интриг, которые сейчас не представляется возможным распутать. В своих выступлениях Цезарь не упускал возможности высказаться за демократию. Уже в 68 году до н.э., на похоронах своей тётки Юлии, он выставил бюсты её мужа Мария, а в 65 году до н.э., исполняя должность курульного эдила[16], он вернул трофеи Мария в храм на Капитолии. В 64 году до н.э., председательствуя в комиссии, расследовавшей убийства, он привлёк к суду трёх палачей, назначенных Суллой во время проскрипций[17], а в 63 году до н.э. выступил при расследовании убийства Сатурнина с инициативой возродить древнюю процедуру проведения судебного заседания народным собранием. Эти меры, а также щедрость, расточаемая Цезарем при украшении города и устройстве игр и зрелищ, которые входили в обязанности эдилов, завоевали ему такую популярность среди плебса, что в 63 году до н.э. он был избран великим понтификом, победив таких известнейших соперников, как Квинт Лутаций Катул и Публий Сервилий Исаврик. Но всё это была лишь внешняя оболочка его деятельности. Без сомнения, Цезарь знал хотя бы о некоторых нитях заговора, которые велись во время кампании Помпея на Востоке. По свидетельству одного из очевидцев, партия заговорщиков — Каталина, Автроний и другие — решила 1 января 65 года до н.э. убить консулов, Красса объявить диктатором, а Цезаря сделать начальником конницы. До нас также дошли сведения о том, что было предложено наделить Цезаря чрезвычайными военными полномочиями в Египте, в котором в то время не было законного царя и который находился под протекцией Рима. В конце 64 года до н.э. попытка создать противовес власти Помпея, окончившаяся неудачей, была сделана трибуном Сервилием Руллом. Он предложил создать земельную комиссию, обладавшую широкими правами, которая на деле возглавлялась бы Цезарем и Крассом. Предложение Рулла не прошло благодаря Цицерону, ставшему консулом в 63 году до н.э. В этом же году был раскрыт заговор Каталины. Вместе с другими в соучастии в преступлении был обвинён и Цезарь, в жаркой дискуссии в сенате на него указал один из лидеров старой аристократии Марк Порций Катон. Но Цезарь не мог поступать иначе по причине своей партийной принадлежности и до конца противостоял решению о казни заговорщиков. Красс, также попавший под подозрение в соучастии с заговорщиками, был самым богатым человеком в Риме, и обвинителям показалось слишком неправдоподобным, чтобы он поддерживал анархистские замыслы мятежников. Однако и Цезарь и Красс, без сомнения, только делали вид, что не знают ничего о делах левого крыла их партии и заговорщиков. Всё это лишь способствовало ухудшению положения внутри правительства.

Будучи претором (62 г. до н.э.), Цезарь поддерживал предложении, которые делали сторонники Помпея. Это привело к сильнейшему столкновению его с сенатом. Такая тактика Цезаря была мнительно им продумана, так как возвращение Помпея было близко. Когда тот наконец высадился на побережье Италии и распустил свою армию, то встретил в лице Цезаря союзника. После претуры кредиторы не разрешили Цезарю уехать из Рима, пока тот не возвратит им деньги. Однако Красс ссудил ему 200 тысяч фунтов[18], дав возможность выехать в провинцию. Наконец Цезарь покинул Рим и поехал в Дальнюю Испанию, где надеялся поправить своё финансовое положение и создать репутацию отличного полководца. По возвращении в Рим в 60 году до н.э. Цезарь обнаружил, что сенат пожертвовал поддержкой всаднического сословия (которую Цицерон так стремился сохранить). В конце концов твердолобый сенат окончательно настроил против себя и Помпея, отказавшись ратифицировать его законопроекты и раздать земли его солдатам. Цезарь тут же стал сближаться с Помпеем и Крассом, которые одинаково, но по-своему ненавидели существующую систему правления. Ему удалось убедить их забыть ссору и создать коалицию, которая положила бы конец правлению олигархии. Цезарь даже предпринял благородную, хотя и безуспешную, попытку заручиться поддержкой Цицерона. Был создан так называемый первый триумвират, и конституционное правительство фактически перестало существовать.

