Глаза Флетчера расширились, и он напрочь забыл о пиве, слушая Ротерхэма. Все оказалось даже хуже, чем он думал. Не удивительно, что за службу в армии теперь предлагают прощать преступников.

– Иногда они прорываются через линию фронта и отправляют ударные отряды далеко в глубь территории Хоминума. Наши патрули всегда их перехватывают, но не сразу. Я видел слишком много деревень, в которых не осталось ничего, кроме пепла и обгорелых костей.

– Хорошо мне, живу так далеко на севере, – пробормотал Флетчер, стараясь очистить голову от нежеланных образов.

– Это еще не все. Если в прошлом наши солдаты учились биться врукопашную, теперь они тренируются только с мушкетами. Когда враг прорывается в ближний бой, нас крошат в куски. Какой толк махать мушкетом, если на тебя бежит мамонт или орк с боевой дубиной, даже если успеешь примкнуть штык. Я вырос в те времена, когда мы были воинами и солдата ценили не за то, как быстро он перезаряжает мушкет.

Ротерхэм уже разошелся и слегка брызгал слюной, прихлебывая пиво.

– Они избавляются от ветеранов, таких, как я, суют мушкеты в руки мальчишек, у которых молоко на губах не обсохло, и называют их солдатами. Видел бы ты, что такое атака орков во всей их красе. От такого самые крутые парни готовы штаны намочить со страху, и я в том числе. Если повезет, успевают сделать один залп, а потом разворачиваются и бегут. Позор чертов!

Последние слова он прокричал, стукнув кружкой по столу. Устыдился сам себя, огляделся по сторонам и снова наклонился к Флетчеру, тайком подливая себе пива из нетронутой кружки юноши в свою, уже пустую. Флетчер на него не обиделся, поскольку Ротерхэм сам заплатил за пиво, но лишь удивился, как быстро тот выпил свою кружку.

– Но ведь это все равно лучше, чем сражаться мечами и стрелами, как раньше? – удивленно спросил Флетчер.

– Раньше было проще, пока орки не объединились под командованием того альбиноса. Именно Хоминум начал полноценную войну, после очередного набега орков. Когда отец уступил трон королю Гарольду, тот начал продвигаться в джунгли, посылая людей рубить лес и рыть землю в поисках ресурсов. И оркам, скажу я тебе, это не понравилось.

– И что они сделали? – спросил Флетчер, наклоняясь ближе, чтобы слышать Ротерхэма сквозь шум трактира.

– Появился орк-альбинос. Собрал армию и напал на город Четингэм, на краю Рэйлишира. Убили всех подряд. Когда король привел армию к границе джунглей, головы мужчин, женщин и детей торчали на шестах, вдоль леса, тысячи. И тогда король Гарольд объявил войну.

Флетчер слышал про Четингэм, но эти слухи почти все жители городка сочли ложными. Тот факт, что они оказались правдой, заставил его задуматься о том, что все куда хуже, чем он думал.

Ротерхэм умолк, глядя на дно кружки. Сделал хороший глоток, чтобы собраться с духом, и продолжил:

– Вот что я тебе скажу. Если бы не боевые маги, у нас были бы серьезные неприятности. Они, конечно, щеголи и задаваки, много о себе думают, но они нужны нам больше всего. Их демоны следят за границей, позволяют нам знать, когда орки идут в атаку, а большой могучий демон – единственное, что может остановить несущегося в атаку мамонта, а не пушка или сотня мушкетов. Когда нас осыпают огненными шарами, боевые маги создают над нами щит. Он освещает все вокруг, будто купол из сверкающего стекла. Щиты принимают на себя удар, иногда они ломаются, по ходу боя, но худшее, что мы с этого имеем, это ночные кошмары.

Ротерхэм снова отхлебнул из кружки, а потом поднял ее, чтобы сказать тост.

– Благослови бог этих разодетых мерзавцев, – сказал он.

Флетчер был доволен, что случалось с ним нечасто. Пиво приятно согрело и опьянило его, а хорошо набравшийся Ротерхэм продолжал рассказывать истории о тех временах, когда он только пошел служить в армию, до официального начала войны. Тогда войска Хоминума патрулировали южные границы, просто защищая пасущиеся стада от редких набегов орков. То, как Ротерхэм и его товарищи развлекались в промежутках между боями, было весело до абсурда.

– Так вот, привели мы новобранца в место, которое, как он думал, было борделем, предварительно завязав ему глаза. Сказали, что пока не можем ему доверять, чтобы он офицеров сюда не привел. Сказали ему, что пароль на вход «Дам два шиллинга за танцы-шманцы». Вряд ли Пинкертоны обрадовались, когда он ввалился к ним прямо в кутузку и предложил потанцевать.

Ротерхэм шлепнул себя по колену, громогласно расхохотался и отпил из кружки, уже пятой за вечер. Встал, чтобы сходить к бару за следующей кружкой, но тяжелая рука опустила его обратно на табурет.

