Вот и Борки…

Всей грудью вдохнул свежий воздух леса шофер, выпрямляясь на своем сиденье.

— Столько часов проторчал сегодня в Москве, невольно подумалось ему, — еще понятно, поехать в театр, но на кой черт эта английская кукла время от времени устраивает ужины в своем Гранатном. Ведь живет же он неделями на даче у своего приятеля-лорда; вот и устраивал бы там карточные игры; по крайней мере, люди ожидали бы их на чистом воздухе. Разве только он сам леди этой побаивается… Дама основательная, что и говорить: из себя щуплая, а взглянет — точно молотком по голове хватит, — так и согнешься перед ней в три погибели.

Громко, отрывисто закричала сирена, будя задремавший бор. Приехали.

Звук сирены услыхал дремавший в вестибюле лакей и, быстро сбежав по ступенькам, распахнул дверцы кареты.

… Из нее никто не вышел…

Как-то нелепо откинувшись в угол, неподвижно сидел Данилов. Съехавшая с головы шляпа лежала рядом с ним на сиденье. Беспорядка в одежде не замечалось… В полумгле раннего рассвета трудно было в первую минуту ориентироваться, не то ему дурно, не то он спокойно спит. Предположили последнее. Лакей громко окликнул своего барина.

…В карете ни вздоха, ни звука, ни шороха…

С интересом следивший Васильев отстранил лакея и смело тронул заснувшего барина за руку. Выпущенная им, начавшая слегка холодеть рука бессильно повисла вдоль тела, а от невольно данного толчка голова покачнулась и упала на грудь.

— Барину дурно, — передавалось из уст в уста, и побежала тревога внутрь дома, полоша сонных людей…

Вернувшаяся домой в одиннадцатом часу ночи Анна Николаевна Данилова торопила свою горничную, жалуясь на страшную усталость. Быстро раздев барыню, Маша подала футляр для снятых драгоценностей и удивилась крайне, что барыня не поторопилась спрятать их в несгораемом шкафу в кабинете барина, что имела обыкновение делать немедленно по возвращении домой. Накинув на плечи барыни легкий капотик, Маша тщательно осмотрела окна и тихо вышла из комнаты, зная, что барыня, какой бы усталой не была, обязательно перед сном станет на молитву. Окна в остальных комнатах Маша не осматривала; об этом всегда заботилась старая няня барыни, и не любила старушка, чтобы это кто-нибудь делал за нее. Аккуратность няни была известна, и никто уже ее не проверял. Загасив по пути электричество, Маша прошла в свою комнату и вскоре крепко уснула.

Анна Николаевна не молилась, как думала Маша, и не легла в постель, как за минуту перед тем безумно хотела. Стоя посреди комнаты, она крепко сжимала руками пульсирующие виски. Потерявшие выражение остекленевшие глаза переходили с предмета на предмет. В мозгу медленно, лениво позли мысли.

— Как неприятно, что именно сегодня Сережа уехал на этот бессмысленный ужин. Он говорит, что дорожит английскими связями. Обещал недолго сидеть и, чтобы иметь предлог скоро уйти, взял с собою только несколько сот рублей, говоря, что с этими деньгами за макао не просидишь более получаса. Уехал веселый, смеющийся. Почему у меня болит сердце? И что важное я забыла сделать?

Взгляд ее упал на туалет, где на подушке раскрытого футляра тысячами огней переливались два огромных бриллианта серег.

— Ах, вот что! Я забыла отнести свои украшения. Боже, у меня от усталости немеют все члены!..

Медленно подошла к туалетному столу, нажала невидимую среди резьбы головку, вынула из открывшегося тайника ключ от несгораемого шкафа и положила его на самом видном месте туалета.

Вздох облегчения поднял ее грудь; глаза устало закрылись, и бесшумным шагом она направилась через ряд комнат в столовую, где беззвучно отомкнула двойные двери на веранду. Шатающейся тенью вернулась к себе и, не снимая капота, в глубоком сне опустилась на постель.

— Барину дурно, — ползет тревожный шепот по всем углам спящей даниловской дачи; там и сям вспыхивают огни; мелькают фигуры полуодетых людей, слышатся причитания старой няни. По лестнице, придерживая полы кружевного капота, разбуженная и перепуганная внезапным шумом, спускается Анна Николаевна.

