— Давно пора стать полноправными хозяевами на нашей исконной земле! продолжал распинаться оратор.

Компания прихвостней дружно зааплодировала, из толпы станичников послышались только одиночные хлопки.

— Хочет всем распоряжаться от нашего имени, — ворчали про себя казаки. — Не надо нам больше идейных вождей, хватит.

— Да я же помню его по городу, — зашептала бойкая бабенка, когда-то лет десять назад учившаяся в техникуме. — В горкоме комсомола работал, не помню только, каким секретарем по счету — вторым или третьим. Как демонстрация, так репетицией на площади командовал.

— Оно и видно.

В конце своей пламенной речи бывший комсомольский вожак объявил, что привез лучших своих людей помогать в поисках преступника.

Из конкретного разговора после митинга выяснилось, что «лучшие люди» явились командовать десятком местных добровольцев. Станичники не спешили возражать: жизнь быстро покажет, кто чего стоит.

В дорогу отправились на двух машинах. Городские «командиры» на микроавтобусе, местные — на «Урале», выкупленном когда-то по дешевке у военных.

— Конкуренты у нас, значит? — удивился Майк.

— А ты как думал? Гоблин много кому насолил.

— Мне бы кто отвалил бабки за сиденье дома.

Хотя нет, без дороги я бы человеком себя не чувствовал.

— Держимся скромнее, без цирковых номеров, — предупредил Атаман, как только пересекли городскую черту. — Нет у нас времени с ГИБДДшниками общаться.

Заехали на рынок — главный рассадник слухов. Кучка подростков сразу же собралась возле мотоциклов. Майк остался на стоянке, чтобы никто ничего не открутил. Терпухин со Штурманом прошли рынок из конца в конец. На первый взгляд он мало чем отличался от других.

Тот же набор продуктов от семечек подсолнуха до говяжьей вырезки. Тот же ассортимент напитков в пластиковых бутылках — от пива «Афанасий» до «Спрайта». Разве что рыба здесь была дешевле — открыто ее продавали в крытой части рынка, втихую торговали с машин. Терпухину со Штурманом трижды предлагали «за бесценок» икру и осетрину.

Атаман не спешил отказываться, отправлялся смотреть. Выражал интерес по поводу большой партии товара. Попутно заводил разговор «за жизнь», о последних новостях. В первых двух случаях ему наговорили кучу всякой всячины, ни с какой стороны не относящейся к Гоблину.

У третьей машины посмотрели с большим подозрением — в особенности на Штурмана.

— Икорку, наверное, любите?

— Не отказались бы.

— А где мотоциклы, на стоянке?

— Заскочили проездом. Еще не знаем, стоит затовариваться или нет.

— Есть икра. Уже расфасованная, в банках.

Пошли в холодильник, поглядите.

— Сейчас сходим. Докурю вот.

Юрий успел затянуться всего пару раз и рассчитывал завести беседу. Протянул продавцам вскрытую пачку, но те от курева отказались.

— Сперва дела надо сделать.

— Боюсь, завоняю товар табаком. Народ потом нос воротить будет.

— Пустяки. Пошли.

Повторный отказ выглядел бы странно. Атаман со Штурманом направились ко вместительным вагонам-холодильникам, снятым с колес. Пока один из хозяев возился с замком, «покупатели» могли видеть соседний, раскрытый настежь холодильник с мясными тушами, подвешенными на крюках.

Открыв замок, торговец рыбой потянул вбок массивную дверь на роликах.

— Прошу.

Вагон был забит ящиками почти под завязку, только в середине оставался небольшой пятачок.

Вместе с Терпухиным и Штурманом вошли еще несколько человек.

— Многовато нас набилось, — заметил Атаман.

Но дверь уже закрылась, перекрыв доступ солнечному свету. Теперь бока рыбин, ржавые стенки вагона и человеческие лица освещались холодной люминесцентной лампой.

Выражение лиц хозяев было не самым дружелюбным. Один из них как бы невзначай взялся за короткий обрезок арматуры. «Может, бабки решили отобрать? — подумал Атаман. — Ходят люди по базару, договариваются взять партию.

Значит, при деньгах».

Уже приготовился дать отпор, но события повернулись не совсем так, как он ожидал.

