– Не совсем, но разве у меня есть выбор?

Дэвид засмеялся.

– Неа. Но не волнуйся, я с тобой, – и затем добавил самодовольно: – Случилось так, что я — один из лучших хранителей, так что можешь считать, что тебе повезло.

Кара покачала головой, на ее губах играла улыбка.

– Действительно? Так почему Легион приставил одного из своих лучших хранителей к такому новобранцу, как я?

– Потому что все это часть работы, – сказал Дэвид, в его глазах зажглись озорные огоньки. – Я — это самое горячее, что есть во всем Горизонте, детка, – он вскинул черную сумку на плечо, расправил куртку и зашагал прочь. – Идем, – крикнул он.

– Да уж, точно парень из горячих, – засмеялась Кара.

Она побежала, чтобы не отстать, стараясь не споткнуться своими новыми ногами. Вскоре переулок скрылся, и они очутились на залитой солнечным светом оживленной улице. Высокие пальмы по всей длине украшали улицу с обеих сторон, словно огромные фонарные столбы. Их листья трепетали под легким бризом, доносившим запах океана. Кара моментально осознала, что она не была в своем родном городе. Она заметила металлический уличный знак на углу. «5-я Норт-Ист-Стрит» – сообщала трафаретная надпись на зеленом табло. Она никогда не была здесь раньше.

– Где мы? – спросила Кара через мгновенье. Она разглядывала гигинтский алоэ.

– Форт-Лодердейл, Флорида, – ответил Дэвид. Он уверенно шагал по улице, и Кара решила, что это было не первое путешествие Дэвида в Форт-Лодердейл.

Они шли вдоль 5-й улицы, огибая толпы покупателей. Запахи лука, чеснока, рыбы и специй окружили их. Она представила сочный чизбургер.

– Мы можем есть? То есть нам нужно есть? Ну... можем ли мы ощущать еду?

– Нет. Это смертные костюмы, но не настоящие смертные тела. Мы не едим. Нам не нужно есть.

– Облом... Я надеялась попробовать кусочек пиццы или еще чего-нибудь.

– Ты можешь попробовать... но это будет все равно, что съесть бумагу.

– Думаю, не стоит. Спасибо.

Кара старалась не отставать от Дэвида. Она все еще чувствовала себя неловко, шагая по улицам в новом теле. Она заглядывала в лица прохожих и задавалась вопросом, замечают ли эти люди что-нибудь необычное в ней.

– У тебя есть зеркало?

– Зачем тебе зеркало? – Дэвид остановился и встретился взглядом с Карой.

– Посмотреть на себя. Хотелось бы посмотреть, как я выгляжу, – Кара не была уверена, видны ли на ней следы случившейся аварии.

– Ах... конечно. Ты хочешь убедиться, что ты – все еще ты. Подойди сюда, – Дэвид подошел к припаркованной машине. Он убедился, что никто не смотрит. – Ты можешь посмотреть на себя с помощью этого, – он указал на боковое зеркало.

С нервами, напряженными от мысли о том, что она может быть изуродована или выглядит как кто-то другой, Кара наклонилась и бросила на зеркало быстрый взгляд, моментально испытав чувство облегчения.

– Я выгляжу как и раньше! Те же глаза, нос, волосы. Я не вижу никаких следов... – она решила не говорить о том, как она умерла, по крайней мере, пока. Она не чувствовала себя полностью готовой раскрывать что-то личное незнакомцу. Она встретила взгляд Дэвида. – Я выгляжу как и прежде. Как это возможно?

– Потому что ты — это ты.

– Но что случится, если меня увидит кто-то, кто меня знает? Кара нарисовала в воображении испуганное лицо ее мамы. Она решила, что, вероятно, она умерла бы от сердечного приступа, увидев свою мертвую дочь, бродящую по улицам словно зомби.

Дэвид взял Кару за локоть и оттащил от машины.

– Они не узнают тебя, потому что для них ты не выглядишь точно такой же. Они будут видеть тебя немного другой. У тебя будут такие же карие глаза и каштановые волосы, но ты будешь выглядеть как двоюродная сестра или что-то в этом роде.

– У меня нет двоюродных сестер.

Они шли вдоль другого квартала до тех пор, пока не достигли Норт-Эндрюс-Авеню, после чего они направились на юг. Пары с детьми проходили мимо них, и Кара думала о своей собственной семье. На мгновенье она почувствовала себя несчастной. Она скучала по своей маме. Пусть она была немного сумасшедшей, но она была единственной матерью, которую знала Кара. Она представила лицо своей убитой горем матери, и ей захотелось иметь возможность как-то сообщить ей, что с ней все в порядке.