Навстречу ей шофер, лакей и дворник вносили бесчувственного мужа.

— Ради Бога, что случилось? Положите его на диван в кабинете. И скорее в Москву за профессором Федченко!

— Извините за смелость, но не лучше ли прежде привезти доктора Карпова; он живет в двух шагах, — нерешительно предложил Васильев.

— Кого хотите, только скорее, скорее! — простонала бедная Анна Николаевна, покрывая поцелуями голову бесчувственного мужа.

Через четверть часа Карпов входил в кабинет. Прежде всего он передал почти бесчувственную Анну Николаевну на попечение горничной и няни, и сам занялся больным. Для опытного глаза доктора Карпова после беглого осмотра стало очевидно, что перед ним лежал мертвый, которому всякая помощь была излишня.

— Что могло быть причиной его смерти? Здоровяк был, кажется. Ну посмотрим, посмотрим, — бормотал Карпов, приступая к тщательному осмотру трупа.

На расстегнутом белье он обнаружил засохшие капельки крови; проследив их направление, он вдруг вздрогнул с головы до ног и побледнел почти как лежащий перед ним труп. За левым ухом он заметил крошечную, еле сочащуюся кровью ранку с обсосанными краями.

Шатаясь, подошел он к телефону и вызвал уголовный розыск. Второй звонок был к Кноппу, с которым Карпов в последнее время сошелся. Сообщение его было коротко. В ответ раздался глубокий вздох и одно только: сейчас!

Через полчаса дом Данилова жужжал как улей. По требованию обезумевшей от горя Анны Николаевны все же был вызван профессор Федченко. Несчастной все казалось, что муж не умер, что у Карпова не хватает только умения при-ести его в чувство.

Профессор подтвердил горькую истину, вместе с Карповым констатировал смерть от поранения сонной артерии. Он подтвердил высасывание крови из ранки и определил время наступления смерти между двумя и половиною третьего часа ночи. Роль врачей окончилась…

Началось расследование…

Убийство широкого благотворителя миллионера Данилова взбудоражило власти Москвы. Заработавший по всем направлениям телефон собрал через какой-нибудь час на даче Данилова всех представителей судебной и административной власти. Все были поражены, расстроены, прямо убиты происшествием.

Бледный, как смерть, пристав части едва держался на ногах под строгим взглядом прибывшего полицеймейстера. Не говоря уже о появившихся каких-то привидениях, два убитых миллионера! И все это в Борках. Есть от чего сойти с ума. Еще места, пожалуй, лишишься.

— И чем я-то виноват, что это все происходит в Борках. Все у меня в порядке; к счастью, околодочный час тому назад посты проверил. А может, это у вас, г. полицеймейстер, на улицах в автомобилях людей убивают, — бормотал он про себя.

Дача Данилова оказалась ограбленной. Из несгораемого шкафа, ключ от которого торчал в замке, взяты все огромной ценности украшения Даниловой. Деньги тоже исчезли. Точной их суммы Анна Николаевна определить не могла, но помнила, что была их большая пачка, когда муж отделял себе для карточной игры. Пропал и замшевый мешочек, в котором покойный всегда держал золото. Наличия взлома не установлено; вор, очевидно, вошел череэ открытую дверь, ключ от которой был вставлен с внутренней стороны. Всегда осматривавшая и тщательно запиравшая двери старая няня г-жа Даниловой утверждала, что и в этот вечер закрыла их и еще раз осмотрела их, идя спать, это было около одиннадцати часов ночи; няня не спала, когда г-жа Данилова вернулась домой. Сама г-жа Данилова показала, что в этот вечер чувствовала себя особенно усталой и не выходила из своей спальни, где на туалете оставила даже бриллиантовые серьги и чрезвычайно ценное жемчужное колье. Она была с мужем в кабинете и хорошо помнит, что он замкнул несгораемый шкаф и положил ключ во внутренний карман жилета. Ее же собственный ключ прячется в секретный крошечный ящик, о существовании которого не знает даже ее няня, хотя ее давно считают своим человеком.