– Так-так. Как это предсказуемо, что вы подружились. Говорят же, что змеи парой ползают, – сказал, язвительно улыбаясь, Дидрик.

Яков убрал руку с плеча Ротерхэма и демонстративно вытер ее о штаны, отчего Дидрик захихикал. Оба были в форме стражников, в тяжелых кольчугах под оранжевыми накидками, в тон факелам, освещающим трактир.

– Мне кажется, мы договаривались о покупке. Вот четыре шиллинга, как договорились. Больше, чем ты заслужил, но мы ведь должны быть щедры к тем, кто менее удачлив, чем мы, так, Яков? – сказал Дидрик, швыряя монеты на стол.

Яков усмехнулся и кивнул. Флетчер презрительно фыркнул. Яков был не богаче него и тоже незаконнорожденный. Его лицо уже раскраснелось от выпивки, и Флетчер догадался, что Дидрик весь вечер поил его пивом, чтобы тот его поддержал. Не то чтобы Якова требовалось сильно убеждать. Этот человек и мать родную продал бы за пару шиллингов.

Ротерхэм не пошевелился, не собираясь брать монеты. Пристально смотрел на Дидрика, пока юноша не начал неуверенно переминаться с ноги на ногу.

– Ладно тебе. Уговор так уговор. Я же не виноват, что ты мошенник. Тебе повезло, что ты еще не в цепях по дороге в суд по поводу твоего дезертирства, – сказал Дидрик, уходя за спину Якова. Флетчер начал понимать всю отвратительность ситуации и по-новому поглядел на Якова. Стражник был крупным парнем, на фут выше ростом, чем Ротерхэм, и почти такого же крепкого телосложения, как Бердон. В стражу его взяли не за ум, это уж точно.

Даже Дидрик был на полголовы выше Флетчера, а рыхлое тело Якова вдвое шире, чем у жилистого Флетчера.

Ротерхэм продолжал глядеть стальным взглядом на пухлое лицо Дидрика, заставив беспокоиться даже Флетчера. Напряжение стало еще сильнее, когда рука Якова потянулась к рукояти меча.

– Проверь его мешок. Он где-нибудь здесь, наверное, – сказал Дидрик, но в его голосе появилась неуверенность. Яков шагнул к мешку, но Ротерхэм резко встал, напугав обоих и заставив их сделать шаг назад. Флетчер встал следом, сжав кулаки. Пульс ускорился, он слышал, как стучит кровь в ушах. Почувствовал удовлетворение, увидев, как Дидрик встревоженно приподнял брови, глядя на него.

– Если собираешься обнажить меч, хорошо бы тебе уметь им пользоваться. – прорычал Ротерхэм, кладя руку на рукоять меча, который он купил сегодня у Флетчера.

Дидрик побледнел. Он видел, что солдат вошел в город безоружным, и явно не ожидал увидеть у него меч. Его взгляд заметался от Якова к пожилому солдату и обратно. Дидрик прекрасно понимал, что в бою на мечах бывалый солдат победит.

– Без оружия, – сказал он, отстегивая меч и роняя на пол. Яков сделал то же самое.

– Ага, без оружия, – сказал Флетчер, поднимая кулаки. – Помню, как ты боялся кровью форму заляпать.

Ротерхэм хмыкнул и положил ножны на стол.

– Давненько я не участвовал в старой доброй кабацкой драке, – радостно провозгласил он, хватая кружку Флетчера и поднося ко рту.

– Дерись грязно, бей по морде. Джентльменские правила – для джентльменов, – тихо сказал он и тут же резко повернулся и плеснул пивом в лицо Якову, на мгновение ослепив его. Быстрый, как молния, он ударил верзиле коленом в пах, а когда Яков начал сгибаться от боли, добавил лбом в переносицу. Раздался хруст.

Флетчер ринулся в драку, изо всей силы треснув кулаком в пухлое лицо Дидрика. Промахнуться было сложно, и от носа Дидрика полетели красные брызги, как от перезрелого помидора. Кулак обожгло болью, но Флетчер не обратил на нее внимания и, продолжая двигаться вперед, ударил Дидрика плечом в грудь и сбил с ног. Это оказалось ошибкой. Когда они стали бороться на полу, Дидрик воспользовался преимуществом в весе. А потом согнул мясистую руку вокруг шеи Флетчера и сдавил. Эффект последовал незамедлительно. Кровь перестала поступать в голову, у Флетчера потемнело в глазах, и он начал терять сознание. В последнем отчаянном усилии он вонзил зубы в кожу на запястье Дидрика с такой силой, что зубы скрипнули по костям. В ухо ударил крик боли, и рука обмякла. Флетчер хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, кружилась голова. Он ударил локтем Дидрику под ребра, защищенные кольчугой, без особого эффекта и повернулся, вставая на четвереньки.