— Кто из вас ночью у рыбаков гостил? Ты? — ткнули арматурой Атаману в грудь.

— Что тут у вас заместо пепельницы? — оглянулся он по сторонам. — Не хочу мусорить.

— Схаваешь сейчас свою сигарету. Так будет лучше всего.

Пространства для разворота почти не было.

Продавец, отомкнувший холодильник, был невысок ростом и щупловат, но другие, подоспевшие «для комплекта», занимали много места.

— Зачем грубить раньше времени? — Юрий поднял с пола обрывок газетного листа, скрутил в кулечек и сбросил туда столбик пепла. — Примет вам не рассказали?

— Этот хмырь по возрасту не подходит, а ты как раз. Прикид мог поменять, дело нехитрое.

— Далеко ваши рыбаки? Может, съездим на опознание?

— Слинять рассчитываешь? Опознают тебя или нет, нам по барабану. Все вы, байкеры, одна шайка-лейка. Получите втык по самые уши, чтобы другим неповадно было.

Неожиданно резким движением Атаман вырвал обрезок арматуры из рук крепкого мужика в засаленной майке и таких же штанах якобы от фирмы «Найк». Мужик держал арматуру достаточно крепко, ему содрало кожу с ладони и пальцев.

— Ах, ты…

— На, держи, не плачь, — Атаман кинул арматуру на пол вагона.

Противной стороне стало ясно, что победа не, будет бескровной и цену придется заплатить немалую.

— Хочешь съездить к морю — поехали. Только на нашем транспорте, под нашим присмотром.

— Годится. Парень пусть подождет, а мы сгоняем туда-обратно.

Для тех, кто забирал у браконьеров товар, обиды рыбаков меньше всего значили. Икра из двух осетров тоже погоды не делала. Важен был сам принцип некая другая сила покусилась на добычу. Такого никак нельзя спустить.

Терпухина рыбаки, понятное дело, не признали.

— Говорил же, с бородой, — хлопнул себя по колену тот самый, что первым встретил Гоблина. — Где у этого татуировки? Вообще все другое.

Юрий окончательно убедился в верности своих подозрений. Нельзя было больше тянуть.

— Слушайте сюда, мужики, — обратился он к «конвою». — Хотите верьте, хотите нет, но я сюда, в ваши края, забрался именно за этим уродом. Его только на мотоцикле и можно достать.

Рыбаки описали точно, значит, не успел еще далеко уйти. Забросьте по-быстрому обратно на рынок, чтобы я тут с вами лишнего времени не терял.

— Кто тебя знает? Побежишь сейчас к своему Гоблину предупредить, чтоб не высовывался до поры.

— Теперь доказывать три часа? Уеду я сейчас по-любому.

— Это как?

— Очень просто, без церемоний.

Оттолкнув ближайшего к себе «конвоира», Терпухин заскочил в кабину рефрижератора, только что загруженного свежим уловом.

— Стой, блин!

Рванув с места, Терпухин проехал метров сто и только потом притормозил.

— Считаю до трех. Кто хочет в город, живо по местам!

В кабину опять набились трое, не считая самого Атамана.

— Давай-ка я все-таки сяду за руль, — вежливо предложил водитель.

— Отдохни пока, — Терпухин уверенно вел громоздкую машину по бездорожью.

Силу никто не решился применить: в этом человеке все больше просвечивал негнущийся внутренний стержень.

— Один добрый совет. Кончайте вы беспредел, пока рыба совсем не перевелась. Я все понимаю, не каждый раз инспектору будешь отчитываться. Но меру знать тоже надо.

— Не мы же ловим. Вон, блин, местные племена мумба-юмба. Им бы и читал мораль.

— Я бы прочел, только времени нет. А совет мой запомните. Жадность фраера сгубила.

Терпухин вернулся вовремя — Майк и Штурман уже хотели обращаться в милицию.

— Я бы вам такого не простил. Первый раз дело имеете? Зацепили бы и правых, и виноватых.

До самой темноты мотались в окрестностях города, но бородатого отморозка так и не удалось засечь.

— Это лохам судьба сразу сдает четыре туза, — успокоил себя Майк. Настоящим мужчинам она подарков не делает.