Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Лорд Тольвенор энергичными шагами ходит по кабинету. Худое, длинное лицо время от времени освещает саркастическая улыбка. Серые, всегда гордо-холодные глаза приняли оттенок стали, брови сдвинулись, две глубокие складки прорезали лоб: лорд что-то глубоко, всесторонне обдумывает. Повсюду на креслах и столах разбросаны газеты.

Легкий стук в дверь прервал его думы.

— Come in!

— Сэр Эдуард Джон Найджел Гордон Карвер, — доложил вытянувшийся на пороге лакей.

— Всегда рад видеть вас, — дружески встретил входящего лорд. — А сегодня — особенно, — значительно подчеркнул он два последних слова. — Прошу вас прежде всего сюда!

Лорд указал на кресло у покрытого газетами письменного стола.

— Просмотрите внимательно все, что мною отмечено красным карандашом. Отметки сделаны мною исключительно для вас, лично я давно слежу за этим делом и знаю его наизусть!

Пододвинув кресло ближе к окну, Карвер стал проглядывать газеты. Лорд возобновил свою прогулку из угла в угол, и только шелест бумаги нарушал тишину.

— Я бы хотел знать, что вас, собственно, интересует в этом ряде убийств, так тщательно вами подобранных? — удивленно спросил Карвер, покончив с газетами.

— Они все однообразны. Каким-то острым орудием наносится небольшая ранка за ухом и вытягивается кровь. Это, надо думать, реальная сторона; а вот тени на кладбище Покровской общины и высасывание ран — безусловно фантазия, «бабьи сказки», как любят выражаться эти милые ручные медведи-москвичи, — лорд улыбнулся. — Меня интересуют именно «бабьи сказки». По поводу их у нас с вами будет серьезный разговор; поэтому предлагаю занять более уютное место у камина!

Он позвонил и приказал вошедшему лакею подать вино. В глубоком молчании сидели гость и хозяин, пока лакей бесшумно придвинул к ним небольшой круглый столик с вином, бисквитами и принадлежностями для курения.

— Реальная сторона и фантазия, — начал лорд, налив вина в стаканы, — в этом деле так крепко переплелись между собой, что разделить их, провести грань между ними для посредственного ума задача — нелегкая. А умы взволнованы и не только посредственные. Вы видите, здесь самые солидные из русских газет; все они полны этими убийствами и относятся к ним почти без критики.

— Я вижу, что ваш трезвый британский ум заставляет вас иронически усмехаться при самом сопоставлении «бабьих сказок» и серьезной газеты, но вы забываете, в какой стране вы находитесь!

— Цивилизация медленно прививается этим медведям. Открытия в области науки, богатая и ценная литература прекрасно уживаются здесь с лубочными изданиями, сонником, разными заговорами, гаданиями на бобах, на воде или кофейной гуще даже. С этим надо мириться или, еще лучше, широко использовать это в своих выгодах. Это последнее я и предлагаю!

Лорд замолчал, задумчиво разглядывая на свет золотисто-янтарное токайское.

Карвер чуть заметно наклонился вперед, почти неуловимая напряженность появилась во взгляде; ничто более не выдавало его любопытства.

— О положении ваших финансов, — снова на чал лорд, — мы говорить не будем; нам обоим оно прекрасно известно. Что касается моих, то здесь, в тиши кабинета, я должен заявить вам, что они требуют прилива и я не прочь позолотить мой древний герб червонцами милых дикарей. А что вы имеете против подобной перспективы?

— Money is always money, — уклончиво ответил Карвер. Лорд цинически улыбнулся.

— Вот мы и столковались в главном, остаются детали. Если появятся привидения еще в одном-другом месте, найдется два-три лишних трупа, кого это особенно удивит? А полиция и здешние детективы?…

Мы это хорошо видим по прошлогоднему убийству семьи Ромовых, по нашумевшему в этих же Борках взрыву кареты новобрачных Потехиных, по беспрепятственно разгуливающим привидениям и т. п. Не морщьтесь преждевременно, мой друг, я не имею ни малейшего намерения предлагать вам пачкать в крови ваши руки. Я имею людей, которые прекрасно справятся с этой ролью. Вы же будете только любезным хозяином холостых обедов и ужинов, с легкой карточной игрой в тесной компании. Это даст мне возможность принять у вас нужных мне людей в ливрее ли приглашенного для временных услуг лакея или как гостя в безукоризненном фраке или смокинге. Под шелест карт или звон стаканов я перекинусь с ними фразами приказания или выслушаю доклад. Все пружины дела будут в моих руках, а вы будете только пожинать плоды. Ваше имя младшего сына знатной английской фамилии отгонит от вашей квартиры всякое подозрение!

Теперь настала очередь Карвера померить кабинет с угла на угол. Лорд Тольвенор поставил недопитый стакан на стол, откинулся на спинку кресла, протянул скрещенные ноги к решетке камина и закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он дремлет, пригретый огнем, но, вглядевшись, можно было уловить холодный блеск глаз из-под полуопущенных век. Нет, не дремлет милорд, вся его фигура похожа скорее на хищника, притаившегося для рокового прыжка. Бедный Карвер! Не будет ли он его первой жертвой?.. Пока же он не переставая ходит по мягкому ковру кабинета, забывши и время, и место, и хозяина.

Лорд терпеливо ждет. Мертвую тишину нарушает только потрескивание дров в камине и дождь за окном. Порыв ветра пробежал по верхушкам деревьев, тряхнул мокрыми ветками, с которых посыпались капли воды; одна из веток, точно предостерегающе, ударила по стеклу окна. Карвер нервно вздрогнул и остановился. В широко открытых мягких и добрых глазах промелькнул испуг.

Взгляд его скользнул по кабинету и остановился на лице неподвижно сидевшего лорда.

…Какая спокойная поза… как сладко, безмятежно дремлет, пригретый огоньком камина… Неужели он был бы так спокоен, если бы грозила малейшая опасность?

… А ведь он будет главой; его громкое имя и обширные связи защитят, а при случае выгородят изо всякой опасности.

…Мне же, действительно, приходится туго: наследственное имущество прожито; кредит почти полностью исчерпан; остались только привычка широко жить и… полная неспособность к труду.

— Я жду, my dear, — неожиданно сказал лорд.

Его спокойная поза не изменилась, только стальные глаза открылись и властно смотрят на Карвера, да губы чуть тронула ироническая улыбка.

— …Что он — играет мною, как кошка мышью, или смеется только над моей трусливой нерешительностью? — подумал Карвер и спросил:

— Как велика для меня опасность, и в чем она заключается?

— Ни малейшей. Роль же ваша, повторяю, чисто представительная. Не советую колебаться. Ваше имя на эту роль стоит у меня первым только ввиду старой дружбы наших семей и моей личной к вам симпатии. Ну, итак?

Карвер с какой-то безнадежной покорностью склонил перед лордом голову.

В дверь тихо постучали.

— Миледи чувствует себя лучше и изволить просить вас в красную гостиную на five o'clock, — доложил лакей.

— Я всегда был уверен в вашем благоразумии, — сказал лорд, беру под руку Карвера.

Глава XX В театре

Двойной ряд электрических лампочек, дугой расположенных над подъездом театра «Аквариум», ярко освещает прибывающую публику, которой в этот вечер собралось особенно много. Сегодня — первое выступление в оперетке парижской дивы Мари Перье, о красоте и бесподобной грации которой широко раскричали газеты.

Идут и едут не только жители Москвы, но и ближайших дачных окрестностей. Толпа, на миг задержанная проверкой билетов у входа, широкой волной разливается по аллеям сада. На открытой сцене уже выступают вторые силы, назначение которых — заполнить программу первых двух часов. Здесь тоже, по обычаю, лучшие номера приберегаются к десяти-одиннадцати часам.

Раздался первый звонок; широко раскрывшиеся двери не могут вместить разом хлынувшую недисциплинированную толпу. Жестоко толкается публика только последних рядов партера и ярусов; значительно позже спокойно и важно входят нарядные обладатели лож и кресел первых рядов. Среди них много знакомых между собой лиц.

В первой от сцены ложе — тузы торгового мира: жена многомиллионного кожевника Данилова, полная, высокая брюнетка, блестит тысячью искр, рассыпаемых бриллиантами серег и застежкой огромной ценности жемчужного колье.

22
{"b":"551468","o":1}