Как только они взобрались на палубу, вблизи обрисовался крупный контур паровой шхуны. Она шла медленным плавным ходом, давая отличительными огнями знать, что требует, чтобы шхуна чейтов остановилась и сняла паруса.

На лицах чейтов выразились панический страх и отчаяние.

Ямато что-то шепнул Шериге, и оба бросились в трюм.

Тем временем паровая шхуна подошла к самому борту судна и маленькие якоря на ремнях вцепились в борт палубы.

— Берите! — последовала команда.

И крупная фигура Дзук-Чея с револьвером в руках появилась на палубе шхуны чейтов.

— Где барон? — крикнул он, направляя дуло револьвера на вахтенного.

— Внизу, — ответил тот, задрожав.

— За мной! — сказал Дзук-Чей, держа в левой руке электрический фонарь.

Человек двадцать гродзуков связали команду чейтов, которая, впрочем, не оказывала ни малейшего сопротивления.

Она была застигнута врасплох.

На зов Дзук-Чея десять гродзуков, вместе со своим начальником, спустились в трюм.

Там было темно. Электрический фонарь Дзук-Чея служил единственным освещением.

В узеньком проходе между тюками Дзук-Чей наткнулся на что-то мягкое.

Осветив дно, Дзук-Чей увидел человека, стремящегося ползком улизнуть от наступающих.

Дзук-Чей ногой наступил ему на спину.

— Кто ты? — спросил он строго.

Ответа не последовало.

Тогда он приказал его связать.

Злоба искрилась в глазах связанного.

То был Ямато.

В нескольких шагах от него раздавался стон.

Дзук-Чей направил в ту сторону фонарь — и глазам его предстала ужасная картина.

На дне судна лежало какое-то человеческое тело, на которое были навалены тяжелые тюки.

— Снимайте груз! — приказал Дзук-Чей.

Размотав тряпки, которыми была закутана голова, гродзуки увидели бледное, измученное лицо барона.

Он тяжело дышал.

— Вы барон фон-дер-Шаффгаузен? — спросил Дзук-Чей.

Тот открыл глаза и с ужасом взглянул на суровое лицо начальника гродзуков.

— Да, это он, — произнес Дзук-Чей. — Внесите его на нашу палубу.

Барона бережно подняли и осторожно вынесли из трюма.

Перевязав Ямато и всех чейтов, Дзук-Чей велел перенести их на свое судно и бросить в трюм.

— Надо высадить их на каком-нибудь острове, — заметил он, обращаясь к одному из гродзуков.

Паровая шхуна направила свой курс на север, к острову Гутосима.

Там чейты были вынесены на берег. Им была сдана их шхуна, причем Дзук-Чей потребовал под страхом смерти, чтоб они поклялись, что все происшедшее будет храниться ими в глубокой тайне.

С зарей Дзук-Чей достиг Восточного канала и к десяти часам утра вошел в Корейский залив.

Он уже заранее подготовил прибытие шхуны с бароном на заброшенный угольный остров в десяти милях от Иокогамы.

Все эти дни принцесса в лихорадочной ажитации поджидала весточки от главы чейтов.

— Телеграмма, — обрадовала свою госпожу мусме, подавая сверток.

Принцесса, волнуясь, развернула трубочку.

— Он здесь! Спасен! — воскликнула она радостно, — Какое счастье!..

Хризанта быстро оделась и поспешила к матери.

— Он спасен, спасен!

— Кто? — удивилась мать.

— Он, барон…

Мароу обняла свою дочь, прижала ее к своему сердцу.

— Однако, чем это кончится? — вздохнула она.

— Я его люблю и без него жить не могу.

— А магараджа? — спросила Мароу.

Хризанта поникла головой.

Она понимала, что магараджа не должен знать о спасении барона.

Чувство благодарности влекло ее к Дзук-Чею.

Не обращая внимания на требования этикета, Хризанта вышла одна из дворцового парка и направилась к замку главы чейтов.

Ее сейчас же приняли.

— Я исполнил должное, — сказал суровый Дзук-Чей, — и надеюсь, что вы скоро разлюбите барона, — добавил он с улыбкой.

