— Да…. - интересно, дождь скроет мои слезы? Гром заглушит душераздирающий вопль с записи Агамер?
Сначала она кричала, кричала так, что меня забила дрожь…. Голосом полным страха, нет отчаянья, от которого нельзя не убежать, не скрыться. Затем снова и снова вопила, так истошно, что связки начали хрипеть и похоже она начала захлебываться…. Кровь…. Гром не мог перебить ее вопящий голосок — боль, мерзость, отчаяние, страх смерти, пустота и темнота….
Я поднял голову к небу и зарыдал во все горло, меня забила дрожь, что продолжалось около минуты, пока я не обнаружил, что весь мокрый и вода стекает по груди. Это только реакция тела…. Разум же знал, что так и выйдет. Верно…. Знал….
— Агамер, в каком месте был ее голос? Откуда он шел? — я говорил почти шепотом, но уже не плакал, кажется, смирение пришло раньше, чем подоспел ужас.
— Левое крыло…. Комната за дубовой дверью в конце длинного изгибающегося коридора…. Вы и так знаете, да?
Да. Уж если я предполагал, что она уже мертва…. Значит, знал и кто и где…. Отца я не видел ни вчера, ни сегодня. Я просто не хотел верить…. ладно…. надо идти….
В Амине существует четыре связующих шара, которые могут высвободить энергию планеты, покоящуюся в ее недрах. Когда-то, еще в начале зарождения мира Серебряный Дракон запечатал их все внутри темных подземелий, тем самым уняв темное пламя, бушевавшее повсюду после создания планеты, и сделав ее пригодной для жизни живущих существ. И след затерянных подземелий исчез в истории Амина, как и Серебристый Дракон. Маги Абсолюта долгое время пытались отыскать входы внутрь, чтобы еще раз повторно запечатать темное пламя, но безуспешно.
Глава 3
Он не кончался…. Холодный коридор с ужасающими картинами, на которых были изображены мучающиеся и умирающие люди…. Я глотал собственное дыхание и пытался не упасть, страх уже прошел. Меня не пугали картины с замученными лицами и повсюду развешанные странные инструменты, назначение которых было понятно по одному виду. Нет, я не боялся…. Я устал…. Я бежал очень быстро, сад и восточное крыло в противоположных концах замка. Комок в горле не дает отчетливо дышать, я никогда не был особенно физически вынослив. А особенно сейчас, когда я истошно пытался подавить слезы. Я не должен плакать. Показался поворот, чуть было не упал на повороте. Рядом со мной плыли фамильяры в виде огненных сгустков пламени разного цвета. Вызвал их на всякий случай, скорее для моральной поддержки, нежели для защиты. От кого защищаться, от родного отца еще и человека? Уверен, защитный щит против магии дело рук Кано и его шайки…. Несомненно.
Что есть сил толкнул дубовую дверь на себя, мало-помалу она поддалась, и я проскользнул в образовавшуюся щель, фамильяры следом. Они соединились в единую форму — пылающего льва и остановились передо мной.
Нет…. Я мало ел в последнее время, а сегодня кажется, вообще нет, но меня затошнило сразу же и вырвало водой, слезы потекли из глаз. Тело била дрожь, угрожающее рычали фамильяры. В комнате единственным источником света было окошко с решеткой, отец стоял там…. Глухие звуки раздавались так тихо, но мой слух обострился словно в тысячу раз и в голову отдавало — «Кап…. Кап… Кап…. Хлюп…. Кап….».
Весь каменный пол был в разводах и потеках, кровь впиталась в камень, так много ее всегда было здесь. Кровавые потеки шли от стула — стул с высокой спинкой, тяжелый, металлический, стоял в центре комнаты. Интересно, за семь лет моей жизни, сколько на нем было замучено и изрезано на кусочки?
Я весь затрясся и сделал два шага по направлению к креслу. Кровь тонкой струйкой стекала по периметру сидения и капала вниз…. Под стулом образовывалась лужа крови, и затем кровь растекалась по комнате во все стороны. Металлический запах был здесь повсюду, вряд ли окно здесь когда-нибудь открывалось.
Он все еще стоял у окна, тянул время или просто уже не соображал ничего и просто продолжал играть…. Каждый шаг к креслу делал меня слабее, тело немело, фамильяры уже начали подвывать, я плохо контролировал магическую энергию.