Первым вознаграждением Цезарю стала его победа на выборах, где он был избран консулом. Ради неё Цезарю пришлось отказаться от триумфа[19], право на который он получил в Испании. Вторым консулом был избран Марк Бибул, принадлежащий к непримиримой части сенатской олигархии и при поддержке своей партии всячески использовавший конституцию, чтобы препятствовать проведению законопроектов, предлагаемых Цезарем. Однако Цезарь смог победить оппозицию, убедив ветеранов Помпея в необходимости выгнать его коллегу с форума. Бибул оказался узником в собственном доме, а Цезарь стал решать все дела республики по своему усмотрению. Таким образом, была достигнута цель коалиции. Сенат наконец утвердил распоряжения Помпея на Востоке. Было принято предложение выкупить земельные наделы в Кампанье за счёт денежных средств от эксплуатации новых земель и раздать помпеевским ветеранам. Это, правда, помешало стремлениям богатейших римлян, в основном всадников, чьи интересы выражал Красс, сдавать в аренду земли, перешедшие к Риму в результате завоеваний азиатских земель. Было подтверждено право Птолемея Авлета на египетский трон (за вознаграждение в 1 500 000 фунтов), и был принят новый закон о предотвращении вымогательств со стороны местных правителей.

Завоевание Галлии. Цель, которую поставил Цезарь перед собой, — встать во главе армии. Он прекрасно понимал, что таким образом получит практически всё, в его руках сконцентрируется огромная власть. Воспользовавшись исключительным правом, предоставляемым конституцией, сенат поручил Цезарю после окончания консульства в 59 году до н.э. вместо управления провинцией надзор над государственными дорогами и лесами Италии. Но Цезарь добился того, что сенат принял законопроект, отводивший ему в управление Цизальпинскую Галлию и Иллирик на пять лет. Он также добился присоединения к его провинции и Трансальпийской Галлии, где, как он знал, назревала буря, грозящая снести римскую цивилизацию за Альпийским хребтом. Вражда галльских племён между собой позволила германцам вначале завоевать опорный пункт на левом берегу Рейна, а затем и овладеть доминирующей позицией в Центральной Галлии. В 60 году до н.э. вождь германских племён Ариовист разгромил племя эдуев, которое было союзником Рима, и отвоевал у племени секванов большую часть их территории. Цезарь, несомненно, понимал, что германцы хотели укрепить своё господство в Галлии и вытеснить оттуда римлян, но им необходимо было выиграть время, и в 59 году до н.э. Ариовист подписал договор о дружбе с Римом.

В 58 году до н.э. гельветы — племя кельтов, жившее в пределах нынешней Швейцарии, — решили оставить свою страну и уйти к берегам Атлантики. Для этого они просили Рим пропустить их через свою землю. По утверждению Цезаря, гельветов было 368 тысяч человек, и во что бы то ни стало было необходимо воспрепятствовать их переселению и спасти римскую провинцию от вторжения. Цезарь имел в этот момент под своим началом всего один легион[20]. Именно с ним он и двинулся к Женеве, разрушил по пути мост через Родан (ныне Рона), укрепил левый берег реки и заставил гельветов изменить направление движения и пойти по правому берегу. Спешно вернувшись в Италию, Цезарь вывел три своих легиона из Аквилеи, собрал ещё два и совершил быстрый переход через Альпы. Войска Цезаря прибыли в окрестности Лугдунума (современный Лион), когда три четверти гельветов уже перешли через реку Арар (ныне Сона) и направлялись на запад. В местности Тигурин Цезарь настиг и разбил их арьергард, не успевший переправиться через реку, в двадцать четыре часа перешёл со своей армией на другой берег, преследуя гельветов, двигавшихся на север, и в конце концов разбил их при Бибракте. Из оставшихся в живых переселенцев небольшая часть осталась жить среди эдуев, а остальным пришлось вернуться в Швейцарию, чтобы не попасть в руки германцев.