– Ты скучаешь по своей семье?

Секунду Дэвид хранил молчание.

– Конечно, да. Я скучаю по ним постоянно, но я бы не променял свою жизнь в Горизонте ни на что другое. Я люблю свою работу. Мы — часть элитной группы... избранные для охраны смертных. Я ощущаю некий подъем во время миссии... ты нигде больше не испытаешь подобное. Это опасно, но я люблю раздвигать границы. У меня это хорошо получается. Это как... это то, что я должен делать, – его лицо сияло, и ей показалось, что она тонет в этих пронзительных голубых глазах.

Кара задумалась о том, как много девушек было у Дэвида, когда он был живой. Она знала ответ на свой собственный вопрос и почувствовала себя глупо. Но тут другой вопрос вспыхнул в ее сознании.

– Могу... могу я спросить тебя кое о чем?

– Конечно. Что ты хочешь узнать?

Кара избегала его глаз, и прежде чем она смогла остановить тебя, она спросила:

– Как... как ты умер?

– Ах, это, – засмеялся Дэвид. – Ну, это не было нечто впечатляющее. – Я утонул.

– Ты утонул! О боже. Это ужасно так умереть.

– Ну, вообще-то, я слетел с моста на родительской машине. Это добавляет немного крутизны, но в итоге все вышло глупо.

Кара нарисовала в голове картину происшедшего.

– На что это было похоже? Я имею в виду... утонуть? Ты страдал? Это должно быть ужасно.

– Последнее, что я помню, это ощущение полета — это было действительно круто на самом деле, – сказал Дэвид. – Потом машина ударилась о воду, и я ударился головой о руль. Я вырубился. И потом я проснулся рядом с обезьяной, дышащей мне в шею.

– Точно, шимп в лифте, – Кара вздрогнула. – Не знаю, свыкнусь ли я когда-нибудь с этим.

Дэвид поправил сумку у себя на плече. Он остановился на мгновение, его лицо хранило задумчивое выражение.

– А что насчет тебя? Что ты помнишь о своей смерти?

Волнение в его голосе заставило ее занервничать, и она почесала свой затылок.

– Я ничего не почувствовала, когда умерла — то есть, я не почувствовала никакой боли. Я помню, как автобус ехал на меня. Помню мысль о том, что уже слишком поздно бежать... потом был удар. Следующее, что я помню, был лифт, – она тряхнула головой. – Я думала, что сплю.

– Я думаю, мы все через это проходим, – заключил Дэвид. – Это здесь, Норт-Эндрюс-Авеню, 187, квартира номер три, – он взглянул на свои часы. – У нас не так много времени. Скорей, – он подскочил к фасаду серого каменного здания и побежал вверх по лестнице, их цель — третий этаж, квартира номер три.

Кара смотрела на него, стоя внизу лестницы, со смешанным чувством волнения и страха. Но она побежала вверх по лестнице, чувствуя абсолютную гармонию своего духа и тела. Теперь это была ее новая жизнь, и ей лучше поскорее к ней привыкнуть.

– Ключ к успешному выполнению задания — сделать все быстро и незаметно. Спасти смертного... и убраться. Не нужны никакие демоны, если ты спасаешь смертного.

– Хм, эти демоны, – проговорила Кара, – как они выглядят? – Она не могла удержаться от того, чтобы поежиться, ожидая ответа. Если демоны существуют, есть небольшая вероятность того, что ее мать тоже их видела.

– Зависит. Есть много разновидностей демонов. Некоторые выглядят как монстры из твоих самых страшных кошмаров, другие выглядят прям как ты и я — как смертные.

– С черными глазами? –

Дэвид прищурился.

– Да... как ты узнала?

Голова Кары кружилась. Она попыталась собраться с мыслями.

– Мне кажется, моя мама видела их. Она называла их демонами. Она говорила, что они следят за нами. То есть, мы все думали, что она сумасшедшая. Я никогда никого не видела, никаких демонов. Я хотела верить ей. Я так старалась. Ее слова звучали так убедительно... но у меня не получалось. Я потратила большую часть жизни, скрывая ее от всех, чтобы меня не поместили в приемную семью. Понимаешь… мой папа умер, когда мне было пять, поэтому... нас было только двое.