На ее теле не было ни одного живого места. Ноги сломаны и вывернуты в обратную сторону в коленках, в бедрах торчали металлические иголки…. пальцы на руках и ногах сломаны или вообще отрезаны, руки от запястий до плеч в гематомах и синяках…. он не только пытал ее, но и насиловал, затем вероятно вспорол кишки, глубоким порезом во весь живот…. кровь ну губах засохла и запеклась, сами губы потрескались от укусов, вероятно, она искусала себе губы от боли, длинные волосы слиплись, кровь на них спеклась…. Одного глаза не было, второй опух, на веке синяк, полуоткрыт и белок красный, на коже засохшая дорожка от слез….
Мои пальцы уже не тряслись, когда я коснулся ее губ…. Я склонил голову и услышал почти не разборчивые слова:
— Ты….
— Орико…. Не надо…. Не говори…. - ее губы почти не шевелились, слова давались ей невероятно тяжело, любое усилие заставляло кровь из всех ран на ее теле вытекать, порождая ужасный хлюпающий звук.
— Ж…. и…. жи…. ви…. Жел…. - мои слезы стали стекать на губы. Соленые.
— Нет! Нет! Не смей…. - было поздно, она произнесла желание. Смысл и суть его Вселенная уже приняла….
Я провел пальцем по ее щеке, и улыбнулся из последних сил. Теперь мне придется исполнить ее желание. Она еще хотела что-то сказать, но слово лишь обрывками успело меня достигнуть:
— И…. мя…. - хотела услышать мое имя…. Я взвыл, словно раненный зверь, ее зрачок закатился под опухшее веко, она умерла…. Минуту чувствовалось присутствие ее духовной ауры, затем внезапно появилась темная тяжелая энергетика и через минуту обе ауры перестали ощущаться. Для нее сейчас смерть поистине бесценный подарок, нет больше изуродованного тела, теперь только свобода….
Я не услышал его шагов, был все еще в своих мыслях, поэтому не успел опомниться, как он подошел и положил свою ладонь мне на плечо. Интересно, будет пытаться сохранить свою обычную манеру разговора или же будет трусливо бормотать себе под нос. Если первое, тогда степень его безумия поистине велика, если второе то, пожалуй, нет…. Ничего уже не может его оправдать….
— Я спас нас, сын. Спас наш план. Девка работала шпионкой на Орден. Уверен, ее послал лично Кано. Хороший ход. Но я знал, что этим тебя не проведешь. Простые детские глупости людей, ведь тебя не волнуют. Наш план — вот самое главное. Я должен был нас обезопасить, ты ведь понимаешь? — без единой дрожи в голосе. Она была не первой. Он убивал так всех, в ком подозревал измену. Отцовская болезнь выжгла ему разум, он стал теперь просто параноидальным, неконтролируемым маньяком. Он стал видеть угрозу для меня во всех живых существах. В том, что Орико умерла такой жестокой смертью виноват лишь я один. Нужно было раньше попасть в эту комнату и увидеть, что моего отца больше нет…. Что он только чудовище. И нужно было вообще с ней не говорить, а уйти в тот день, когда она меня разбудила в саду.
Сколько не учусь…. Рано или поздно система пойдет крахом и возникнет обстоятельство, убивающее любую логику на корню. Решение уравнения, которое не может свестись к верному результату. Ошибка….
— Да, отец, несомненно, ты прав…. - я развернулся к нему, наверное, мои глаза умерли в тот миг, они стали яркого зеленого цвета, но чувств больше не было. — Знаешь, что пожелала девочка перед смертью?
Он вопросительно закивал головой, конечно, он не мог слышать ее хрип, похожий на шепот, и он не мог увидеть, что она сумела сказать мне мысленно.
Когда душа умирает, волшебник может применить заклинание и на какое-то мгновение отсрочить смерть, успев поговорить с душой умирающего в междумирье. На самом деле, я придумал и улучшил это заклинание, благодаря моей способности управлять пространством, как Волшебник Измерения я мог создавать замкнутые пространства и переносить туда нематериальные объекты, при этом физически оставаясь в реальном мире.
«Когда Орико произнесла свое желание, мне удалось незаметно произнести заклинание:
