– Нет, это не в моем стиле, – со смехом ответил Флетчер. – Без обид, но я считаю, что они выглядят слишком грубо. Я даже видел орка…

И он замер. Мысленно увидел белого орка, поднявшего руку, на которой фиолетовым огнем сверкал пентакль. Неужели все так просто на самом деле?

– Видел орка с татуировками? – медленно проговорил Атол, изумленный внезапным молчанием Флетчера.

Флетчер молча вытащил из ножен кхопеш и начертил на песке арены руку. Сердце бешено колотилось в груди, когда он задумался о том, что собирается сделать.

– Надеюсь, что ты действительно хорошо знаешь свое дело, Атол. Мне нужно, чтобы эта татуировка была идеальной.

На арене было душно и жарко от десятков факелов, которые закрепил на стенах сэр Колдер. Песок под ногами новичков, казалось, плыл и колебался в их мерцающем свете.

– Нас действительно всего двадцать четыре? Я думал, будет больше, – прошептал Рори на ухо Флетчеру.

– Нет, так и есть. Десять первокурсников и четырнадцать второкурсников, одинаковое число дворян и простолюдинов, – быстро ответил Флетчер.

Сейчас ему вовсе не хотелось говорить. Каждый удар сердца болью отдавался в левой руке. Вчерашнее развлечение, когда Атол делал ему татуировку, оказалось не из приятных. А еще он так и не успел проверить свою теорию. Гном сказал, что надо дать коже хоть немного зажить, прежде чем что-то пробовать.

– Равнение на средину! – рявкнул позади сэр Колдер так, что курсанты едва не подпрыгнули. – К выходу генералов Хоминума, смирно!

Флетчер выпрямился. В ведущем на арену коридоре стало чуть темнее. Первыми вышли генералы в великолепной форме синего бархата с золотой вышивкой по рукавам до самых эполет. Их мундиры были украшены медалями и аксельбантами, они шли на негнущихся ногах, плотно прижав к бокам форменные шляпы и спускаясь по лестнице. Заслуженные воины, чьи глаза красноречиво говорили о пережитом ими. Шли молча, оглядывая курсантов, будто коней на аукционе.

– Если они будут впечатлены, то призовут нас офицерами сразу же после турнира, сражаться в армии короля, – тихо сказал Сераф. – Оплата не слишком хорошая, но продвижение по службе быстрее, чем в батальонах, собранных дворянами, в силу более быстрой сменяемости. Замена погибших офицеров и тому подобное.

– Разговоры в строю! – отрезал сэр Колдер, хромая вперед и становясь перед строем. – По стойке смирно! Если кто-то на дюйм сдвинется, пожалеет! Я сам позабочусь!

Но Флетчер не слушал его. Вышедший к арене мужчина пристально глядел на него. Семейное сходство было несомненным. Захария Форсис.

Захария оказался не таким, каким представлял его себе Флетчер. Он представлял себе человека с холодным змеиным взглядом и резкими чертами лица. Захария же оказался рослым и мускулистым, с уверенной улыбкой на лице и наполовину срезанным ухом. Он перевел взгляд с Флетчера на своих детей, стоявших бок о бок.

– Ладно вам, сэр Колдер, пусть курсанты расслабятся. Для этих церемоний будет предостаточно времени потом, – сказал Захария низким приятным голосом. Вышел на песок и обнял своих детей, взъерошив волосы Таркину и поцеловав в щеку Исадору.

Почему-то это очень смутило Флетчера. Как странно видеть, что кто-то может обожать Таркина и Исадору, будь это даже их отец.

– А это что за здоровый молодой парень? – проговорил Захария, становясь перед Флетчером и оглядывая его с головы до ног, подметив копну темных волос и висящий на боку кхопеш.

– Незаконнорожденный, отец, тот, у кого демон Саламандра, – протянул Таркин, презрительно глядя на Флетчера.

– Правда? – спросил Захария, глядя в глаза Флетчеру. На его лице была все та же улыбка, но Флетчер увидел, как в глубине глаз Захарии что-то закипает. Что-то темное и уродливое, от чего хотелось поежиться.

– Интересно будет поглядеть, на что способен твой демон. Что ж, если уж на то пошло, наверняка сможет обжечь человеку плечо до кости.

Улыбающаяся маска оставалась на его лице. Флетчер решил, что не позволит себе испугаться этого зверя в человеческом обличье.

– Может, и делал это, – ответил Флетчер, выставив подбородок. – Возможно, когда-нибудь смогу вам показать.

Улыбка на лице Захарии задрожала. Он положил руку на плечо Флетчеру и показал на ступени арены, где собрались дворяне в разноцветных мундирах и костюмах, цветов их личных батальонов. Некоторые тоже вышли на песок, следом за Захарией, обнимая своих детей и громко разговаривая, к явному неудовольствию сэра Колдера.

– Было бы чудесно, если бы здесь была твоя семья, чтобы поддержать тебя. Почему бы тебе не поприветствовать своего отца?

Флетчер замер. Неужели здесь Бердон? Возможно! Но нет, Захария указал ему на седоволосого мужчину и женщину, которые с неприкрытой ненавистью глядели на Флетчера.

– Я взял на себя вольность известить Фэвершэмов о твоих претензиях, – радостно сообщил Захария. – Даже король заинтересовался тобой. В конце концов, ты же обвинил лорда Фэвершэма в том, что он снова нарушил верность двоюродной тете короля, спустя столько лет после проблем с Арктуром и другими незаконнорожденными.

– Я не заявлял никаких претензий! – с горячностью ответил Флетчер. – Я бы никогда…

– Я пригласил их сюда, чтобы они все увидели своими глазами. Надеюсь, ты не обиделся. Арктура отослали, чтобы он не встречался со своим отцом и мачехой, это часть уговора с прежним королем. Поэтому турниром будет руководить Рук. Давний друг семьи, сам понимаешь. Уверен, он приложит все усилия, чтобы все прошло настолько честно, насколько возможно.

С этими словами Захария покинул арену, усевшись рядом с другими дворянами, но предварительно глянул на Сильву и Отелло, ухмыльнувшись, как акула. Флетчера затрясло от гнева, он сжал кулаки вопреки пульсирующей в левой руке боли.

– Не дай ему тебя задеть, Флетчер, – прошептал Сераф. – Мы еще пол подотрем Форсисами.

– Садитесь, садитесь все! – радостно провозгласил Сципион, выходя из коридора и спускаясь к арене. Следом за ним шел ухмыляющийся Рук. Сципион кивал и махал рукой генералам и дворянам. Когда все заняли свои места, опустилась тишина.

– Итак, еще год, еще одна свежая поросль курсантов, готовых проверить свою отвагу на арене, – начал Сципион, широко разведя руки и улыбаясь курсантам. – Нынешний год – особенный. Обычно кандидатов у нас около дюжины, и победитель определяется в дуэли до нокаута. Но в этом году мы предоставили возможность участвовать в турнире курсантам первого и второго года обучения одновременно, и у нас двадцать четыре кандидата. Передаю вас в надежные руки Инквизитора Рука, который изложит новые правила турнира.

Сципион ушел с арены и сел в первом ряду, закончив свою часть выступления.

– Благодарю вас, Ректор. Пользуясь возможностью, благодарю всех пришедших сюда. Знаю, что время ваше драгоценно. Каждая минута вдали от фронта – минута, в которую солдаты лишены вашего умелого руководства. Чтобы ускорить дело, я принял решение о том, что в первом туре бои будут проводиться с тремя участниками, лишь один из которых перейдет в следующий тур. Это не будет дуэль, в традиционном смысле, но подробности я объясню позже.

В толпе начали удивленно переговариваться, но без недовольства. Рук дождался, пока шум стихнет, и продолжил:

– Следующий тур будет традиционным, дуэль между двумя кадетами до нокаута, но без использования энергии и демонов. Исторически бойцы на турнире редко прибегали к рукопашной, предпочитая обмениваться заклинаниями или предоставлять бой своим демонам. Очень прискорбно, что годы обучения обращению с мечом, которое прошли ваши дети до поступления в Академию, прошли бы впустую. Второй тур выявит уровень этого важного для них умения.

На этот раз дворяне снова согласно закивали, но генералы были не так довольны, поджав губы, качая головами и переглядываясь.

– Я должен возразить. Это дает незаслуженное преимущество детям дворян, прошедшим индивидуальное обучение фехтованию, – заявил один из генералов, обращаясь к Сципиону. – Мы бы предпочли более справедливую оценку умений курсантов.