– Хорошо, только не надо комментировать, - обреченно вздохнул Бэк. - Его звали Ифань. Он был популярным старшеклассником, когда я заканчивал среднюю школу, потому что был капитаном баскетбольной команды. Я приходил на все его матчи, смотрел, как легко он забрасывает мяч в кольцо. Я не мог оторвать от него глаз. Он мне очень нравился, вот только я так ни разу и не заговорил с ним. Хотя я мечтал, чтобы он меня заметил. Как бы случайно, словно это было судьбой. Словно я мог надеяться на невозможное. Даже расписание его смотрел, чтобы появилась возможность столкнуться с ним в школьном коридоре. Вот дурак. Конечно, у Ифаня к концу обучения появилась постоянная девушка, и я только зря мучил себя. После его выпуска я почувствовал какую-то пустоту в душе, но со временем это прошло.

– Я хоть немного похож на него?

– Ну, – невесело усмехнулся Бэкхён. – Ты высокий, и на этом ваша схожесть, пожалуй, заканчивается. И я вроде просил не комментировать.

– Я мог бы играть в баскетбол. И у меня не было бы девушки.

– Не надо об этом. Просто забудь.

Дождь перестал лить, и Бэк надеялся, наконец, обсохнуть. Да и обычно теплый Чанёль становился холоднее. Бэкхён боялся посмотреть вниз на ногу Пака, чтобы не видеть струек крови, смешивающихся с грязью на кроссовках.

– Что это была за песня? Та, которую ты пел в аудитории мисс Хэ.

– Кажется, «Лед».*

– Я слышал… что-то…

– «На закате красное солнце окрашивает море в мрачные цвета.

Грозовые тучи, что бродят по белому небу, пропуская лишь серый свет.

Я хочу покинуть тьму, которая поглощает мое сердце…»

– Потому что так холодно?

– Вспомнил?

– Ага.

Бэк замолчал, чувствуя, что немного увлекся. Чанёль хотел было попросить его продолжить, но встал на месте, замечая, как начал редеть лес, и где-то вдалеке за деревьями показались знакомые стены.

– Стой, – попросил Чан и опустился на траву под деревом. – Мы на месте.

Он потянул Бэкхёна за руку, заставляя сесть рядом. Тот неловко плюхнулся на колени, боясь ненароком задеть раненную ногу Пака. Теперь, когда дом был близко, Бэка вновь охватило волнение. Он бы давно поспешил в другую сторону, но ему совсем не нравилось, как прерывисто дышал Чанёль, устало закатывая глаза. Могло показаться, что тот потерял сознание, если бы он не продолжал крепко сжимать запястье Бёна.

– Чанёль…

– Все нормально. Помолчи немного.

Чанёль положил голову на плечо Бэкхёна и обнял его, до боли сжав грудную клетку. Бэк ощутил, как бешено бьется чужое сердце, несмотря на то, что Чан был бледен и холоден. Только дыхание обжигало шею.

– Подожди, сейчас соберусь с мыслями… Так. Отсюда тебе нужно будет повернуть направо и идти прямо до ели с ветвями, достающими до земли. От нее повернуть налево, снова наткнешься на пересохшее русло, вдоль которого пойдешь правее. А там внимательно смотри: должна быть видна дорога. Понял?

– Что? – немного опешил Бэкхён. – Ты не…

– Послушай, – горячо заговорил Чанёль, глядя прямо в глаза Бэку. – Тебе надо поторопиться, если не хочешь попасться еще раз.

– Чан…

– Да что не понимаешь?! – чуть ли не закричал Пак. – Уходи, слышишь! Возвращайся к себе домой. Это твой последний шанс.

– Ты меня отпускаешь? – не мог поверить Бэк.

– А разве я могу тебя удержать? – Чанёль грустно улыбнулся и разжал руки, откидываясь на ствол. – Я могу заварить дверь и завесить ее цепями, но это не поможет мне приблизиться к тебе. Потому что я всегда буду по ту сторону двери. Если мы вернемся туда, то я снова обреку тебя на страдания. Все и так зашло слишком далеко… Ты еще здесь?

– Спасибо, Чанёль, – прошептал Бэкхён.

– Глупый. Запомнил дорогу?

– Да.

– Вот и хорошо, – кивнул Чан и прикрыл глаза. – Вали уже. А то я еще передумаю, у меня есть нож.

– Чан… – Бэк поднялся на ноги и сделал несколько шагов назад. Почему он должен переживать за Чанёля? С ним все будет в порядке. Должно быть. Не может же его семья принести ему вред. С чего Бэкхён вообще думает об этом? Он должен скорее уходить. Лучше сразу обратиться в полицию, чтобы предотвратить следующие жертвы.

Бён развернулся и как врос в землю. Сердце ухнуло вниз. Похоже, что уйти ему было не суждено.

В пяти метрах от него стояли господин и госпожа Пак. Их ничего не выражающие глаза смотрели сквозь Бэкхёна, а губы были презрительно сжаты. Они подошли ближе, и мать склонилась над Чанёлем.

– Стой на месте, – госпожа Пак прожгла Бэка взглядом. – Ты никуда не пойдешь. Либо ты отправишься в наш дом живым, либо останешься здесь мертвым.

– Да? А я думал, что вы находите применение трупам, – пробормотал Бэк.

– Заткнись. Еще слово, и ты в этом убедишься. Ты жив только потому, что нам надо было как-то повлиять на Чанёля, но никак не оставлять его без ноги.

– А вы не в курсе, другие ваши дети или животные к этому не причастны?

– Моя жена вроде велела тебе заткнуться, – господин Пак врезал Бэкхёну по лицу. – Ты не стоишь ничего. Я бы убил тебя прямо сейчас, но время пока не пришло. Ты еще получишь свое.

– Иди сюда. Живо! – мать Чанёля поднялась на ноги и жестом позвала Бэкхёна. Она стянула ему руки веревкой и резко дернула ее вниз.

– Знай свое место, – прошипела женщина.

– А не пойти бы вам?

Еще один удар от главы семейства пришелся прямо по затылку.

***

Чанёль видел ее.

Мантикора сидела среди руин сожженного дома и скалилась, обнажая три ряда зубов, без которых ее лицо больше походило на человечье. Она вскинула рыжую гриву и склонила голову, прожигая Чанёля ядовитым, как ее жало, взглядом. Но почему-то парень знал, что мантикора не будет нападать.

Казалось смешным, что такой монстр может следовать за человеком, не желая его съесть. Как в той сказке, которую Чанёль прочитал еще в детстве. Словно мантикора очень любит людей и только из-за одиночества, застенчивости и желания поделиться своей любовью иногда кусает, а точнее, целует их руки.