Хризанта робко взглянула на мощную фигуру Дзук-Чея и промолвила с мольбой:

— Вы благородны и великодушны, а потому я надеюсь, что не заставите меня совершить насилие над самой собой.

— О, нет, — сказал Дзук-Чей грустно. — Я вас освобождаю от вашего обещания. Если вы имеете серьезные намерения стать женой барона, то я не настаиваю на вашем слове.

— Конечно, это моя мечта. Лучше сегодня, чем завтра.

— В таком случае, как только настанут сумерки, мы съездим с вами в убежище барона. В Иокогамской бухте стоит русский пароход «Восток». Я прекрасно знаю капитана. Он согласится вас довезти до Порт-Артура, куда уходит завтра.

Хризанта бросилась ему на шею.

— Позвольте, — сказал Дзук-Чей, — сегодня вам видеться с бароном опасно. Завтра, если вы не забыли, юбилей микадо, и ваше отсутствие бросится в глаза.

Хризанта не могла не согласиться с этим серьезным доводом.

— Но я хочу его видеть сегодня.

— Терпение, принцесса! Ваше положение очень серьезно. Вы легко можете погубить и себя, и барона.

Хризанта в душе сознавала всю справедливость доводов Дзук-Чея.

— К тому же, — продолжал он, — барону необходимо отдохнуть. Я подготовлю его к встрече с вами.

Едва Ямато освободился от связывавших его веревок, как им овладела злоба.

На груди в замше были зашиты деньги, которые уцелели. От берега, на котором они были высажены гродзуками, до ближайшего городка было всего две английские мили.

Оставив чейтов на шхуне, Ямато направился пешком в Акосиму с тем, чтобы сообщить магарадже по телеграфу о происшествии.

К его огорчению, оказалось, что кабель испорчен и телеграммы не принимаются.

— Нет ли поблизости почтового парохода? Мне необходимо проехать в Иокогаму, — сказал он,

Заведующий телеграфом объяснил Ямато, что всего полчаса тому назад ушел почтовый пароход:

— Нет ли частного парохода? — с отчаянием воскликнул Ямато. — Я заплачу, сколько хотите.

— К сожалению, нет. Быть может, к вечеру прибудет какой-нибудь английский пароход.

Ямато был в отчаянии.

Возбуждение его достигло крайних пределов, но делать было нечего.

Бесцельно блуждая по улицам города, он остановился перед большим оружейным магазином.

— Надо снова запастись оружием, — подумал он.

Ямато купил револьвер и индийский кинжал.

Пройдя далее, он зашел в китайский склад одежды и приобрел себе костюм тибетца.

Все это отнесли по его указанию в ближайшую гостиницу.

У Ямато созрел новый план.

На заре он вышел из гостиницы в костюме тибетца и поспешил к гавани.

Вдали раздавался гудок приближающегося парохода.

Никто не обратил внимания на тибетца, хорошо говорившего по-японски.

К восьми часам утра пароход вышел в Корейский пролив и взял курс вдоль всего пролива.

Лишь к двум часам следующего дня он прибыл в Иокогаму.

Во время путешествия Ямато, вспоминая все подробности происшествия, пришел к убеждению, что Дзук-Чей, которого он узнал еще на шхуне, действовал не иначе, как с согласия принцессы.

В Токио он решил проверить свое предположение.

В костюме тибетца он пробрался к дворцу микадо, где встретил экипаж Дзук-Чея.

Ямато обменялся несколькими фразами с кучером и, узнав, что Дзук-Чей завтракает у принца Коматсу, сразу догадался, что его предположение не лишено основания.

— О, я отомщу коварной принцессе! — воскликнул он, сжимая рукоятку револьвера.

Читатели помнят, что после чествования микадо, во время разъезда, раздался выстрел, направленный в экипаж Коматсу.

К счастью, предательская пуля Ямато только слегка ранила левое плечо принцессы.

Ямато быстро скрылся в толпе, а экипаж Коматсу был отвезен в боковую улицу, где подоспевшие врачи оказали принцессе первую медицинскую помощь.

Через час микадо узнал о происшествии и послал своего адъютанта справиться о здоровье принцессы Коматсу.