План действий был таков — дождаться вечерней трансляции по телеканалу. А затем немедленно сообщить в управление, чтобы телеканал АОВ был закрыт, а человек, называющий себя волшебником, был арестован за попытку, похоже, развязать гражданскую войну, ничем иным назвать подобное было не возможно.

Сидя у телевизора, я грызла заусенцы — нервы сдавали, поэтому пару раз я встала с кровати проверяя задернуты ли у меня шторы или закрыт ли замок входной двери. Обложившись телефонами, включила телик, но нужный канал переключила ровно в шесть часов. Жизнерадостный голос ведущего, которого не было видно на основной сцене, заверещал:

— Дамы и господа! Телезрители и гости в студии добро пожаловать! Все в хорошем настроении и готовы исполнять свои желания! Раз так, то начинаем наше развлекательное шоу — Пепельное Солнце! Вот наш всемогущий и наидобрейший носитель правды, а также волшебник, исполняющий ваши самые сокровенные желания, появляется на сцене! Встречайте, величайший маг всех времен и народов — Харэ! Харэ! Харэ! Харэ!

Нет ничего удивительного в том, что ученик и учитель так похожи. Иногда мне кажется, что Гвэн очень старается не докучать своему великому учителю и возможно тем самым не раздражать злостную натуру мага. Посмотрим в результате, поможет ли Гвэну его способность угадывать настроение нашего волшебника, выжить. Ибо только сам Пепельный маг может решить сохранит ли он Гвэну жизнь, или использует и уничтожит.

В клане Асудзима — Волшебник Измерения один из самых ужасающих врагов, которые только могут встретиться во Вселенной. Его ни с чем несравнимая жестокость граничила с прекрасной и доброй улыбкой, и не менее спокойным и мягким голосом без единой грубой нотки. Даже представить себе сложно, сколько людей он убил. Несмотря на закон запрещающий волшебникам убивать! Каким-то образом он умел манипулировать ситуацией и другими людьми, чтобы в результате люди умирали, а сам маг выходил непричастным ко всему.

Подумать только, как он с легкостью сумел приструнить Кайру, даже не применяя к ней никаких физических мер. Одной своей доброй и настолько искренне светлой улыбкой и столь ужасающей аурой, вот чем он пугал. Сейчас он снова стоял у окна, на этот раз в простой одежде — белой водолазке с широким вырезом и хлопковых брюках, но без человеческой прически. Утренний свет играл бликами в его длинных серебристых волосах. Полуулыбка ни спадала с его губ, он пил из хрустального бокала обычную воду и смотрел на город внизу. Он всегда подолгу смотрел на город утром перед восходом, когда он еще был пуст и вечером, наблюдая за сиянием огней и бегущими по делам людьми. По его блуждающим глазам, можно было подумать, что у него нет мыслей, когда он смотрит на город с высоты башни. На самом же деле, он все видел и наблюдал за всеми участниками своего эксперимента. Что двигает ими? Какие у них мотивы? Что они чувствуют? Их поступки и их слова. Для людей он сделается, наверное, идеальным Божеством. Но на самом деле для них он — судья. Я долго думала, есть ли у него право судить их? И в конечном счете, пришла к выводу, что есть.

В отличие от большинства людей — он не был запятнанным. Не был ни распущенным, и не испытывал каких-либо противоречивых желаний. И более того, достигший такого могущества, он все еще оставался человеком. Можно сказать, он достиг величия человечности. В тоже время — он одинок, плата за подобную высоту недостижимости. Он всегда был одинок, потому что, наверное, люди не могут жить такими высокими ценностями, как он. Хотя не все люди. Еще раз повторюсь, ему очень интересны те, кто могут проявить лучшие качества своей души. Его доблести и чистоте мотивов можно было только позавидовать.

— Хаори, знаешь почему я испытываю только людей? — мы были одни в лаундже. Гвэн отправился по делам. А Кайра видимо от скуки увязалась с ним.

— От того, что ненавидишь? — другого объяснения придумать было сложно.

Улыбнувшись и повернувшись ко мне, он все еще краем глаза смотрел на город:

— Ненависть? Не думаю, что способен теперь ее испытывать. Ведь все к кому я мог испытывать ненависть, давно мертвы.

— Волшебники Абсолюта, например? Значит, вам нельзя убивать только людей, а на всех остальных запрет не распространяется?

— Хаори…. - он так пленительно улыбался, и сейчас в его улыбке промелькнула ни с чем несравнимая печаль. — Я связан гораздо более жестокими запретами, чем магическими. Я испытываю людей, потому что люблю их.

— Почему ты не отпустишь Кайру, очевидно же, что она здесь по воле Короля Редгрейва?

— Король Редгрейв труслив, ибо посылает своих подчиненных на весьма сомнительные поручения. Ему интересно по сути три вещи. Первая — захочу ли я объявить ему войну, как только получу Источник Всезнания, другими словами он хочет знать мою конечную цель. Второе, что его интересует — насколько я стал сильнее с момента нашей последней с ним встречи. Наконец, больше всего ему интересно — не стоит ли за моими поступками некто более могущественный.

— Лидера «Scorpions» интересует ведь тоже самое? Почему ты дружишь с лидером и Черным Скорпионом, а Короля ни во что не ставишь?

— Они более честные. Если их действительно заинтересовали мои планы, они спросили напрямую. А так как осведомлены они об Источнике, еще меньше чем Король, они хотят знать, к чему готовиться. В вопросах дипломатии нужно сдерживать баланс. Быть против всех не всегда хорошо. Из моих врагов они, пожалуй, наиболее дипломатичны и мы всегда можем договориться. Истина всегда рождается в ходе переговоров. Как бы сказать…. Переговоры способы отразить истинные желания.

— Что ж — подходящие слова для волшебника.

Он больше ничего мне не сказал. Пока не пришел Гвэн он так и стоял у окна, наблюдая за рассветом над городом.

— Учитель, подготовка к прогулке в здание правительства завершена…. - сообщил с порога Гвэн, и волшебник в ответ добродушно рассмеялся.

— Вот и отлично. Настал день дебюта генерала Фимино…. Гвэн, а где Кайра? — он хотел сказать ученику нечто другое, но заметил, что сестры нет.

— Гуляет. Она увязалась со мной, а потом исчезла.

— Ладно, толку от нее никакого, пускай гуляет. Вечерний эфир сегодня на тебе, у меня много дел.

— Учитель, вы опять не будете присутствовать?

— У меня много дел. Да и зачем? Ты неплохо справляешься с ролью великого волшебника Харэ…. Увидимся ночью…. - он кивнул Гвэну и, приняв человеческий вид, позвал меня за собой, двигаясь к лифту. — Пошли, перед тем как отправиться на работу, покажу тебе кое-что, Хаори.

Когда мы вошли в лифт, он протянул мне руку в перчатке.

— Прости, но без надобности, я не люблю касаться голыми руками посторонних предметов…. - даже так. Назвал мою руку посторонним предметом…. Ну ладно уж. Я взялась за его руку и поняла, почему он так не хотел ничего касаться. Даже сквозь перчатки рука волшебника была горячей, невероятно горячей. — Теперь понимаешь, перчатки защищают не меня, а тебя.

Взявшись за его руку, я закрыла глаза, а когда вновь открыла, не прошло, наверное, и секунды, как мы стояли на высокой крыше небоскреба. Ветер тяжелыми порывами дул со всех сторон, а слепящее солнце било в глаза.

— Тебе даже не нужно пользоваться заклинаниями, чтобы перемещаться сквозь пространство?